Коннор издал смешок в ответ на ее замечание.

— Обычно это так и работает, — он задумался на мгновение. — Все становится только хуже в его крыле. Наркотики, вечеринки, шлюхи…

Арианна закрыла глаза. Она подозревала о вещах, про которые ей рассказывал Коннор, но слышать подтверждение этому — совсем другое дело. Осторожно ступая по влажным камням, она проложила свой путь к тому месту, где сидел Коннор. Садясь рядом с ним, она подтянула колени к груди, обхватывая руками ноги, прежде чем прислониться к нему. Они стали друзьями в течении этих месяцев, и она привыкла доверять ему как другу и наперснику. Она понимала, что знание того, что с ней происходит по ночам, сводило его с ума, но она бы никогда не позволила ему сделать что-нибудь по этому поводу. Она слишком сильно им дорожила, чтобы потерять его в схватке с Джозефом.

Его рука обвила ее тело, придвигая его ближе к мускулистой груди. Они сидели в тишине, их глаза смотрели на реку и поле, через которое они гуляли каждый день. Это была передышка от заключения, скрытое блаженство внутри кошмара.

— По крайней мере, у нас есть это место, да? Куда мы можем сбежать даже всего на пару часов, — ее голос был печально задумчивым и слабым.

Кладя свою голову напротив ее, Коннор обнял крепче. Она казалась такой маленькой и слабой в сравнении с его внушительными грудью, плечами и руками. Растворившись в его запахе и ощущении его самого, она удивилась, когда он заговорил снова.

— Однажды я украду тебя у него.

Она почувствовала, как он мягко целует макушку ее головы, а его руки гладят ее спину. Она знала, что должна остановить его, отстраниться и поставить расстояние между ними, но она жаждала нежных прикосновений после стольких месяцев надругательств.

— Я знаю, ты увезешь меня подальше отсюда при первой же возможности. Будем надеяться, я не буду окончательно сломлена, когда это произойдет.

* * *

Арианна взглянула на его тело, лежащее неподвижно на ее матрасе. Простыни, накрывавшие его спину и ноги, медленно опускались и поднимались, пока он спал. Уже полтора года он приходит не так часто, но время от времени ей все же доводилось встречаться с монстром, коим он стал. Прошли месяцы с тех пор, как она видела его в последний раз, так что она была застигнута врасплох, когда он вошел в ее спальню, пошатываясь, а затем лег на ее кровать и заснул. Она проснулась, когда он зашел, но притворилась все еще спящей. Она была удивлена, что он отрубился рядом с ней. Привычный резкий запах алкоголя пропитал его волосы, кожу и одежду. Она могла слышать Эмори и группу мужчин в гостиной, смеющихся и болтающих. И ее спальня была последним местом, в котором она хотела бы находиться.

Незаметно проскальзывая к шкафу, она оделась во все черное. Той ночью было новолуние, так что лишь слабый свет проникал в особняк. Она тихо отворила окно, медленно открывая его, прежде чем вылезти наружу. Она молилась, чтобы Джозеф не проснулся во время ее отсутствия, но она стала смелее в последние месяцы, после того, как он начал издеваться над ней. Как только она была полностью на улице, она оглянулась и была удовлетворена, услышав его глубокое дыхание на постели.

Осматривая затемненный дворик, она кралась низко к земле, пока не вышла к деревьям. Быстро передвигаясь, Арианна пару раз споткнулась о корни, но она знала тропинку так хорошо, что могла найти путь до реки, где проводила дни. Она стала дышать с облегчением, как только услышала бульканье бегущей воды, и направилась в сторону камней, покрывающих край ручейка, чтобы присесть. Слезы текли по ее щекам, она боялась, что Джозеф проснется до того, как она вернется, но не могла заставить себя вернуться в свою комнату, где он спал. Когда ее глаза наконец-то высохли, она смахнула следы с щек и повернула лицо к бесконечному, полному звезд, небу. Она тихонечко молилась, чтобы что-нибудь изменилось, чтобы она могла проснуться и обнаружить, что все, во что превратилась ее жизнь, было лишь сном.

Легкий хруст гальки под сапогами заставил ее подпрыгнуть.

— Что ты здесь делаешь, Арианна? Если бы тебя поймали…

— Мне пофиг, — ее слова непреднамеренно звучали грубо и отрывисто. — Мне уже абсолютно пофиг на все, Коннор. Что самое ужасное он может сделать? Ударить меня? — она остановилась, сдавленный смешок вырвался из ее горла, прежде чем она добавила. — Он уже делает это. Это единственное, что он делает последние пару месяцев.

Коннор не сдвинулся с места, чтобы подойти поближе, а его присутствие за ее спиной ощущалось таким знакомым, как тогда, когда его впервые назначили охранять ее.

— Дерьмо.

Ругательство, которое он прошептал, удивило ее. Она никогда не видела или слышала, чтобы он вел себя не иначе, как контролируя свои действия и эмоции.

— Давай хотя бы пойдем в пещеру.

— Зачем? Если они заметят, что я пропала, все, что ему потребуется, — это наказать меня. И неважно, где меня найдут.

Наконец, после нескольких неловких минут, Коннор присел рядом с ней.

— Как ты вышла? Помимо Эмори там должно было быть как минимум еще пять человек. Или даже еще больше людей могли прийти после того, как я ушел.

— Окно. Джозеф отрубился почти сразу же, как пришел. Я оставила его спящим в комнате. Я просто хотела удрать оттуда, быть подальше от того места, от него самого. Потому что здесь я могу притвориться, будто ничего не происходит, будто я не совершила ошибку, выйдя замуж за монстра. Я могу притвориться, что живу совершенно иной жизнью…

И снова слезы, но на этот раз не смешанные с рыданиями обезумевшего человека. Они исчезли месяцы назад и были заменены слезами разочарования и злости.

Кладя одну руку на ее плечо, второй Коннор повернул ее подбородок так, чтобы она встретилась с ним глазами. Его большой палец слегка коснулся ее щеки, чтобы смахнуть слезу, он сказал:

— Как бы я хотел, чтобы был хоть малюсенький шанс забрать тебя подальше отсюда. Я пытаюсь что-нибудь придумать, но все, что я мог бы сделать, привело бы к еще большим проблемам. Если я убью его, сможешь ли ты убежать от его людей? Если я помогу тебе убежать, куда ты пойдешь? Я зол на самого себя за то, что не помог тебе сбежать, когда это все только началось, может быть, тогда был бы какой-то шанс. Но со временем он стал сильнее, привлек больше людей на свою сторону. Он возвел стены вокруг тебя, не уверен, что даже я смог бы помочь тебе обойти их.

Взвешивая все, что он сказал, Арианна ответила не сразу. Наконец-то находя подходящие слова, чтобы выразить свои мысли, она ответила:

— Годы назад, я бы нашла это невозможным, что мой муж станет тем, кем он стал. Я бы боролась изо всех сил с любым, кто только предположил бы, что такое возможно. Но оглядываясь назад спустя годы, я понимаю, что было множество сигналов… симптомов. И думаю это то, что пугает меня больше всего. Он не всегда был безумен, это случилось постепенно, медленное разрушение, что свалилось на меня, оставило меня в неведении, так что я не смогла сделать ничего, чтобы предотвратить это. Так кто же я на самом деле: слепая или просто дура?

Его рука сжала ее плечо, и она наклонилась к нему в ответ. Его голос успокаивал ее, даже несмотря на то, что слова были крайне пугающими своей правдивостью.

— Существует тонкая грань между многими вещами: любовь и ненависть, свет и тьма, гениальность и безумство. Точно, как когда солнце встает, свет, который оно излучает, дотрагивается до темноты, которую он разрушает. И именно это — момент между рассветом и днем, закатом и ночью — самое пугающее, потому что они так тесно связаны, что их не всегда можно отличить друг от друга. Исходя из того, что ты рассказала мне, Джозеф, кажется, стоит на этом обрыве довольно долгое время. Но я заметил, что люди, в конечном счете, поддающиеся тьме — дьяволу — это не неожиданная перемена, это происходит медленно и без предупреждения.

Однако, для того, чтобы это случилось, они должны переступить черту, и, следовательно, безумство было маленькой частью него с самого начала, потому что он находился в месте, где две кривые соприкасаются. Ты не можешь обвинять себя в том, что не увидела. Ты любила его, хотела верить в иллюзию, что он создал, но тогда он зашел слишком далеко, позволяя тебе наконец-то осознать то, кем он на самом деле был все это время

Хихикая, она ответила:

— Что ж, это было проницательно, но в то же время запутанно, — она легонько толкнула его грудь своим плечом, прежде чем добавить. — Но я поняла, что ты хотел сказать, — смягчая тон, она отметила. — Хотя я боюсь того, кем он уже стал, если ты прав в том, что сказал, мне даже еще страшнее, насколько ниже он еще может пасть.

Глава 14

Прошло три месяца. За это время визиты Джозефа к Арианне стали все менее частыми, и проходили даже целые недели, прежде чем он мог объявиться в ее крыле. В те ночи, когда он все-таки давал о себе знать, она научилась смягчать его жестокость, подчиняясь ему без жалоб или борьбы, онемело лежать под ним до тех пор, пока он не кончит или не отключится. Он все еще был зациклен на ребенке, и она не могла понять, почему по истечении всего этого времени это все еще не произошло.

В силу того, что его одержимость к ней затухала, ей стало интересно, не устал ли он от нее? Она проводила часы, раздумывая над тем, что он может приказать убить ее, просто чтобы покончить с ней. Такие мысли пугали ее не потому, что она боялась за свою жизнь, а скорее потому, что переживала за жизнь Коннора. Она знала, что, если бы были предприняты попытки убить ее, или еще хуже — удачные попытки — он бы умер, сражаясь.

Дружба с Коннором становилась все крепче, и начинало казаться, что они оба хотят друг от друга больше, чем платонических отношений. Однако они никогда не переступали эту черту, до одного судьбоносного дня…

— Ты должна быть осторожной, прыгая на тех камнях. Вода довольно холодная, и если ты поскользнешься…