Вдруг чей-то голос заполнил двор.

 – Приветствую вас в Метеошколе. Как давно я не встречал гостей! – Голос был старческий, но радостный и удивительно громкий. Он накрывал всю площадь, отражаясь от стен и башен, эхо запутывалось в галерее. – Проследуйте, пожалуйста, прямо в зал собраний, а оттуда налево, в северную башню. Я жду вас там.

Они вошли в самую широкую арку, за которой в стене были высокие двустворчатые двери. Мартин налёг на створки, и они медленно отворились. В зале оказались ряды деревянных скамеек, а в конце — возвышение. Закатный свет из высоких окон ложился на столы. Проход, свободный от скамеек, упирался в небольшую дверь, за которой оказался коридор в обе стороны и узкая винтовая лестница прямо напротив. Барон указал на позеленевшую табличку на стене около лестницы, на которой можно было различить turris septentrionalis. Мартин полез первым, а Элис, дожидаясь, пока пройдёт барон, водила пальцем по литым завиткам надписи. "Наверное, эти надписи на древнем добавляют учёным собственной значительности. А может, они так тонко шутят, если даже ругательства пишут на древнем?" С этой мыслью она пошла по крутым ступенькам вслед за бароном.

То, что лестница, наконец, кончилась, она услышала заранее. Наверху, всё тот же голос, но уже не столь громкий, а совсем обыкновенный, приветствовал пришедших. Элис оказалась в комнате, которая напомнила ей круглую комнату в библиотеке барона. Но книг здесь было не так много, а на полках располагались разнообразные диковины: большие морские раковины, шары на подставках, покрытые изображениями морей и островов, чучела странных зверей, и главное — на все четыре стороны выходили высокие окна, почти от самого пола в рост человека. Красноватый закатный свет из западного окна освещал причудливую фигуру старика, сидящего за столом. Он был одет во что-то неопределённое со множеством воротничков и карманов, седые растрёпанные волосы покрывали всё это сверху серебристым облаком. На столе были раскиданы бумаги и несколько книг.

Мартин подумал, что человек напоминает ректора Королевского Университета. Наверное, учёных делает похожими друг на друга образ жизни, или даже образ мысли: все они рассеянные и думают только о своих проблемах, столь далёких от реальности, что только другой такой же безумец и поймёт.

 – Вы не представляете, как я рад вас видеть, здесь не было гостей уже с десяток лет. Я Вальтер, формально являюсь ректором этого университета, как единственный оставшийся преподаватель.

 – А где остальные? – Удивился Мартин.

 – Умерли постепенно. А студенты ещё раньше разбежались. Да и кому это теперь нужно? Русты забыли, что такое школа: чтобы пасти стадо, закон Ома не нужен; техам не до этого, они всё делят свои развалины; солы и так всё знают... ну, или думают, что знают. Кто ещё? Спири́ты? За них бог думает, а знать что-то наперёд — это грех. Вот так и остались мы тут вдвоём...

 – Вдвоём? – Удивилась Элис. Мысль, что старик потихоньку сошёл с ума в одиночестве, пришла чуть позже, вопрос уже был задан.

 – Ну да. Вам надо обязательно познакомиться с нашим библиотекарем. Он не совсем... эээ... живой, если можно так выразиться. При жизни его звали Дэн Винский, но последние пару столетий его здесь никто иначе как Призрак не называет. Ну ладно, ещё успеете.

Он тяжело встал, сделал два шага до стены, открыл дверцу шкафа, достал оттуда пыльную бутылку и набор серебряных чаш, проковылял обратно и поставил всё это на стол. Потом указал на кресла, стоящие в беспорядке около перил, ограждающих выход лестницы.

 – Садитесь поближе, будем знакомиться.

Вальтер и барон быстро нашли общий язык, и вскоре уже увлечённо болтали о каких-то технических проблемах. Разговор ушёл так глубоко в теорию, что Элис перестала понимать даже примерно, о чём идёт речь. Она думала о призраке библиотекаря. Ей было неуютно и даже страшно, не оттого, что он призрак, а потому что это был её коллега, и он был настоящим библиотекарем много лет. Она тихонько пихнула Мартина:

 – Ты думаешь, он, действительно, призрак?

Мартин, похоже думал примерно о том же.

 – Не знаю, – пожал он плечами, – а разве это важно? Так или иначе, я думаю, он поможет нам найти что-нибудь о воротах.

Эдвин замолчал и оглянулся на Мартина.

 – Это как раз то, что я имел в виду, когда говорил о хорошей системе поиска. В библиотеке всегда должен быть каталог. И это основная причина, почему я взял тебя, Элис, на работу. Здесь ты увидишь, какой должна быть настоящая библиотека. Я думаю, тебе есть чему поучиться у местного призрака. – Он подмигнул учёному. – Вот ещё что, Вальтер. – Хлопнул по столу барон, мгновенно став серьёзным, словно вспомнил что-то важное. – Мой дирижабль потерпел крушение неподалёку отсюда. Есть ли в университете инструменты и запчасти, мне необходимо отремонтироваться.

 – Сожалею, барон, но я ничего не мог сделать. Охранная система университета работает самостоятельно и мне не подчиняется. – По мере того, как Вальтер говорил это, несколько сильных эмоций сменились на лице Эдвина. Сначала удивление, потом гнев, и, наконец, хмурая решимость.

 – Даже Призрак не имеет права её отключить. Это записано триста лет назад в Уставе Метеошколы. – Продолжал Вальтер. – Ни один летательный аппарат не имеет права приближаться к университету на расстояние менее трёх километров. За пять километров выдаётся предупреждение. Разве ты не слышал его?

 – Нет. У меня радио не работает.

 – Ну, это не мои проблемы. Знаешь, это ведь не просто так. Тебе грозила опасность. Если бы ты подлетел ближе, ты мог попасть под наши погодные излучатели, а они не только плохо действуют на здоровье, но и... в общем, ты мог повлиять на погоду непредсказуемым образом, а это намного серьёзнее, чем поломка какого-то летательного пузыря... Ладно, ладно, – замахал он руками на возмущённого барона, – я постараюсь тебе помочь.

Солнце уже давно село, за окнами башни стояли тёмно-синие сумерки. Потолок мягко светился жёлтым светом. Старик повернулся к остальным:

 – Можете расположиться в студенческих комнатах как раз внизу под нами. Там есть всё необходимое: одеяла в шкафах, тёплая вода. И кухня у нас до сих пор исправна, утром вы получите хороший студенческий завтрак. А потом приходите ко мне, я-то сам уже давно не покидаю своих комнат, не с моими старыми ногами ходить по лестницам.

Эдвин поднялся. Он всё ещё сердился, но понимал, что изменить ничего уже не может. И потому лишь учтиво кивнул старику:

 – Спасибо тебе, Вальтер. Завтра мы наведаемся в библиотеку, а потом попробуем починить мою машину. Что я могу сделать для тебя?

 – Эх, барон, людям в моём возрасте уже ничего не надо. Я буду счастлив, если вы найдёте ответы на те вопросы, которые привели вас сюда. Метеошкола всегда помогала тем, кто ищет знания.

Студенческие комнаты, и правда, оказались очень удобными. В лучшие времена студентов здесь было много, поэтому, чтобы разместить всех в стенах старинного замка, комнаты были совсем маленькими. Кроме кровати и столика в каждой находился высокий и узкий шкаф до самого потолка, стул и окно. Потолок во всех комнатах светился уютным жёлтым светом, который медленно разгорался, когда они входили и так же медленно угасал, когда они покидали помещение. На каждые четыре комнаты приходилась небольшая общая гостиная с креслами и столом, из которой вела дверь в умывальню и туалет. Больше всего Элис поразили трубы с тёплой и холодной водой, которой можно было заполнить небольшой белый бассейн в полу. И, пока барон и Мартин обсуждали что-то в гостиной, она сбросила пыльную одежду и с удовольствием погрузилась в тёплую воду. Состояние невесомости и усталость закружили голову, и она едва не заснула под монотонные голоса, доносящиеся из гостиной. Осознав, что спать всё же лучше в комнате, она сделала усилие, вылезла и закуталась в мохнатое полотенце.

– Они ищут её, Мартин. Я не понимаю, это же было так давно, кому и какое дело до неё сейчас! – Голос барона из-за двери был взволнован. – Может, у неё осталось что-то, что им нужно? Но тогда почему эти триста лет они её не искали?