Выйдя вперед, Джозеф легко коснулся тыльной стороной ладони ее лица, затем вниз вдоль челюсти перешел на плечо, чтобы, наконец, остановиться чуть выше ее великолепной груди, там, где быстро билось ее сердце. Его стальные серые глаза поглотила бесконечная синева ее очей. Он заметил, как вздымалась ее грудь и покалывала кожа в ожидании того, что должно произойти. Отказываясь отвести глаза от женщины, что околдовала его годы назад и которая держала его в этом изумлении с того дня, когда они впервые встретились, он сказал:

— Когда я возьму тебя сегодня ночью, ты, наконец, полностью станешь моей. Я никогда не подведу тебя, я всегда буду оберегать тебя и дам тебе такую жизнь, которой достойна только такая женщина, как ты. Спасибо тебе, Арианна, за предоставленный смысл жизни, повод для того, чтобы дышать, и причину достигнуть своих целей. Если ты именно та, о ком я по праву должен буду заботиться, я могу добиться чего угодно, даже если это разорвет меня на части.

Слабое освещение в комнате заставляло сверкать бриллиант на кольце на ее пальце, когда она потянулась, чтобы поместить свою руку на его. Ее кровь стала быстрее нестись по венам, и они оба чувствовали биение ее сердца через их соединенные руки. Ее веки дрогнули, а тело было охвачено ожиданием его прикосновений, смешанное с остатками алкоголя, который они пили на свадьбе несколькими часами ранее. Он наблюдал за ее полными надутыми губами, которые изгибались, когда она разговаривала, влага на них блестела в свете, давая ему возможность представить, какими эти губы будут чувствоваться на его разгоряченной коже.

— Мы будем заботиться друг о друге, Джозеф. Не один о другом, не один будет слабым, а другой сильным — нет, мы будем идти плечом к плечу. Моя любовь к тебе не знает границ, и я дам тебе все, что у меня есть, и приму от тебя все, что ты готов мне дать.

Их слова напоминали обеты, которые они произносили у алтаря кафедральной церкви, где поженились. Джозеф обхватил ее за талию и притянул к себе, позволив своим пальцам медленно двигаться вниз по ее спине к тонкому шелку ее трусиков. Когда ее тело задрожало под его хваткой, вздох вырвался из его легких. Его голова двинулась вперед, он завладел ее губами, в то время как его тело придвинулось, чтобы овладеть ею полностью.

Подняв ее на руки, он двинулся в сторону большой кровати, стоящей несмятой в центре комнаты. Положив ее на кровать, он оставил ее сидеть, а сам обошел вокруг нее в еще одной попытке освободить ее от одежды. Когда он большими пальцами легко скользил по маленьким застежкам ее бюстгальтера, она вновь засмеялась и покачала головой, усмехаясь. Их глаза встретились, ее — усыпанные в уголках морщинками от смеха, и его — широко раскрытые в изумлении от того, насколько глубоки были его чувства по отношению к женщине перед ним. Ее ноги раскинулись в стороны, когда опустились с края матраса, он прижался ближе между ними, наблюдая за тем, как она сняла кружевной бюстгальтер со своей груди.

Когда она была освобождена от всего, за исключением маленького треугольника шелка, туго натянутого между ее бедер, его брюки напряглись от возбуждения, а взгляд начал блуждать по гладкому пространству натурального загара ее кожи. Ошеломленный на мгновение, он сидел, застыв перед ней, как сидит человек, который почитает женщину больше, чем хоть одну, что он когда-либо встречал в своей жизни.

— Ты самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видел, и думаю, что ты была моей, всегда…

— И навеки, — робко улыбается она.

Глаза цвета полированной стали расширились, когда она завершила свое высказывание.

— Да, Арианна… навсегда.

Захватив ее рот, он лизнул изгиб ее губ, требуя проникнуть в них, когда его руки двинулись к кнопкам на рубашке, и он стал медленно и ловко их расстегивать. Не позволяя себе оторваться от ее губ, он медленно снял рубашку, бросив ее на пол рядом с собой. Поднявшись с корточек, он положил руки ей на плечи, возвратил ее обратно в центр кровати и, наконец, оторвался от ее губ лишь для того, чтобы иметь возможность снять свои штаны. Он заметил, как она наблюдала за тем, как он расстегнул кнопку и потянул молнию вниз, наконец, освободившись от отвратительной материи, которая была единственным, что удерживало его от того, чтобы сейчас же погрузиться в нее. У нее перехватило дыхание, когда он, в конце концов, был полностью обнажен и потянулся, чтобы освободить ее от остатков ее нижнего белья.

Лежа на своей невесте, Джозеф протиснулся между ее ног, принимая такое положение, в котором он мог бы полностью сделать ее своей.

— Я не хочу, чтобы тебе было больно, скажешь, если не сможешь вытерпеть.

Она улыбнулась ему, однако ее нервозность выдавала блеск ее красивых голубых глаз.

— Мы будем предохраняться? Я могу забеременеть…

Приложив палец к ее рту, Джозеф заставил ее замолчать и произнес:

— Ты — моя жена. Если мы сможем зачать ребенка сегодня, это будет словно дар нашему браку, благословение, данное нам в ночь, когда мы поженились. Теперь мы одна семья, и я не боюсь, я рассчитываю на это.

Арианна устроилась под Джозефом, и он еще раз прижался к ее губам. Его руки путешествовали по коже ее живота и туловища, ее пульс ускорился от его прикосновений и заставил кровь быстрее бежать по венам под его рукой, вызывая появление гусиной кожи. Его большая рука приблизилась к чаше ее полной груди, и вздох сорвался с ее прекрасных полных губ, в данное время опухших от силы его поцелуев. Он пальцами ущипнул кончик ее груди, сжавшийся в тугой бутон, когда он поцеловал дорожку вниз по ее коже перед тем, как, наконец, взять ее сосок губами и позволить своему языку порхать по нему. Она вжала его лицо в свое тело сильнее, моля о большем, в то время, как он скользнул своей второй рукой вниз, к холмику между ее бедер. Обнаружив, что ее кожа уже влажная от желания, в котором он нуждался с бешеной необходимостью до тех пор, пока ее дыхание не стало прерывистым, а сердце не стало бешено стучать о стенки ее груди. Когда она приблизилась к оргазму, он замедлил действия руками и ртом и всматривался в ее полуприкрытые глаза.

— Думаю, сейчас самое время овладеть вами, миссис Кармайкл.

Ее рот изогнулся в лихорадочной усмешке, глаза закатились, когда он начал медленно входить в нее ловким движением. Влажный жар ее тела окутал его, словно перчатки, войдя в нее на всю длину, он остановился, вглядываясь в ее лицо, чтобы найти признаки малейшего дискомфорта прежде, чем войти в нее снова, задавая мучительно медленный ритм, который унесет их волнами экстаза к самому краю.

Мышцы ее стенок жадно сжались вокруг него, голова откинулась на подушки. Когда ее рот открылся, чтобы выкрикнуть его имя, он излился в нее, помечая ее своей. Он упал на нее, их потные тела слились воедино, пронося сквозь них похотливые ощущения. Их сердца стучали в унисон, и Джозеф посмотрел на свою удовлетворенную невесту и чуть не зарыдал от того, какая красота сейчас лежала под ним.

Они занимались любовью еще несколько раз той ночью, потерявшись в великолепии и изумлении своей похотью. В то время, когда они засыпали ранним утром и лучик света пробивался сквозь занавески в комнате, а глаза Джозефа прикрывались — он прижал Арианну к своей груди, решая сокрушить свой разум тем, что она будет принадлежать ему навсегда и он построит королевство, достойное ее покоя.

Глава 2

— Поздравляю, Джозеф. Для кого-то вашего возраста ваши достижения в компании являются первоклассными. Как правило, люди уже седеют и покрываются морщинами, прежде чем занять высокий пост в качестве генерального директора. Тем не менее, вы не только обеспечиваете функционирование предприятия, но и принимаете на себя роль владельца. Мне бы хотелось иметь такое же рвение и сноровку, как у молодого человека. Это избавило бы меня от многих лет, когда я был прикован к рабочему месту у этих ублюдков.

Джозеф откинулся на мягкую обивку своего стула, от чего кожа на нем заскрипела от его веса, когда он уперся ногами о просторный огромный стол из красного дерева. Позади него через окна его офиса, который он недавно приобрел, открывалась панорама города.

Прошел год, как он женился на Арианне, и его любовь к жене толкнула его вверх по карьерной лестнице, благодаря своей решимости обеспечить ее тем образом жизни, который превзошел бы тех богатых наследниц, которые плохо отзывались о ней, когда они только поженились. Они еще не зачали ребенка, а вместо этого использовали все свободное время, чтобы боготворить друг друга по вечерам, что они проводили вместе. Хоть его дни проходили в изнурительных деловых встречах, все вечера были предназначены для того, чтобы провести их в ее любящих руках, отдыхать на диване в их скромном доме, когда она играла на пианино для него одного.

Ее мастерство в музыкальном искусстве было исключительно, поэтому он предложил ей сыграть публично, чтобы люди поняли, как звучал истинный талант. Тем не менее, она всегда отказывалась, предпочитая уединение в доме известности, что пришла бы к ней, открой она свой талант миру. Хоть он и любил слушать, как она играла классические произведения, написанные много лет назад известными композиторами, но это не шло в никакие сравнения с песнями, которые она писала для него, именно они приносили безграничную радость в его сердце.

Моментально переключив внимание на человека, сидящего напротив него в кабинете, Джозеф улыбнулся, сложив руки на коленях, когда он посмотрел на одетого с иголочки делового партнера через гладкую поверхность стола.

— Я намерен стать очень богатым человеком, Гамильтон. Я верну каждый цент, который вложил в эту компанию. Мой энтузиазм — не более чем просто хорошо продуманный план. Я знал, что владельцы были близки к выходу на пенсию, и выкупил свои акции так быстро, как смог. Бизнес — это умение и тщательное планирование, это приведет вас на вершину. Приобретения и последующие продажи конкурирующих компаний занимают второе место в мастерстве, необходимом для того, чтобы провернуть такую операцию именно тогда, когда она находится на пике.