26 ноября получает первое письмо от Г. Брандеса, положившее начало их переписке. Брандес: "Вы принадлежите к немногим людям, с которыми мне хочется говорить". Из письма к К. Фуксу от 14 декабря: "В Германии сильно жалуются на мои "эксцентричности". Но поскольку не знают, где расположен мой центр, едва ли сумеют по правде распознать, где и когда был я до сих пор "эксцентричным"".

1888

Всю зиму работает над материалами к "Переоценке всех ценностей". Круг чтения: Плутарх, посмертные сочинения Бодлера, "Бесы" Достоевского во французском переводе Виктора Дерели, "Моя религия" Л. Толстого, "Пролегомены к истории Израиля" И. Вельгаузена, Э. Ренан "Жизнь Иисуса", Б. Констан "Некоторые размышления о немецком театре". В новогоднем приложении и бернскому "Бунду" появляется подписанный К. Шпиттелером обзор сочинений Ницше. Г. Брандес начинает читать в Копенгагенском университете курс лекций о философии Ницше.

В начале апреля отъезд в Турин и - открытие Турина. "Но Турин!.. что за достойный и серьезный город! Вовсе не большой город, вовсе не современный, как я опасался, но резиденция XVII века, обладающая во всем лишь одним повелевающим вкусом: двора и noblesse. Во всем царит аристократическое спокойствие, никаких убогих предместий; единство вкуса вплоть до колорита (город весь желтый или красно-бурый). Классическое место для ног и для глаз!" (Гасту, 7 апреля). Во время пребывания в Турине (с 5 апреля по 5 июня) Ницше пишет "Казус Вагнер" и продолжает работу над материалами "Переоценки". Книги, прочитанные за этот период: В. Хен "Мысли о Гете" и Л. Жакольо "Религиозные законодатели. Ману - Моисей - Магомет". С 6 июня (до 20 сентября) седьмая - последняя остановка в Сильс-Мария. "После того как я покинул Турин, я был в плачевном состоянии. Вечная головная боль, вечная рвота; рецидив всех старых болячек; глубокое нервное истощение, при котором машина в целом никуда не годится" (Овербеку, 4 июля). Работа над "Дионисовыми дифирамбами". С конца августа (и уже до конца) необыкновенный взрыв эйфории: пишет "Сумерки идолов" и почти параллельно "Антихриста". С 21 сентября снова в Турине, по прежнему адресу: via Carlo-Alberto 6 III напротив palazzo Carignano и с видом на piazza Carlo-Alberto. Выход в свет "Казуса Вагнер". Правка (с помощью Гаста) корректуры "Сумерек идолов" и "Антихриста".

15 октября (в день своего рождения) начинает работу над "Ecce Homo" и завершает рукопись 4 ноября. Из письма к Г. Брандесу от 20 ноября: "Сейчас, с цинизмом, который станет всемирно-историческим, я рассказываю самого себя. Книга озаглавлена " Ecce Homo" и является бесцеремоннейшим покушением на Распятого; она завершается раскатами грома и молний против всего, что есть христианского или христианско-заразного, - этого не выдержит ни один слух и ни одно зрение. В конце концов я первый психолог христианства и могу, в качестве старого артиллериста, каковым я и являюсь, пустить в ход тяжелое орудие, о существовании которого едва ли догадывался какой-либо противник христианства". Разрыв отношений с Г. фон Бюловом (из-за отрицательного отношения последнего к рекомендуемой Ницше опере П. Гаста "Венецианский лев") и М. фон Мейзенбуг (возмутившейся тоном туринского письма о Вагнере). 25 октября в "Музыкальном еженедельнике", издаваемом Э. В. Фрицшем, издателем Ницше, появляется статья вагнерианца Рихарда Поля "Казус Ницше", содержащая злобные нападки на Ницше. Из письма к Э. В. Фрицшу от 18 ноября: "Вы отмечены благостным знаком издавать творения первого человека всех столетий. То, что Вы смогли позволить такому старому болвану, как Поль, говорить обо мне, принадлежит к вещам, которые возможны только в Германии... Издатель "Заратустры" ополчается против меня? - С искренним презрением. Ницше".

Выход в свет "Сумерек идолов". Отсылка двух экземпляров Я. Буркхардту и А. Стриндбергу (последний уже читал "Казус Вагнер", присланный ему Г. Брандесом). В начале декабря первое письмо от Стриндберга: "Je termine toutes mes lettres a mes amis: lisez Nietzsche! C'est mon Carthago est delenda!" (Я заканчиваю все письма к моим друзьям словами: читайте Ницше! Это мое Карфаген должен быть разрушен!). Еще одно письмо, из Петербурга от княгини Анны Тенишевой в связи с "Казусом Вагнер": "Хотя я, к сожалению, не имела еще повода узнать Вас лично, у меня тем не менее есть внушительное представление о глубине Вашей мысли и всей Вашей личности, главным образом благодаря лекциям, которые читал о Вас Георг Брандес". Ницше Гасту, 9 декабря, в этой связи: "...почти объяснение в любви, во всяком случае весьма курьезное письмо".

В том же письме Гасту: "В курсе ли Вы уже, что для моего интернационального движения я нуждаюсь во всем еврейском крупном капитале?" Речь идет о подготовке одновременного издания "Антихриста" на семи европейских языках тиражом в семь миллионов экземпляров. Работа над "Ницше contra Вагнер": "Это по существу характеристика антиподов, в которой я использую ряд отрывков из моих старых сочинений и даю таким образом весьма серьезный эквивалент к "Казусу Вагнер"" (Гасту, 16 декабря).

29 декабря письмо от Стриндберга с благодарностью за "grandiosissime" "Генеалогию морали". Первые явные признаки душевного расстройства: в наброске письма к П. Гасту от 30 декабря Ницше фигурирует как "princeps Tourinorum" (монарх Турина), располагающий французским троном (для "Виктора Буонапарте"), с послом Жаном Бурдо (редактор "Journal des Debats") при собственном дворе, с решением вопроса Эльзас-Лотарингии и т. д. Здесь же обращение к европейским государствам: "Я написал в порыве героическо-аристофановского высокомерия прокламацию к европейским дворам с предложением уничтожить дом Гогенцоллернов, это гнездо багровых идиотов и преступников".

1889

1 января. Посвящение "Дионисовых дифирамбов" французскому поэту Катюлю Мендесу: "Желая оказать человечеству безграничное благодеяние, я даю ему мои Дифирамбы. Я передаю их в руки поэту Изолины, величайшему и первому сатиру из ныне - и не только ныне - живущих... Подпись: Дионис".

2 января. Отказ от публикации "Ницше contra Вагнер": "События полностью опередили это маленькое сочинение". По рассказам туринских знакомых Ницше, в последние дни он, как и всегда, совершал свои одинокие прогулки, часто бывал в библиотеке, где читал новые книги, купить которые ему не хватало средств, покупал фрукты. Его домовладелец, Давид Фино, сообщал о многочасовых фортепианных импровизациях своего постояльца по вечерам.