Присутствовать на балу не составит для меня «проблемы»? Да уж, я очень ошибался.

Очень, очень ошибался.

Потому что один взгляд на это прекрасное невинное создание, и я понял, что сегодня всё изменится. Я осознал, что она станет для меня очень большой проблемой.

— Как тебя зовут, принцесса? — хрипло спросил я, ощущая, как грохочет пульс под моей кожей. Зверь зашевелился внутри меня. Черт, я чуял её аромат, жар, исходящий от кожи, хотя мы всё ещё находились в шаге друг от друга.

Я представлял, как сорву платье с её изящного маленького тела и стану ею наслаждаться. Я жаждал попробовать её, пройтись языком по всем её изгибам.

У меня не возникало подобных мыслей целых четыре года. Излишне говорить о том, что мой член затвердел за секунды.

— Исла, — тихо произнесла она. — Принцесса Исла Морнингстар.

Я почти не слышал её, так как всем своим существом сосредоточился на этих что-то говорящих, прекрасных пухлых губах. Но потом в моей голове зазвенел тревожный звоночек. Четыре года я не интересовался «кто есть кто» в королевских семьях. А затем позвонил Морнингстар. Король Люциан Морнингстар.

Хозяин сегодняшней вечеринки.

Тут её губы изогнулись в легкой улыбке, щеки покраснели, когда она поняла, что я ничего не сказал в ответ. Я продолжал удерживать пальцем её подбородок, а потому ощущал частое биение её пульса.

Я стиснул зубы, едва сдерживая себя. Едва подавляя зверя, который хотел лишь прижать её к себе, заявить права на эти сладкие губы, а затем взять её всю прямо здесь, посредине бальной залы. Мой член уперся в брюки под смокингом, пульс безумно бился, а яйца отяжелели от страсти к ней.

Я хотел её. Потребность в ней бушевала и ревела внутри меня. Я хотел заклеймить её и оплодотворить, украсть её, сделать своей.

Безумные мысли. Абсолютно безумные.

Но мне было всё равно.

Она смутилась, и до меня дошло, что я так ничего и не сказал, когда она представилась.

— Я принц Л...

— Логан, — тихо ответила она. — Я знаю, кто вы.

Я вздрогнул. Меня никто не прерывал. Мой личный персонал знал, что никогда не стоит о чем-либо расспрашивать меня, останавливать или перебивать. Мои советники знали это. Черт, даже мои проклятые друзья все знали.

Все это знали.

Ну, видимо, все, кроме принцессы Ислы. И мне это понравилось.

— Ты меня боишься, принцесса Исла?

Её губы дрожали, а взгляд метался по мне.

— Нет.

Лгунья.

Исла ахнула, когда я внезапно шагнул прямо к ней, её крошечное тело врезалось в мое, её глаза широко распахнулись, а щеки стали ярко-розовыми.

— Тогда ты не возражаешь, если приглашу тебя на этот танец, — прорычал я ей на ухо.

У неё перехватило дыхание.

Нет, лучше не спрашивать.

— Я приглашаю тебя на этот танец, — объявил я, на этот раз уже не спрашивая, взял её за руку, обнял за изящную талию и закружил в сторону от её ошеломленных подруг.

— У меня был выбор сказать да или нет? — наконец, выдала она, изумленно рассматривая меня.

— Нет.

Клянусь, я заметил её улыбку краешком глаза.

Я чувствовала себя невесомой, словно мои ноги не касались пола.

... В основном, потому что так почти и было.

Сначала я вздрогнула, когда он положил две огромные руки на талию и обнял меня. Но страх медленно отступал. Постепенно я начала игнорировать ту часть меня, что испытывала ужас к этому мрачному задумчивому мужчине с безжалостной репутацией, и прислушиваться к той части во мне, которую тянуло к нему, как магнитом.

Он был невероятно сильным — мощные мускулистые руки, широкие плечи и массивная грудь, стоило ему притянуть меня к себе, окружили со всех сторон. Но оказавшись в его объятиях, я в ту же минуту поняла, что в безопасности. Знала, он не причинит мне вреда, несмотря на жуткие слухи.

На самом деле я никогда ещё не чувствовала себя настолько защищенной.

Я ощущала, как перекатывались мышцы под моими руками, пока мы танцевали, силу в его руках, как вздымалась и опускалась грудь под смокингом. Мой пульс бился всё быстрее и быстрее, пока мы вальсировали под музыку, что играл маленький оркестр в углу бальной залы. Я знала, что Илана, Имоджен, Адель и многие другие люди пялились на нас. Все же, он был тем, кем был, но меня это уже не волновало.

Он заставил меня позабыть обо всем.

Мы кружились в танце, всё сильнее прижимаясь друг к другу, его рука напряглась на моем теле, и я затрепетала от возбуждения. Я позволила себе расслабиться и приблизиться к нему, вдыхая великолепный мускусный аромат, ощущая, как перекатываются его мышцы.

Как моя голова закружилась.

Как ускорился пульс.

Как в запретном местечке между бедрами стало влажно и горячо.

Возможно, это из-за опасности. Возможно, из-за того, что все рассказывали, какой он зверь. Возможно, из-за того, что он был таким большим и сильным, или из-за окружавшей его тьмы.

Что бы то ни было, это воспламенило что-то во мне.

Да ещё как!

Одна музыка переходила в другую, и я осознала, что по-прежнему не в силах отвести от него взгляда, и что танцуем уже третий танец. Он сверкнул зубами — наполовину усмешка, наполовину звериный оскал, и что-то запретное затрепетало внутри меня, я хотела, чтобы он поцеловал меня столь сильно, почти до боли, но этого не могло случиться здесь. Из-за того, что он зверь, ну, и из-за того, что мы находились на балу в замке моего отца.

— Ты меня не боишься, — прорычал он, скорее не вопрос, а утверждение.

Я провела языком по губам, наблюдая, как напрягся его подбородок.

— А должна?

— Возможно, немного, — тихо произнес он, и от его низкого хриплого голоса в моем животе запорхали бабочки. Я ахнула, когда он притянул меня к себе. На самом деле мы находились друг к другу намного ближе, чем позволяли приличия на официальном балу, но мне было все равно. Дыхание перехватило, когда его большое жесткое тело прижалось к моему, мои груди уперлись ему в живот, а глаза оказались на уровне его мускулистой груди.

Он закрутил нас в танце, мое сердцебиение участилось, по коже прокатились мурашки, и я позволила себе раствориться в нем. Снова ощущая горячую пульсацию между бедрами, его первобытный мускусный животный аромат стал наркотиком, на который я сразу же подсела.

Все это оказалось для меня в новинку. За пределами того, что я когда-либо испытывала. Конечно, я побывала на множестве балов, но никто никогда не обнимал меня так.

Никто, так как он, не прижимал меня настолько близко к себе.

Никто никогда не заставлял мое сердце колотиться настолько бешено.

Соски под платьем напряглись, постепенно в трусиках становилось все теплей и влажней. Руки принца сжимались крепче, мышцы напрягались, пока мы танцевали. А затем я почувствовала кое-что ещё. Что-то большое и жесткое упиралось в мой живот.

Я прикусила губу, пытаясь заглушить стон, потому что несмотря на невинность и неопытность, понимала, что ощущаю. Кроме проклятия, ходили, конечно, о принце Логане и другие слухи. В частности, о той части его тела, о которой слагали легенды.

Возможно, это не сколько легенда, сколько правда, — подумала я, внезапно эта мысль показалась мне шаловливой и возбуждающей.

Он снова что-то проворчал над моим ухом и еще быстрее закрутил меня в танце, а его член становился все жестче и жестче, и больше, и — милый боже — больше. У меня закружилась голова, всё тело полыхало в огне, я желала, чтобы он коснулся, взял меня, и понимала, насколько это неправильно и опасно, не подобающе принцессе, но это только распаляло охвативший меня огонь страсти.

— Пойдем со мной, — вдруг прорычал он, словно читая мои мысли.

— Куда?

— Подальше от этих гребаных людей, — мрачно ответил он и, сжав мою руку, внезапно потянул меня к двери, даже не дождавшись от меня ответа.

Мы вышли из бального зала в темный коридор, который освещала лишь тусклая лампа, отбрасывающая длинные тени. У двойных французских дверей, ведущих на оплетенную плющем террасу, стоял лишь один охранник.