— Да, я побывала в восьми мирах, включая планету Ория. Норды очень милые существа. В отличие от людей, они всегда открыто выражают свои эмоции и отношение к происходящему.

— А они такие же, как на проекциях? — вдруг спросил Роберт.

— Немного красивее. Проекция не способна передать бархатистость их кожи.

Норды были особыми представителями Вселенной. Они единственные были похожи на людей. По сути, те же люди, только с синей кожей и черными глазами. Нордический по праву считали самым трудным для изучения языком среди тридцати двух галактик. Дело в том, что одних времен в нем тридцать шесть, и напрочь отсутствуют слова синонимы. У каждого слова одно единственное значение. Кроме того, при разговоре необходимо языком жестов дублировать речь, соблюдая, таким образом, их традицию общения.

Елена продолжала:

— На ощупь их кожа похожа на замшу, такая же мягкая и шершавая.

Все в комнате засмеялись. Не смеялся только я, мне было больно от одной только мысли, что она больше не смотрит на меня. Я чувствовал себя изгоем в этом кругу, отверженным и ненужным. Блуждая в своих мыслях, терзаясь ее безразличием, я незаметно отошел от этой шумной компании.

Я направился туда, где меня практически не должно было быть видно — к камину. Я присел на любимый ковер и стал смотреть на огонь. Я слышал их разговор, как она смеялась, общаясь с моими родными, как задавала вопросы, восхищалась. Ком подступил к горлу, он не давал воздуху свободно проникать в легкие. Руки совсем обледенели, и я протянул их к огню.

Вдруг меня окликнула мама:

— Лайо, сынок, присоединяйся к нам, мы собираемся выпить чаю.

Я не обернулся в их сторону, чтобы не видеть Елену. Было слышно, как они рассаживаются по диванам, и Джошуа что-то оживленно рассказывает.

— Спасибо, мама, я не хочу.

— Но, Лайо, это твой любимый, с мятой и бергамотом.

— Нет, спасибо, мама, может быть позже.

— С тобой все в порядке?

— Да, мама, я скоро присоединюсь к Вам.

Обстановка стала домашней. Все перешли на "ты" и я понял, что мое присутствие там совсем не обязательно.

Руки все еще были холодными, я не чувствовал ни их, ни своего тела, ничего. Я не хотел идти к ним, хотя элементарные нормы приличия требовали этого от меня. "Может, никто не заметит моего отсутствия? Кажется, принесли чай и легкие закуски. Да, звенят чашки и Джошуа уже начал восторгаться этим причудливым сочетанием бергамота и мяты."

Все опять принялись что-то обсуждать. Отец увлеченно вступил в разговор. Ее не было слышно. Очевидно, она устала от внимания и просто улыбалась.

— Лайо?

Я оглянулся и обомлел. Внутри все в который раз перевернулось. Передо мной стояла Елена, держа в руках два блюдца с кружками чая в руках.

— Я не помешаю?

Я буквально подскочил с места.

— Нет, конечно, присаживайтесь, давайте я возьму чашки.

Она аккуратно передала мне оба блюдца и присела на ковер. Я поставил чай на пол и опустился рядом с ней.

— Ваша мама сказала, что это Ваш любимый чай. И Вы тут совсем один. Греете руки. Я подумала, что горячий чай будет кстати.

Я не мог отвести от нее взгляд. Радость переполняла меня. Улыбка не сходила с моего лица. Она смущалась, говорила неуверенно, тихо, обрывая фразы и недоговаривая. Это выглядело так странно, но, одновременно, и очень трогательно.

— Давайте перейдем на "ты", — неожиданно предложил я.

— Я только "за", — ответила она.

Я подал ей блюдце с кружечкой.

— Спасибо, — поблагодарила Елена и перехватила его пальцами, невольно прикоснувшись к моей ледяной руке.

— У тебя замерзли руки, даже через перчатку чувствуется.

— Иногда такое бывает. Сосуды сужаются.

Я взял свою кружку и сделал глоток. Она последовала моему примеру.

— Очень необычный чай. Горячий, терпкий, освежающий и…

Она снова не договорила. Я повернулся и стал смотреть на нее, не отводя глаз. Я чувствовал, как дрожь пробегает по ее телу.

— Почему ты не смотришь на меня? — выпалил я, сам от себя не ожидая, чем явно обескуражил ее.

Она повернулась ко мне и, наконец, наши глаза встретились. Стало трудно дышать, волны тепла разлились по всему телу. Я замер. Она не знала, что ответить. Вдруг, резко съежившись, она поставила чашку и попыталась встать со словами:

— Наверное, лучше вернуться к ос…

Она не успела договорить, потому что я приподнялся, схватил ее за руки и легким движением вернул на место.

— Пожалуйста, не убегай от меня, — тихо произнес я.

В эту просьбу я вложил всю нежность, что была во мне. Ее руки остались в моих, и она не попыталась их забрать.

— Прости меня, я не знаю, что со мной происходит, — искал оправдания я.

Она ничего не ответила, просто улыбнулась. Я спокойно освободил ее ладони и повернулся к камину. В этот момент я чувствовал себя таким уязвимым. Меньше всего я хотел обидеть ее, но мое нетерпение все время подводило меня.

— Если хочешь, мы можем просто молча посидеть здесь, — предложила она.

Я повернулся к ней: она все еще смотрела на меня.

— Спасибо, Елена.

Едва заметная улыбка мелькнула на ее лице.

Я не знаю, как долго мы сидели вот так. Постепенно мне стало легче. Руки согрелись, сердце забилось ровно, самообладание вернулось ко мне. Внезапно я прервал тишину:

— Хочешь, я расскажу тебе историю нашей семьи со своими комментариями? — спросил ее я.

— Очень хочу.

— Тогда слушай. Предки утверждали, что наш род стал известным еще в 17 веке в Италии. Однако, поскольку документального подтверждения этому факту нет, начну я свой рассказ с Джоржа Эсте, моего пра-, пра-, и так далее, дедушки. Он работал в США в клинике, специализирующейся на генетических аномалиях и возглавлял одну из ее исследовательских лабораторий. Приблизительно в 2018 году дедушку обязали заниматься всеми пациентами с бесплодием.

— Они проходили генетическое обследование? — спросила Елена.

— Да. В то время эти пары должны были быть проконсультированы генетиками. Итак, дедушка занялся рутинной работой: он искал известные аномалии в геноме бесплодных людей. И дедушка нашел, только вот аномалия была неизвестной: у довольно большой группы обследованных он обнаружил особую группу генов, которые не встречал у большинства людей. Других дефектов и заболеваний, способных вызвать бесплодие, у этой группы пациентов не выявили. Дедушка решил поговорить лично с этими людьми, чтобы составить их родословную. В процессе общения с ними он заметил особые, общие для всех этих бесплодных признаки. Я думаю, ты уже догадалась какие? — спросил я.

— Высокий рост, темные волосы, светлые глаза и "особые таланты"?

— Именно. И у всех у них была эта группа генов. Он опубликовал результаты своей работы в 2019 году и назвал для простоты все гены одним термином — "ген бесплодия". Дедуля искренне верил, что ген можно блокировать и тем самым вернуть несчастным фертильность, но ничего не выходило. И тут, о чудо! Одна из пациенток забеременела. Она в 2020 году родила мальчика, моего дедушку Майкла.

— И твой дед исследовал себя? — предположила Елена.

— Да, и угадай, что он нашел?

— "Ген бесплодия". Просто невероятно! — восхитилась она.

— Да, минус на минус вышел плюс. Именно в 2020 году дед Джорж основал известную тебе корпорацию "Генезис".

— "Развитие", в переводе, — заметила она. — Теперь только "Генезис" имеет право проводить все генетические исследования?

— Да, "Генезис" получила это право вместе с субсидиями от планеты Земля в 2150 году.

— Вот уже 100 лет, как только вы на Земле занимаетесь генетикой, — подытожила Елена.

— Видимо, в 2150 кто-то получил большую взятку, чтобы закон прошел.

— Я думаю, Лайо, что не только в деньгах было дело. Чтобы такой закон принять, очень многие должны были быть лично заинтересованы в нем. Это ведь не голосование отдельно взятой страны, это решение целой планеты.