-Дела, дела, - Стелла прищурилась, внимательнее приглядываясь к девушкам, которые полностью соответствовали своим прозвищам, прилипшим намертво и со временем заменившим настоящие имена. Зеленоглазая красавица с белоснежной кожей, усыпанной россыпью мелких веснушек, беззаботно тряхнула длинными рыжими кудрями, подмигнула ей и расплылась в широкой улыбке. Точно что-то нужно, пришла она к выводу. И просьба, судя по всему, будет непростой, раз она не решается заговорить сразу, обдумывая, с чего бы начать...
-Как обычно? - На всякий случай уточнила Милашка, поднимая на нее вопросительный взгляд, хотя уже взялась наполнять высокий стакан.
Кивнув, Стелла подошла к стойке, позволила мужчине, не прекращающему довольно и широко улыбаться, сжать ее в крепких сильных объятиях, от души похлопала его ладонями по спине и тихо произнесла. - Что-то ты сдал, Задира.
-А, - небрежно отмахнулся тот, неохотно выпуская ее из рук, - все никак после ранения не оправлюсь! Ну да ничего, лекарь меня хорошо подлатал, качественно, так что дело уже пошло на лад. И вовремя, скажу я тебе, пару дней назад я встать самостоятельно не мог, хозяин даже сам ко мне в комнатку поднимался, искоса поглядывал с подозрением... Видать, прикидывал, искать ему нового вышибалу или не нужно. Только рано меня со счетов списывать, помирать я не собираюсь. На том свете, говорят, пиво да медовуху не подают!
В этом был весь Задира. Охраняя пользующийся популярностью у торговцев и путешественников постоялый двор от лихих людей, мужчина с пугающей периодичностью натыкался на острые ножи тех, кто с его политикой немедленного выставления за дверь был категорически не согласен, пару дней отлеживался на узкой неудобной койке, приходя в себя. А потом вставал, словно ничего и не было, и отправлялся по давно заведенному обычаю в таверну на окраине города, которая располагалась в неблагополучном и опасном для большинства людей районе, чтобы выпить пару кружек медовухи и вернуться к работе. Она познакомилась с вышибалой, будучи стражницей. Служанки, наводящие порядок рано утром в освободившихся комнатах, откуда съехали постояльцы, обнаружили странный труп. Хозяин сразу вызвал стражников. Те добросовестно выполнили свои обязанности, опросили всех работников, узнали от них, что между погибшим торговцем, упившимся накануне до бессознательного состояния, и вышибалой произошел серьезный конфликт, решили, что одним только маканием безобразно ведущего себя постояльца в бочку с холодной водой последний не ограничился, и бросили его в тюрьму. Откуда его выпустили только благодаря Стелле, вовремя вмешавшейся в ход дела, которое уже собирались закрывать. Конечно, действовала она не по собственному желанию, потому что на тот момент даже не знала мужчину, обвиняемого в убийстве, а по просьбе молоденькой прислужницы, переживающей за него. Подозревая, что слушать ее просто не захотят, не зная, к кому обратиться, девушка с несчастным видом стояла у главных ворот, ведущих в крепость, отчаянными взглядами провожая проходящих мимо стражников. Заметив возвращающуюся после патруля Стеллу, она отважилась подойти к ней, честно признавшись, что решилась на это только по тому, что она была женщиной. Служанка видела, как погибший постоялец, перед тем, как подняться к себе в комнату, ожесточенно спорил с каким-то стариком в странном светлом одеянии. Она рассказала об этом случае стражникам, но они ее словам не предали особого значения. Еще бы, кандидат на виселицу у них уже был, поэтому они не стали осложнять себе жизнь лишними, с их точки зрения, расследованиями и расспросами, проигнорировали рассказ прислужницы, и благополучно забыли об убийстве на постоялом дворе. Ровно до того момента, пока их не вызвали в кабинет командира отряда, чтобы сделать первое предупреждение за халатность. Всего предупреждений было два, после третьего проступка любого, какую бы высокую должность он не занимал в Хантаре, просто вышибали на улицу без права продолжать трудовую деятельность вгороде.
Подождав, пока собравшиеся за столиком неподалеку мужчины отсмеются, отсалютовав улыбающемуся шутнику полупустыми кружками с пивом, она достала из кармана кожаного плаща бархатный мешочек, с вышитым на нем гербом, и показала его Задире, заинтересованно посматривающему на нее. - Знаешь, кому он принадлежит?
-Голубка, белые розы, трехцветная ленточка, - задумчиво протянул мужчина, принимая у нее из рук дорогую вещицу, изучая ее долгим цепким взглядом. Он погладил пальцами с огрубевшей, потрескавшейся кожей роскошную ткань. Простоватое лицо с курносым крупным носом, неоднократно перебитым и неровно сросшимся, впалыми щеками, тонкими губами и невыразительными серыми глазами выражало такое благоговение, словно он прикасался к какой-то святыне. Стелла не знала, откуда взялось такое странное увлечение, хотя неоднократно задавалась этим вопросом, но не стала спрашивать, чтобы не обидеть Задиру. - Так это Торнтонов герб. Старинное и древнее семейство, основатели столицы, можно сказать.
-Это не молодого лорда вчера вечером мертвого на старом кладбище за городом нашли? - Привстав на цыпочки, рыжеволосая красавица перегнулась через стойку, заодно небрежно подтолкнув в ее сторону наполненный стакан, с любопытством разглядывая бархатный мешочек.
-Вот что в этой жизни остается неизменным, так это твое умение влипать в неприятные истории, - мужчина с трудом оторвал взгляд от вышитого рисунка, и хмуро с немалой долей укоризны взглянул на нее. - Не успели лорда грохнуть, как ты уже с его кошелем из-под золота ходишь!
Стелла небрежно повела плечами, взяла стакан, звякнувший кубиками льда, заполняющими его до середины, поднесла к губам и сделала глоток. Напиток отдавал пряной горечью и обжигал, словно содержимое было не ледяным, а очень горячим.
-Можешь рассказать что-нибудь об этой семье? - Обратилась она к Милашке, которая рассеянно отмахнулась от возмущенной сестры, недовольной тем, что она бездельничает, вместо того, чтобы работать. Девушка сердито засопела простуженным носом, зло покосилась на невинно улыбающуюся сестричку, со вздохом выбралась из-за стойки и отправилась принимать заказ у большой и шумной компании просто и не броско одетых мужчин, рассаживающихся за столом у стены, с любопытством и интересом оглядываясь по сторонам.
-Ну, поговаривали, будто у них в последнее время не все гладко, - неуверенным тоном начала Милашка. С сомнением посмотрев на Стеллу, которая привычно пила убийственный напиток, где пикантный, пряный, немного горьковатый и терпкий вкус редкого экзотического фрукта напрочь забивал алкоголь, она щедро плеснула себе в стакан из отставленной в сторону бутылки, кинула в прозрачную жидкость пару кубиков льда, отпила, поморщилась и продолжила. - Где-то полгода назад на море погиб старый лорд, корабль попал в сильный шторм. Никто из команды не выжил... А его сын, ну, парень, отдавший вчера богам душу, всего пару месяцев назад вступил в наследство.
-И кому перейдет титул и состояние после его смерти?
-Сестрам, - Милашка озадаченно нахмурила высокий лоб, - их двое, вроде бы...
-Вот кто-то из них отца и братца того, - подошедшая к стойке Очаровашка закатила глаза, провела рукой у шеи характерным жестом, наглядно показывая, что именно сделали с этими людьми, и ехидным голоском протянула, - я бы за такие деньги тебя тоже на тот свет отправила! Даже в храм богине золотишка бы пожертвовала, чтобы у тебя в загробной жизни все сложилось хорошо!
Девушка, выслушав сестру с озадаченным выражением, округлила глаза, икнула и поспешила запить свое удивление крепким напитком, поморщившись после большого и жадного глотка.
-Да, ты сама доброта, сестричка!
-Ну, предположение Очаровашки не лишено здравого смысла, - заметила Стелла, устраиваясь на высоком табурете за стойкой. Подтолкнув локтем сосредоточенно хмурящегося мужчину, напряженно рассматривающего мешочек недобрым взглядом, она улыбнулась ему, заставив укоризненно покачать головой в ответ. Задира, постоянно рискующий своей жизнью, откровенно не понимал, что заставляет ее делать то же самое, неоднократно спрашивая у нее напрямую, какая нужда толкает ее на совершаемые безумия.- И смерть двух лордов может оказаться не простым совпадением, а вполне обычной и тривиальной борьбой за наследство между "любящими" членами семьи, - она криво усмехнулась и показала соответствующий жест в воздухе.