Бровь Гамильтона поползла вверх от удивления, демонстрируя, что именно он считал себя наиболее достойным человеком на должность, которую занял Джозеф в компании. Хотя Джозеф начал свою карьеру с лучшими намерениями, он быстро понял, что хоть малая толика жестокости и сноровки была более уместна, чтобы обогнать своих сверстников в гонке за самую высокую должность. Его мораль была отодвинута в сторону, когда он скупал убыточные компании и обещал им реконструкцию, а вместо этого попросту лишал их активов, получая прибыль от труда тех, кто был не так осведомлен в бизнесе. Нравственности не было места в его положении, этот урок он усвоил быстро, так как Джозеф был настроен только на успех.

Гамильтон откинулся на спинку кресла, в котором он сидел. На его челюсти яростно ходили желваки, хоть он и пытался скрыть свою зависть и злость на то, что его обошел человек на двадцать лет моложе его.

— С нетерпением жду бала сегодня вечером. Уверен, вы, должно быть, ужасно нервничаете перед встречей с такими почетными гостями, какие будут сегодня там, ведь они столь успешны в этой сфере.

Джозеф знал, Гамильтон пытался заставить его нервничать, но вместо этого рассмеялся, ведь он понимал, что слова Гамильтона лишь доказали, насколько он был взволнован, поскольку очевидно знал, что Джозеф во многом превзошел его. Он был крайне хорошим знатоком личностей. Он никогда не слушал слов людей, он наблюдал за их действиями, языком тела для того, чтобы безошибочно определить истинные мысли человека, которого он изучал. Запустив руку в свои черные, как смоль, шелковистые волосы, он расслабился и откинулся в своем кожаном кресле. В конце концов он положил руку на стол и взял в нее ручку, что лежала на деревянной поверхности, праздно играя с ней.

Тогда он легкомысленно ответил на предпринятую Гамильтоном попытку, чем сильно его задел:

— Я и в самом деле с нетерпением жду этого. Завести связи с такими богатыми людьми, так что вполне возможно, когда они потратят свои деньги, это отразится и на мне. Мы ведь оба знаем, чем больше у меня будет денег, тем могущественней я стану.

Угрюмое выражение исказило лицо Гамильтона. Выпрямившись, он открыл рот, собираясь что-то добавить, но был прерван стуком в дверь.

— Войдите, — не церемонясь, произнес Джозеф своим баритоном, дав разрешение нежданному гостю входить. Нижний край двери скользнул по ковру, и Арианна протиснула внутрь свою голову, ища своими голубыми глазами уже знакомые серые ее мужа. Когда она увидела Гамильтона, сидящего напротив Джозефа, она ахнула, а ее рука потянулась ко рту от удивления, когда она встретилась взглядом с Джозефом.

— Ой, прости. Я не знала, что ты не один…

— Не будь глупышкой. Проходи. — Сразу же встав со стула, Джозеф направился через комнату, чтобы поприветствовать свою жену. Она была одета в скромную трапециевидную юбку длиною до колен и блузку, заправленную в нее. И он не мог поверить, что даже в своей повседневной одежде она выглядела чудесно, словно драгоценный камень, сверкающий в лучах утреннего солнечного света, который пробивался сквозь окна его офиса.

Глаза Арианны блуждали по мужу, восхищаясь тем, как отлично сидел на его упругих мышцах надетый костюм, и одобрение откликалось в блеске ее глаз. Несмотря на то, что они были женаты уже почти год, он по-прежнему ловил на себе ее голодные тайные взгляды. Он не мог удержать их против ее воли, потому что, когда она попадала в поле его зрения, его глаза были устремлены только на нее.

Не глядя на своего коллегу, застывшего в ожидании, Джозеф произнес:

— Гамильтон, боюсь, вы должны будете удалиться. Сейчас случится что-то действительно важное.

Он подмигнул Арианне, на что она тихонько захихикала.

Гамильтон поднялся с места и отдернул вниз жакет, собравшийся гармошкой на его талии.

— Конечно. Уверен, что встречу вас обоих на сегодняшнем вечере.

Когда Гамильтон подошел к двери, Джозеф дотянулся до руки жены, потянув ее к себе, чтобы дать своему коллеге достаточно места, чтобы выйти. Другой рукой он потянулся к двери, чтобы закрыть ее, как только Гамильтон оказался полностью по ее другую сторону.

Он, не теряя времени, прижал тельце своей жены к стене своего кабинета, а его рука быстро продвинулась к объекту его стремления — к ней под юбку. Она засмеялась, но быстро замолчала, когда его пальцы опустились на верх ее бедер. Опустив голову, он прижался губами к ее уху и начал совершать круговые движения по чувствительным складочкам плоти между ее ног.

— Какой приятный сюрприз, миссис Кармайкл. Пожалуйста, скажите мне, что вы пришли, чтобы обрадовать меня хорошими новостями.

Чувственный стон сорвался с ее губ, и Джозеф нагнулся, чтобы укусить нежную кожу ее шеи, прижавшись эрегированным членом к ее ногам так, словно поймав ее в ловушку между своим огромным телом и стеной. Она дрожала напротив него, и улыбка коснулась уголков его точеных губ, когда он настиг ее. Он нашел обе ее руки и поднял их над ее головой, одновременно прижав их к стене. Когда его губы продолжали штурм кожи вдоль ее шеи и подбородка, он чувствовал, как ее грудь колотилась напротив его, а ее легким отчаянно не хватало воздуха.

— Джо… Джозеф. Как я могу говорить, когда ты делаешь такое? — сказала она хриплым голосом, ее тело расслабилось у стены, мгновенно подчинившись мужу.

— Хочешь остановить меня? — Его глубокий голос нежно касался ее кожи, словно электризовал, передавая заряженные частицы, усиливая ее желание, словно звуковые вибрации сотрясали ее нервные окончания.

Взглянув на его внимательное лицо из-под густых ресниц, она мило улыбнулась.

— А когда-нибудь останавливала?

Освободив руки, Джозеф наклонился и схватил ноги жены, потянув их вверх и обвив вокруг своей талии. Он был благодарен за то, что на ней была свободная юбка, открывавшая доступ к любой части ее тела. Отодвинувшись назад, он медленно вошел пальцем глубоко вовнутрь нее, не переставая говорить с ней, наслаждаясь ее хриплыми ответами на его вопросы.

— Так у тебя есть новости для меня, красавица? Я знаю, ты была на приеме у врача сегодня утром. Я ждал телефонного звонка, но если ты сделаешь это лично, то это будет тоже замечательно.

Он продолжал свои движения, подводя ее к краю, как и множество раз прежде. Он заметил, что ее губы двигались, словно она говорила, но с ее уст не сорвалось ни единого звука, только мучительные стоны и ощущение, словно она задыхалась. Когда она закатила глаза ко лбу, Джозеф дал ей освобождение, которого она искала, отчего он задержал дыхание в легких, чтобы насладиться удовлетворенным выражением, накрывшем лицо этого ангела.

Когда она пришла в себя, Джозеф улыбнулся ей. Схватив ее тело и подняв на руки, он потянул ее от стены и перенес на диван, где усадил ее. Ее голова покоилась на его груди, и их ноги переплелись, свисая на сторону. Когда она вновь обрела дар речи, посмотрев ему в лицо, печальный взгляд охватил ее черты.

— Я не беременна, Джозеф. Мои… критические дни задерживались… но тест отрицательный.

Его плечи поникли, когда его ожидания угасли в его теле и вырвались наружу вместе со вздохом. Он хотел показать свое разочарование, но, посмотрев на выражение лица Арианны, заставил себя подойти к ней и успокоить.

Взяв рукой ее за подбородок, он промолвил:

— Тогда, я думаю, мы попробуем еще раз. Снова и снова, пока это не произойдет. Некоторые из лучших вещей на планете требуют ожидания. Это лишь подтверждает, что наш ребенок будет особенным… дар, данный нам тогда, когда мы меньше всего будем его ждать.

Она усмехнулась, глядя на него, одинокая слеза скатилась с ее глаза, и Джозеф протянул руку, чтобы вытереть ее с лица.

— Не плачь, любовь моя, это произойдет, и когда это случится, я буду орать о своей победе на весь город. Каждый человек будет знать, что любовь всей моей жизни беременна моим ребенком. Ты будешь самой красивой женщиной из всех в своем окружении.

Ее мелодичный смех захлестнул его, и он продолжил поддразнивать ее, чтобы вернуть из безысходности, которая была готова захлестнуть ее. Наконец, когда все печали были побеждены и она перестала плакать, он усадил ее к себе на колени, положив свою голову на ее, и напомнил о своих планах на вечер.

— Ты с нетерпением ждешь бала сегодня вечером?

Арианна кивнула головой.

— Да. Ведь не так часто мой муж является почетным гостем. Я очень горжусь тобой, Джозеф. Всем, чего ты достиг до теперешнего времени, и тем, что ты еще сможешь достичь.

Он кивнул. Да, он выполнил все, на что надеялся, даже больше. Технически, он уже сделал все это, но он еще не был удовлетворен. Его жена заслуживала замок, если это то, чего она хотела, и он был полон решимости дать ей все, что ее сердце было в состоянии желать.

— Я добьюсь еще больших вершин, если ты будешь на моей стороне. Я дам тебе все, я дам тебе весь мир, нравится тебе это или нет.

Она улыбнулась, выражение ее лица говорило ему, что она знала, что он говорил правду. Но Арианна была более скромна душой. Она не требовала богатства, чтобы быть счастливой, ей не нужен был самый большой дом или самый быстрый автомобиль, чтобы чувствовать себя особенной. Она была бы довольна и жизнью в бедности, если бы это означало, что она была бы с мужем.

— Мне никогда не будут нужны все эти вещи, Джозеф. Все, что мне нужно, — это ты. Не позволяй идеи об умопомрачительном богатстве разделить нас друг от друга. Я видела, как мужья, обретая славу, оставляли своих жен позади, в тени, когда они выходили в центр всеобщего внимания. Не потеряй себя, свою душу в своей решимости обрести деньги и славу. Я всегда выберу тебя, независимо от того, что ты мне сможешь предложить.

Коснувшись губами ее губ, Джозеф начал мягко ее целовать, постепенно углубляя поцелуй, пока они оба не начали задыхаться и испытывать сильное желание. Он не хотел ничего, кроме как продолжить, тогда он приподнял ее и положил на диван, на котором они сидели, но он был для бизнес-целей, не для нее.