— Тебя не волнует то, что я упаду и замерзну… ты просто не хочешь лезть в воду и спасать меня.

Голова отклонилась назад, позволяя солнцу окутать ее кожу теплом.

Глядя на красавицу, одетую в белое, Коннор ухмыльнулся.

— Ну, может быть и так. Но серьезно, пожалуйста, вернись на берег.

Он поднял взгляд на небо. Солнце ярко освещало поле, но свет был затемнен облаками, что угрожающе повисли в воздухе.

— Выглядит, будто дождь вот-вот начнется, мне бы не хотелось, чтобы он застал тебя прямо здесь, если тучи внезапно разверзнутся.

Она бросила на него взгляд, голубизна ее глаз красиво переливалась на солнце, а золотые волосы волнами спадали на плечи, походя на шелк.

— Если это так важно для тебя, ладно.

Перепрыгивая с одного камня на другой, она вернулась на берег, садясь рядом с ним.

— Я соскучилась по прогулкам сюда. Я рада, что зима наконец-то закончилась. Быть запертой в том месте… Не знаю, что бы я делала все эти месяцы, если бы не моя музыка… или ты.

Бросив на нее быстрый взгляд, он улыбнулся.

— По крайней мере, все не так плохо, как было раньше. Он завален работой эти недели. Я бы солгал, сказав, что это не было облегчением.

— Точно, но я не могу понять, почему он все еще держит меня тут. Знаю, он все еще верит, что любит меня, и мне интересно, правда ли, что в те ночи, когда он возвращается, проявляется мужчина, которым он был раньше. Как будто в нем живет две личности, сражающиеся за превосходство, за власть над телом, в котором они обитают.

Капля дождя упала на ее нос, и она резко взглянула наверх. Прежде чем они успели среагировать, небо разверзлось и дождь полился внезапно и с такой силой, что они не могли видеть ничего дальше, чем на пять шагов впереди.

— Черт! — Коннор выругался, после чего схватил ее руку и направился к пещере. Добравшись до нее, Арианна восхищенно засмеялась, находя юмор в чем-то таком простом, как быть пойманной дождем. Выжимая волосы, она посмотрела на свою одежду и заметила, что легкий, просторный материал прилип к ее коже, выставляя на показ ее формы. Она незамедлительно смутилась и подняла взгляд, чтобы обнаружить зелень глаз Коннора, прикованную к ее телу, интенсивность жара в его взгляде.

Не говоря ни слова, они, как магниты, двинулись навстречу друг другу, без мыслей и колебания, и когда их лица были на расстоянии пары дюймов, Коннор наклонился и мягко накрыл ее губы своими. Она знала, что должна оттолкнуть его, отвернуться и предотвратить ошибку, которая несомненно случится прямо сейчас. Но она не могла, и когда его жар сладко обрушился на нее, она раздвинула губы, пуская его глубже. Его язык наполнял ее рот запахом и вкусом. У нее подогнулись колени, и одна его рука обвила ее спину, удерживая Арианну на ногах, в то время как другая путешествовала по ее телу, слегка касаясь груди.

Так же внезапно, как все началось, она заставила себя отстраниться. У нее дрожало тело, а разум был переполнен интенсивностью чувств, которые она не испытывала уже долгое время. Она взглянула в лицо Коннора и увидела его нахмуренные брови и сжатые веки. По выражению его лица можно было сказать, что он так же боролся со своим внезапным желанием. Положив руки на твердые мышцы его груди, она отстранилась. Страх того, что могло произойти, если бы она позволила этому случиться, зародился в ее животе.

Они стояли неподвижно, безмолвно смотря друг другу в глаза, тяжело дыша, в то время как стук их сердец отбивал ускоренный ритм. Напряжение между ними душило, и кожа Арианны покалывала в ожидании прикосновения, которое она не хотела жаждать так сильно, как это было на самом деле.

— Арианна, мне жаль, мне не следовало…

Она подняла руку, чтобы он замолчал.

— Нам нельзя.

Терпя поражение, она выдохнула, грусть заполнила каждую клеточку ее тела.

— Я знаю.

На его лице была написана боль, когда он взглянул на нее. Единственный звук, который можно было услышать, был стук дождя снаружи пещеры, и каждые несколько минут гром прорезал небо, прямо перед тем, как молния освещала черты Коннора. Глаза Арианны прошлись по его телу, замечая, как влажная рубашка облегала все его мышцы, выпирающие на груди и руках. Она вытянулась, чтобы отлепить рубашку, провести руками по тому, что, как она представляла, было гладкой кожей, упруго натянутой по всему его телу. Теряя контроль, теряя из виду кошмар, в котором она жила, она сделала шаг навстречу ему. Ее ничего не заботило, она больше не могла сдерживаться и внезапно обнаружила себя рядом с ним, ей пришлось вытянуть шею, чтобы заглянуть прямо в его прекрасное лицо.

— Я замужем, Коннор…

— Мужчины, за которого ты вышла замуж, больше не существует.

Это была просьба, в которой она могла слышать отчаяние и тоску.

Ее глаза исследовали его, произнесенные слова эхом отдавались в ее ушах. Он был прав, но и неправ в тоже время. Тот Джозеф, которого она встретила и за которого вышла, больше не существовал, он был прав насчет этого. Однако монстр, что заменил его, что удерживал ее, несмотря на то, любил ли он ее на самом деле, тот Джозеф был ужаснее, неся в себе еще больше угрозы, чем человек, которым он формально был.

Коннор отступил назад, его глаза путешествовали по ее лицу, страстное желание осветило его черты, не взирая на тени от пещеры, в которой они оставались, покрывающие их. Его голос был тихим и сдержанным, когда он снова заговорил.

— Просто скажи мне следующее, Арианна. Скажи мне, что я не сошел с ума, думая, что, если бы все было по-другому, если бы судьба была более снисходительна к нам, если бы наша встреча произошла при других обстоятельствах, то все вышло бы иначе… с хорошим концом…

Ее сердце пропустило пару ударов. Он казался потерянным в том, что пытался сказать, как если бы слова, произнесенные вслух, становились еще более невозможными, чтобы быть правдой, чем когда они были заперты в его голове.

— В моей жизни никогда не было излишеств, только плохая удача и люди, которым я был вовсе не нужен. Так было до тех пор, пока я не начал бороться за то, что мне дорого. И женщина, как ты, кто источает красоту во всем, что делает — то, как ты ходишь, твоя музыка, сияние твоих глаз, когда ты смеешься — ты никогда не была той, с кем у меня был бы хоть малейший шанс. Я знаю, что если ад на Земле существует, мы определенно заключены в нем, но я поражаюсь каждый день, что внутри этой клетки, в которую мы заперты, живя под крышей чокнутого, ты все еще способна излучать красоту, свет, который силен достаточно, чтобы проникнуть в темноту. Свет, что окутывает пустое и бессмысленное чувство потерянности, которое приходит, если живешь внутри кошмара наяву.

Дрожа, она положила ладонь на его щеку. Ее глаза блестели от непролитых слез, а разум изо всех сил пытался проникнуться тем, что он пытался сказать. Ее инстинкты кричали ей не поддаваться на его соблазн, и все же ее сердце и тело хотели ничего другого, кроме как отдаться моменту, несмотря на возможные последствия.

Она не ответила, потеряв дар речи из-за комка в горле, который она отчаянно старалась проглотить. Наконец, проиграв в битве с самой собой, она сказала:

— Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал или пытаешься сделать для меня. Я знаю, ты рискуешь собой каждый день, приводя меня сюда, помогая мне сбежать даже всего на несколько часов в день…

Помещая палец на ее губы, он заставил ее замолчать. Улыбка коснулась его губ, и ямочки, придающие ему мальчишеской невинности, проступили под щетиной на его щеках.

— Не благодари меня. Я эгоист. Когда я привожу тебя сюда, частично это для тебя, но, в основном, это всего лишь возможность для меня застать тебя одну, притвориться, что у нас другие жизни, что ты вышла замуж за меня, а не за мужчину, который не стоит и взгляда.

Не говоря больше ни слова, он наклонился, охватывая своей большой рукой ее голову, притягивая для поцелуя, наполненного эмоциями, отчего у нее подогнулись колени. Он поймал ее, придерживая за спину, углубляя поцелуй, кладя ее на пол пещеры. Она не сопротивлялась, не подала и малейшего сигнала своего нежелания. Ее тело яростно откликнулось на его прикосновение, а кожа горела в тех местах, где его пальцы оставляли следы. Дождь, словно штора, лил за пределами входа в пещеру, как будто сама природа хотела, чтобы они насладились этим прекрасным моментом, не боясь быть пойманными.

Гром продолжал греметь в небе, а молнии освещать пещеру, бросая эротические тени на огромные формы Коннора, когда он заставил себя подняться, чтобы снять промокшую футболку, что покрывала его тело. Ее глаза расширились, наблюдая за мускулами его плеч и груди, перекатывающимися под его загорелой кожей, подчеркивая мужественность мужчины, раздевающегося рядом с ней. Искорки электричества покалывали на ее коже, ее тело горело, готовое ко всему, что он собирался сделать с ней. Это было пьянящее чувство, запрещенная связь, о которой она и не мечтала раньше, но без которой, как она думала, не сможет жить, начиная с этого момента.

Его руки схватили подол ее юбки на бедрах, поднимая вверх, его разгоряченный взгляд путешествовал по ее коже, которая медленно обнажалась перед ним. Она села и разрешила ему снять с себя рубашку, и когда на ее груди ничего не осталось, тепло его рук внезапно обрушилось на нее, и это прикосновение, пославшее волны удовольствия, растекавшиеся по всему телу, стало причиной стона, вышедшего из ее горла. Когда его рот нашел шершавую вершинку, он прищелкнул языком, вбирая сосок глубже, мягко посасывая, вызывая искры во всей ее сущности. Она потерялась в его действиях, чувство его рук на ее коже, жар его языка, двигающегося по ее телу. Она выгнула спину, ее голова, бедра и ноги были единственными частями ее тела, все еще касающимися пола, на котором она лежала, не в силах сопротивляться его желанию, его потребности.