Тутанхамон вдруг вспомнил: утро, прекрасное кресло, радость встречи с любимой и длинные иглы, пронзившие его сердце до самой лопатки. И все это от дурных слов старого жреца. Ему стало обидно за себя, за свою беспомощность, за то, что он никогда не решится избавиться от Эйе, который становится ему все более неприятен, особенно с тех пор, когда во всем призналась его любимая Анхесенпаамон. Нет, нет, тысячу раз нет!..

Тутанхамон сказал:

— Я ничего не слышал. Я ничего не знаю. Хоремхеб мой лучший полководец. Мое желание непоколебимо. Его встретят с почестями. А сегодня мы освятим стелу в Карнакском храме.

Подняв руку, Тутанхамон дал понять, что больше говорить не о чем. Эйе удалился, и тут же вошли носители опахала и вельможи.

Разговор фараона с верховным жрецом Эйе должен был остаться в тайне. И даже носители опахала не должны были слышать что-либо. Ведь известно, что уши имеют память, и кто знает, не дойдет ли до полководца Хоремхеба какое-либо слово, которое оскорбит его достоинство. Как ни силен Эйе, но войско великого владыки Египта подчиняется Хоремхебу. Нельзя, чтобы полководец заподозрил недоброе.

Носители опахала, выстроившись позади царского трона, взмахами вееров из громадных пестрых перьев создавали легкий приятный ветерок. Фараон вздохнул и покосился на царедворцев, которые распростерлись у трона в ожидании ответов на свои вопросы. Ему не хотелось сейчас говорить с ними, ему хотелось подумать над словами Эйе. В душе копилось раздражение против верховного жреца.

«Почему он вздумал клеветать на достойного Хоремхеба? — спрашивал сам себя Тутанхамон. — И почему он так досаждает угрозами? Почему угрожал восстанием жрецов и ремесленников и заставил покинуть Ахетатон?» Ведь Эйе знал, что реформа великого Эхнатона по сердцу ему, Тутанхамону. Почему он восстал против нее? Может быть, для того, чтобы иметь в своем распоряжении много жрецов? Ведь Эхнатон изгнал многих недостойных служителей храмов. Да и храмов при нем стало намного меньше. Эхнатон был мудрым. Он оградил свою власть от влияния неугодных ему жрецов и царедворцев. Но он был мудрым правителем. Он уверенно шел к своей цели, и дела его не зависели от знаний верховного жреца. Шесть лет Эйе дает ему свои мудрые советы. Но никогда прежде он не был так назойлив и самонадеян. Он всегда старался показать, что уважает и почитает мнение юного правителя. Вот чем он завоевал доверие фараона. Но теперь этого не будет. Правитель великой страны должен сам решать дела своего царства. Он не должен прислушиваться к мнению кого-либо, даже верховного жреца. Хорошо было бы низвергнуть старого Эйе и найти более достойного. Но сразу этого не сделаешь. Надо набраться терпения, подождать. А пока сделать так, чтобы ни один царедворец не смог заподозрить его неуверенности в чем-либо. Побольше уверенности, Тутанхамон… И разве тебе не говорила об этом твоя любимая Анхесенпаамон? Вот кто мог бы стать лучшим советчиком в самых сложных делах. Как она решительна, как умна и бесстрашна! А ведь нежна и хрупка, словно только что расцветшая лилия. Истинная дочь Эхнатона. Пусть великий Тот, бог Луны и мудрости, и впредь покровительствует ей. Хорошо бы отправиться с процессией к храму Тота. Но сейчас, после того как он поговорит со своими царедворцами, ему предстоит посещение Карнакского храма. Это необходимо, чтобы показать свое уважение и преданность великому Амону. Ему, фараону, следовало бы пойти в этой процессии пешком, со всей свитой, с жрецами, певцами и царедворцами. Но почему-то совсем нет сил совершить это путешествие пешком. Надо будет приказать подать золоченую колесницу. И пусть рядом с ним будет его любимая, его мудрая подруга. Когда он нездоров, ему особенно хочется видеть ее коснуться ее тонкой, прозрачной одежды, благоухающей ароматами из страны Пунт. Кстати, ему так хотелось побывать в этой удивительной стране, откуда доставляют на кораблях столько приятных и полезных вещей. Пора бы уже собраться в это путешествие Он отправится туда. Только пусть пройдет это недомогание, это скверное ощущение бессилия.

Торжественная процессия двигалась вдоль красивейшей улицы священных Фив. Впереди на золоченой колеснице — царственная чета, позади — вельможи и сановники жрецы и целое стадо жертвенных животных, помытых, почищенных и украшенных цветами. Медленно движется процессия мимо многочисленных храмов Карнака, мимо каменных сфинксов, обелисков и гигантских статуй богов. Все здесь удивительно величаво, пышно и сказочно богато. Многие поколения фараонов потратили несметные сокровища для украшения Карнакского храма.

— Рядом с этими колоннами человек кажется крошечным, — шепчет фараону Анхесенпаамон.

— Поистине, — отвечает фараон. — Посмотри, какими тростинками выглядят высокие пальмы, посаженные рядом с могучими колоннами. Все сделано в угоду великому Амону. Жрец, ведающий строительными работами храма, говорил мне, что есть запись в священной книге храма. Первый его строитель велел взобраться на верхнюю часть одной гигантской колонны нескольким десяткам рабов. И представь себе, их поместилась целая сотня. Но это было тогда, когда работы еще не были завершены. С тех пор было построено еще много колонн, было сделано много богатых приношений. А сколько собрано статуй! Их некуда ставить. Эйе велел спрятать в тайник несколько тысяч бронзовых статуй. Я дал много золота, серебра, лазурита, малахита, оникса, слоновой кости. Сюда согнали тысячи лучших ваятелей, литейщиков, резчиков по камню. Лучшие, искуснейшие мастера священных Фив оказались во власти Эйе.

— Вот почему мне было трудно найти искусного мастера, — рассмеялась Анхесенпаамон. — Ведь я делала подарок тайно. Старая Тии сказала, что пока строится Карнакский храм, невозможно найти мастера, достойного предстать передо мной. Я обошлась без ее совета.

— Ты говоришь о мастере, сделавшем золотое кресло? — вспомнил Тутанхамон. — Он очень искусен. Я удивляюсь тому, что Эйе не забрал его сюда. Но сейчас здесь уже все сделано. А мне этот мастер нужен, чтобы сделать сундуки для одежды, оружия и драгоценностей. Как ты думаешь, настанет день, когда корабль, влекомый попутным ветром, доставит нас в страну Пунт? Мне давно хочется увидеть эту богатую страну. Многие поколения фараонов черпали ее богатства для своих дворцов.

— И мы наполним наши сундуки драгоценными камнями, золотом и слоновой костью, — обрадовалась царица.

Наконец-то процессия приблизилась к храму, и царственная чета покинула колесницу, чтобы возглавить шествие в святилище. Они долго шли по громадным роскошным залам храма, где гулко отдавались шаги. Шли молча, почтительно кланяясь бесчисленным изображениям великого бога Амона. Наконец-то они подошли к стеле, на которой была высечена надпись:

«Я нашел храм в развалинах: стены святилища были разрушены, дворы его заросли травой. Я вновь воздвиг святилище и восстановил храмы и пожертвовал им всевозможные превосходнейшие вещи. Я отлил изваяние богов из золота и электрона, украсив их лазуритом и всевозможными драгоценными камнями».

На этой стеле значилось имя Тутанхамона.

— Все так, — сказал шепотом Тутанхамон своей божественной спутнице.

А в это время позади них оказался Эйе:

— Ты доволен, повелитель? Не правда ли, отличная надпись? Она увековечила твое прекрасное приношение великому Амону.

— Очень доволен!

Эйе приступил к священнодействию, а стоявшие позади него молоденькие жрицы в венках из цветов стали петь гимны великому богу, покровителю всех земель и всех людей Египта: