Мартин молчал. Элис подумала, что благодарна ему за то, что он не сказал про ампулу смерти. Может быть, он по-прежнему не доверял барону, а может, он просто держал данное себе слово. И хотя часто это было глупо, все попытки Мартина защитить её вызывали у неё тёплое чувство.

Элис открыла дверь. Барон повернулся к ней и замолчал.

 – Да. У меня есть кое-что. – Сказала Элис и заметила, как вздрогнул Мартин. – Сейчас покажу.

Стараясь не смотреть на Мартина, весь вид которого выражал тревогу, она прошла в свою комнату, надела чистую рубашку и достала плоскую шкатулку.

Они ждали её в тех же позах, Мартин с тревогой, барон с любопытством. Она протянула Эдвину шкатулку:

 – Открывай осторожно. Не вырони её.

Эдвин разглядывал ампулу, подняв шкатулку ближе к свету, лицо его было сосредоточено. На стекле синим пунктиром были нанесены цифры и буквы.

 – Шейла сказала, что в ней смерть, и если её разбить — все умрут. Поэтому я храню её всегда с собой. Мне так спокойнее.

 – Очень хорошо, что она сказала тебе это. Это Третья Вакцина.

 – Та самая, которая вместо лекарства содержала смертельную болезнь?

 – Да. Которая убила всех людей триста лет назад.

Барон захлопнул шкатулку и положил себе в карман. Мартин вскочил.

 – Мартин! – Закричала Элис. Он остановился с ненавистью глядя на барона.

 – Я не могу оставить её вам, это слишком опасно. Её нельзя носить с собой. Я знаю как её обезвредить, это несложно, но до тех пор она должна лежать в безопасном месте. – Голос барона был спокойным, тихим и уверенным, и, возможно, только это удержало Мартина от необдуманных действий.

 – Разве сумка Элис не является безопасным местом? – С вызовом спросил он.

 – Нет. При сильном ударе ампула разобьётся о стенки...

 – Я не верю тебе. Твой карман не безопаснее. Почему бы нам не уничтожить её прямо сейчас? А? Или она всё же нужна тебе целой?

 – Я обезврежу её, как только вернусь в свой замок. Достаточно нагреть её и продержать три часа выше ста градусов... Просто надо делать это осторожно, чтобы стекло не лопнуло. Здесь это невозможно.

Элис подошла и мягко усадила его в кресло.

 – Мартин, я верю ему. Кроме того, разве тебе самому не хочется избавиться от неё?

 – Я слишком мало знаю барона Эдвина, чтобы отдать ему в руки смерть.

 – Он знал Шейлу. С детства, понимаешь. Он вырастил её и был её добрым дядюшкой. Он не может желать нам зла...

Барон тактично стоял у окна, вглядываясь в темноту двора.

 – Ладно. – Нехотя выдохнул Мартин. – Пусть забирает. Просто... – на миг он взглянул ей прямо в глаза, – я не хочу, чтобы ты умерла.

Барон повернулся к ним.

 – Элис, я хочу, чтобы между нами не было недомолвок и затаённых упрёков. Жизнь и так не слишком проста, чтобы мы сами создавали себе лишние трудности. Я взял твой источник. Он лежал на виду, на твоей кровати. Возможно, ты осудишь меня, но без него я не смог бы догнать вас. Цеппелин без мощных моторов слишком тихоходен, а твой источник — просто чудо! Это тоже наследство Шейлы?

Элис кивнула.

 – Можешь оставить его себе, он тебе нужнее.

 – Кстати... – встрепенулся Мартин, – может быть, солы ищут этот источник?

 – Вряд ли. – Барон задумчиво покачал головой. – Вещь, конечно, ценная, но у солов никогда не было недостатка энергии. Они умеют получать её прямо от солнца, ты же знаешь.

Несмотря на волнение и сложный разговор, глаза Элис закрывались, и разлеплять их было всё сложнее.

 – Давайте уже спать. Завтра в библиотеку... там всё и обсудим. – И, не дожидаясь ответа, она пошла в свою комнату, где ждала её постель. Подушка пахла как солнечный день за кружевной занавеской, как летние луга, как любимое вышитое платье Шейлы.

Библиотека оказалась именно такой, какой и бывают все старые библиотеки. Длинный зал с уходящими вдаль рядами пыльных стеллажей. Узкие окна и золотистые пылинки в солнечных лучах. Бронзовые ручки и помутневшие стёкла старых шкафов. И бесчисленные корешки книг.

Библиотека занимала три этажа, абсолютно одинаковых в своей бесконечности. Дальний край длинного зала не был виден ни на одном из них. Винтовая лестница в башне открывалась низкими дверными проёмами на каждом этаже и продолжалась выше, в небольшую комнату под крышей. Именно здесь, по словам Вальтера, и обитал призрак библиотекаря. Деревянные балки и большой шкаф со множеством ящичков. Очевидно, с давних времён здесь располагался каталог библиотеки. И только узкий белый шкаф без ручек мог показаться чужеродным. Впрочем, Мартин отметил ещё несколько не сразу заметных, но странных вещей: маленькие чёрные ящички под потолком, блеск стеклянных шариков, встроенных в стены.

В комнате никого не было, но едва они вошли, как нелепый, фальшивый и скрипучий голос провозгласил: "Мир вам, добрые люди!"*. Он, несомненно, принадлежал человеку, хотя и доносился сразу со всех сторон. Интонация, казалось, была издевательская, словно такое изощрённое приветствие изрядно забавляло его.

Бледная человеческая фигура появилась в центре. Сквозь неё был виден шкаф и кусок стены. Человек был высокого роста, и, пожалуй, его можно было бы назвать худым, если бы не могучие мускулистые руки. Мартин взглянул в его лицо и замер.

 – Индрэ?..

Элис удивлённо уставилась на Мартина, она была удивлена не меньше. Призрак тоже беззвучно удивился и, казалось, обрадовался.

 – О! Мир меньше, чем кажется! Правда, я не совсем Индрэ, но когда-то был им. – Теперь голос не доносился со всех сторон, а локализовался на призрачной фигуре. – И то, только наполовину.

 – Но ты так похож...

 – Да, облик кузнеца Индрэ мне нравится больше, чем неудачника Винского, впрочем, внутри я им и остался... – Призрак скорчил кислую гримасу. Привлекательности это ему не добавило, Элис показалось, что на мгновение она увидела лицо совсем другого человека.

 – Ты, правда, призрак? – Спросила она.

 – Ну, наверное, можно так сказать. Ведь что такое призрак — это запечатлённый в окружающих предметах образ, который можно наблюдать в определённых условиях, например, в день полнолуния. Обычно призрак делает какое-то одно действие: появляется из шкафа, проходит по коридору и уходит в стену, на месте которой раньше была дверь. Вот и я запечатлён в этой машине, – он указал на гладкий белый шкаф, – и не могу покинуть эту библиотеку. Так получилось, у каждого свой борщ... А вы-то откуда знаете кузнеца Индрэ?

– Моё имя Мартин, я хорошо знаю Индрэ, он мой учитель.

Призрак чуть задумался.

 – У меня очень странное ощущение, словно я узнаю́ что-то о себе самом, но другом, о том себе, который далеко в будущем. Настолько далеко, что я никогда не доживу до этого... На самом деле, я очень рад встретить вас. За столько лет в этой башне я уже начал забывать, что когда-то был человеком, но вот пришли вы и напомнили.

Элис подумала, что, наверное, это не так уж приятно для призрака, вспоминать, что когда-то у него было материальное тело. В одной книжке она даже читала, что существование призрака мучительно, и больше всего он обычно хочет окончательно умереть, и лишь какое-нибудь обязательство или незаконченное дело заставляет его оставаться в этом состоянии. Но она уже давно поняла, что не всем книгам можно верить. Она взглянула на полупрозрачную фигуру кузнеца. Призрак нелепо ухмылялся, как будто он намеренно хотел сделать это гадко или пугающе, но на самом деле он был добрым, и это никак не получалось. Элис представила себе, как он триста лет, наверное, пугал и наставлял студентов, приходящих в библиотеку, а как иначе приучить буйную молодёжь к порядку, и теперь, в силу привычки, он уже не мог отнестись к ним иначе. Но они отличались от студентов, они принесли ему вести с его далёкой родины или его родного мира, Элис ещё не разобралась откуда.

– И всё-таки, как получилось, что ты стал призраком? – Элис теперь не боялась задавать этот вопрос, ведь наверняка студенты задавали его все эти триста лет.