— Фашизм — это конец культуре, конец цивилизации. Спасти человечество от гибели можно только сражаясь, — убежденно говорил Д. Д. Шостакович на одном из митингов.

Удовлетворить просьбу Дмитрия Дмитриевича сочли нецелесообразным, и тогда он стал бойцом МПВО — одним из самых старательных и добросовестных. Печатные издания многих стран мира обошла впоследствии фотография: в обмундировании и в пожарной каске Д. Д. Шостакович несет вахту на крыше консерватории.

Уже действовали разместившиеся в нынешнем здании Ленгорисполкома Военный совет и штаб армии, а называли ее по-разному: и добровольческой, и народной, и особой, и даже армией по истреблению фашизма. А. А. Жданов, с довоенных лет занимавшийся как секретарь ЦК ВКП(б) вопросами пропаганды и агитации, хорошо понимал, как важно дать новым воинским формированиям яркое, мобилизующее название, и не раз со многими беседовал по этому вопросу. Предложений было много, а требовалось единственно возможное, такое, которое бы сразу прижилось и было всеми принято. Только через два дня в выступлении Жданова прозвучало, наконец, теперь такое привычное словосочетание:

— Необходимо поддерживать и развивать боевые традиции русского народа, который в Отечественную войну 1812 года создал народное ополчение, разгромившее вместе с армией войска Наполеона.

По постановлению горкома партии, которым было узаконено принятое ранее решение резко увеличить численность добровольческих формирований, они окончательно получили официальное название — Ленинградская армия народного ополчения (ЛАНО). К 10 июля она насчитывала уже 110 тысяч человек, в числе которых было около 20 тысяч коммунистов и 18 тысяч комсомольцев. Одновременно проводились еще и специальные партийные мобилизации. Так, 27 июня Политбюро ЦК партии обязало Ленинградскую партийную организацию отобрать 4 тысячи коммунистов и комсомольцев; в самом скором времени в качестве политбойцов или в составе коммунистических батальонов они уже воевали на Западном фронте. Еще раньше военно-политическими стали Ленинские курсы в Ленинграде, где обучалось около тысячи партийных работников.

В добровольческие формирования по партийному призыву шли сотни секретарей первичных партийных организаций, руководящих работников районных, городских и областных партийных, советских, комсомольских организаций. Только из аппарата обкома партии в ЛAHO вступили 58 человек, из сельских райкомов партии— 374 человека. Справиться с возросшими задачами, действуя обычными методами, было невозможно; требовались чрезвычайные органы руководства. 1 июля областным и городским комитетами партии по образцу Государственного Комитета Обороны была создана комиссия по вопросам обороны Ленинграда, возглавил ее А. А. Жданов. Таким образом, все нити управления жизнью города, оперативно-хозяйственное руководство промышленностью были переданы в Смольный в городской комитет партии. Для оперативного решения хозяйственных вопросов исполкомы городского и областного Советов выделили специальные «четверки». В районах всей работой руководили «тройки» во главе с первыми секретарями райкомов партии. Задания комиссии, решения «четверок» и «троек» выполнялись теперь как боевые распоряжения, в организации и методах работы партийные организации перестраивались на военный лад.

Уже в самые первые дни войны стало очевидно, что наркоматам не под силу оперативно руководить переводом промышленности на выпуск военной продукции, и значительная часть их функций также перешла к партийным органам, поскольку многое приходилось решать на месте, не считаясь с ведомственными разграничениями. 23 июня горком партии направил в промышленность женщин-шоферов, 24 июня обязал ряд предприятий передать квалифицированных столяров-модельщиков на завод, расширяющий военное производство, 25 июня постановил излишки металла расходовать только на оборонные заказы. Большинство предприятий были переведены на 11-часовой рабочий день и полуторасменную работу; рабочие, инженеры, техники, служащие отказались от выходных, сверхурочной оплаты; повсеместно становилось правилом не покидать цеха, пока не выполнено задание.

Не прошло еще и четырех суток с начала войны, как на Кировский завод пришло радостное известие. Звонили из горкома партии:

— Нам передали, что на Западном фронте прекрасно показали себя созданные вами танки КВ. Несколько ваших машин разгромили вражескую механизированную колонну. Целую колонну…

25 июня ЦК партии и правительство поручили Кировскому заводу в кратчайшие сроки организовать серийное производство танков КВ. Многое из того, на что прежде уходили дни и недели, теперь делалось в считанные часы. Сразу же пустили паровой молот, установленный в кузнечном цехе незадолго до войны. Смелее стали переходить на прогрессивную, но недостаточно изученную технологию. Танки обкатывали и снаряжали прямо на заводском дворе; из добровольцев-кировцев, пожелавших пойти на фронт танкистами, сформировали свой, кировский батальон.

«Каждый танк, который вы выпускаете, — писал в те дни кировцам начальник Главного авто-бронетанкового управления генерал-лейтенант Я. Н. Федоренко, — есть удар по врагу».

Приехав затем на завод, генерал прежде всего передал кировцам благодарственные отзывы о танке КВ; на фронте этот танк называли сухопутным дредноутом, на врагов он наводил панический страх. Зашла речь и о некоторых конструктивных просчетах танкостроителей.

— Очень высокая башня, — отметил генерал. — Если снаряд попадает в зазор между корпусом и башней, она заклинивается. Нужен и вариант танка с более мощной пушкой для прорыва укрепленных линий.

6 июля партком Кировского завода постановил: «Обязать секретарей партбюро, начальников всех цехов и отделов подчинить всю партийно-политическую и хозяйственную работу выполнению правительственного задания по выпуску машин КВ». В ходе заседания парткома с полной ясностью определилось, что танков можно бы собирать больше, если увеличить мощности заготовительных цехов. Партком потребовал резко расширить производство штампованных детален, решительнее применять вместо ковки литье. В цехах партийные рекомендации приняли к немедленному исполнению. Это позволило разгрузить кузницу и высвободить около 200 станков. Уже началась перебазировка завода на восток, а выпуск мощных боевых машин продолжал возрастать: в июле их отправили на фронт вдвое больше, чем в июне.

На изготовление военной продукции к началу июля в той или иной степени переключилась большая часть ленинградских предприятий. Через полтора месяца после начала войны они освоили 84 новых образца боевой техники и вооружения.

Маннергеймовские войска и немецко-фашистская армия «Норвегия» развернули активные боевые действия в период с 29 июня по 1 июля. Наступали сразу и на Мурманск, и на Кандалакшу, и на Ухту, и на Петрозаводск, и на Свирь, и прямо на Ленинград через Карельский перешеек. Силы начального удара, однако, у них хватило только на то, чтобы продвинуться вперед не больше чем на 15–30 километров. Неожиданный, трагический оборот события приобрели не здесь, а на Северо-Западном фронте. Не с севера, как ожидали, а с юго-запада надвигалась на Ленинград главная опасность. Спешно организованная нашим командованием оборона на правом берегу Западной Двины не устояла, и соединения Северо-Западного фронта отступали по расходящимся направлениям. В образовавшуюся брешь к Пскову поползли бронированные колонны 4-й танковой группы гитлеровцев. 6 июля фашисты захватили Остров, дважды переходивший из рук в руки (удержать его пытался подоспевший туда 1-й механизированный корпус), а 9-го к вечеру с боем ворвались в Псков. Теперь, как считал фон Лееб, им открылись прямые дороги к Ленинграду. Одна — через Порхов и Новгород наперерез шоссе и железной дороге Ленинград — Москва, другая — по Киевскому шоссе, через Лугу и Гатчину.

Все, что только можно, Северный фронт слал теперь к Луге, войска частично снимались даже с петрозаводского направления и с Карельского перешейка. До подхода немецкой 4-й танковой группы оборону на Луге, ближе к Шимску и озеру Ильмень, успели занять 1-я горнострелковая бригада и 1-я дивизия народного ополчения, сформированная в Кировском районе. Киевское шоссе и железную дорогу из Ленинграда на Псков в районе южнее Луги оседлала 177-я дивизия, мощно подкрепленная артиллерийскими подразделениями. На правом фланге, в стороне от больших магистралей, позиции заняли Ленинградское стрелково-пулеметное училище и Ленинградское Краснознаменное пехотное училище имени С. М. Кирова. У Поречья на Луге и в районе села Ивановского наших частей не было вовсе. Кингисепп и непосредственно прилегающую к нему часть лужского рубежа прикрывала 191-я дивизия.