Начав двигаться внутри нее, он зубами сжал ей кожу на шее там, где начиналось плечо. Арианна вскрикнула, ее тело содрогалось рядом с ним, в то время как мышцы влагалища сжимались, жаждая всего, что он мог дать ей. Приближая ее к мучительному пику, муж приподнял руку, схватив ее за шею, чуть ниже линии челюсти. Прижавшись к ней губами, Джозеф потребовал:

— Скажи мне, кто владеет тобой, Арианна, скажи, кому ты принадлежишь.

Ее губы приоткрылись, вздох вырвался в ритме его тела напротив нее. И несвязным шепотом она ответила:

— Тебе, Джозеф… я принадлежу тебе.

Последний толчок внутри нее — и оба вскрикнули, освобождаясь. Вода каскадом струилась по ним, испарина покрывала их тела. Его лоб еще раз коснулся ее, когда он заглянул ей в глаза из-под промокших от воды ресниц.

— Да, Арианна… и ты никогда не должна забывать об этом.

Глава 6

Прошло три года с тех пор, как Арианна и Джозеф переехали в особняк, который стал не только их домом, но и популярным местом, в котором собиралась элита высшего общества. Балы и различные вечеринки устраивались в нем каждую неделю, а Джозеф и Арианна стали самыми богатыми людьми своего круга. Джозефу исполнилось двадцать девять, и он набрал еще больше мощи в мире преступников и воров, тайно финансировавших его бизнес.

Тем не менее, Джозеф был человеком, одержимым могуществом, — тем, который не мог сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как другие люди управляли сделками, чтобы приумножить его капиталы. Любопытство и, в конечном счете, потребность править привели Джозефа к дальнейшей работе в преступной среде, частью которой он стал. Наркотики, торговля оружием, убийства, шпионаж и проституция — все это не имело никакого значения, пока набивались его карманы. Джозеф сумел стряхнуть со своих плеч утрату моральных ценностей, что пришли вместе с достижением его статуса. Когда он выучил досконально, как проходили сделки, то обеспечил систематический контроль над различными отраслями, осознав, что за достаточное количество денег можно было обеспечить тихую смерть своего партнера. Естественно, как только этот партнер был повержен, люди, работавшие на него, присягали на верность Джозефу. Не замарав лично руки в крови, Джозеф смог убедить себя в том, что все, что он совершал, было сделано ради его жены, дабы обеспечить ей благосостояние за гранью разумного, а не как результат его движущей потребности править.

Он управлял системой, используя те же необходимые навыки, что перенял, когда был моложе, во времена «Эстейт Эквизишнс», применяя их в различных криминальных организациях, объединив те в несколько преступных сфер и разделив на некие подразделения. Создав сетевую корпорацию, известную как «Эстейт», Джозеф потребовал, чтобы все подразделения работали вместе для того, чтобы заправлять на больших пространствах внутри страны и постоянно увеличивать прибыль. Джозеф был ни кем иным, как гением в бизнесе, законным или иным образом. В конечном счете, он организовал преступную систему настолько изощренно, что органы власти, которые ставили под сомнение его деятельность, быстро подкупались, или же их убивали до того, как они могли стать проблемой. В течение года Джозеф получил большую часть полиции и других государственных структур за отдельную плату, тем самым обеспечивая возможность своим людям работать без опаски, что их могли поймать.

Как следствие, статус Джозефа внутри сомнительных деловых отношений преступной системы вырос, контроль был жесткий, и существовало порой жестокое соперничество между его сетью и остальными, чей бизнес шел ко дну. Поэтому Джозеф нанял одного особого человека, в частности, которому он доверял больше всего, для детального наблюдения за безопасностью по периметру особняка и прилегающей территории. Коннор был не только умным мужчиной, который так напоминал Джозефу самого себя, но еще и свирепым бойцом: тем, который, как знал Джозеф, мог контролировать более мелких преступников внутри сообщества. Коннор без ведома Арианны всегда присутствовал на участке, проживая в западном крыле и надзирая за деятельностью сетевой корпорации, когда Джозеф не был занят делами и устремлялся к жене.

Всегда защищая Арианну, Джозеф, как и обещал, ограничивался деловыми отношениями только в западном крыле. Когда они только переехали, муж позволял ей туда входить, чтобы она смогла украсить комнаты, но, в конце концов, потребовал, чтобы жена никогда больше не ступала туда, опасаясь, что она могла узнать правду о тех, кто на него работал и служил. Ей было разрешено заходить не дальше бального зала, но никак не за пределы этой огромной куполообразной комнаты. Ограждать ее от бизнеса было непросто, и ему приходилось часто лгать — благо, здание было настолько огромным, что Арианна никогда не замечала людей, которые приходили и уходили. Потайные входы давали практическую гарантию, что шанс на то, что она могла открыть двери и впустить его партнеров в стены особняка, сводился к невозможному.

В их апартаментах домашний офис, в котором поначалу Джозеф проводил много часов, в конце концов, покрылся, как и многое другое, тонким слоем пыли от недостаточного использования. Арианне потребовалось два года для того, чтобы выполнить все изменения в особняке, но, закончив, она обнаружила, что умирала от некой депрессивной тоски и одиночества, вызванных долгим временем, что она проводила вдали от Джозефа.

Все так же будучи без ребенка, Арианна проводила все свое время, блуждая по правому крылу особняка. Она оборудовала небольшую комнату в музыкальную и проводила там большую часть своего свободного времени, сочиняя музыку, которую она играла Джозефу поздними вечерними часами, когда он возвращался к ней. Поначалу муж всегда приходил изможденным, одежда его часто была пропитана запахом дыма и алкоголя, и чем больше Арианна осознавала это, тем чаще пыталась уговорить его, чтобы он вновь стал тем человеком, за которого она выходила замуж. Она знала, в какую сторону работал разум Джозефа: тот служил увеличивающейся навязчивой потребности во власти, в большем богатстве, большем… контроле. Вначале это было в нем едва различимо, но чем дольше Арианна жила с ним, тем сильнее замечала нестабильность в его настроении и чаще наблюдала его беспокойными ночами, шагающего взад-вперед по этажам, когда он был не в состоянии отключить свои мысли и лечь спать.

С годами в их отношениях появилось напряжение, и Арианну возмущало поведение мужа, который, казалось, хотел проводить с ней время лишь тогда, когда ему было нужно удовлетворить свои потребности. Она словно была лишь телом для его наслаждения, трофеем, отполированным и выставляемым напоказ во время вечеринок и балов, которые Джозеф требовал устраивать в их доме. Любовь мужа к ней со временем обернулась в одержимость, от которой его бросало в приступы ярости, если он входил на правое крыло и не мог найти ее так легко, как ему того бы хотелось. Это было постепенным процессом, но единственным, мысли о котором терзали ее голову каждый вечер, когда муж возвращался к ним в апартаменты.

Однажды утром, сидя за сияющей клавиатурой черного рояля, который купил Джозеф, — он был центральным элементом всей музыкальной комнаты — Арианна лениво поигрывала клавишами, сегодня ее тоскливое настроение мешало ей даже слиться с музыкой. Поднявшись, она плавно подошла к огромному эркерному окну², ее взгляд задержался на лесе, который окружал дом. Было еще достаточно рано, и густой туман так и держался земли, появляясь, словно кружащийся омут мглы над листьями и небольшими растениями, покрывающими лесную почву. Арианна восхищалась тоненькими лучиками света, которые просачивались сквозь густую листву деревьев, и решила исследовать территорию по периметру дома. Она вернулась в свою комнату и подобрала пальто, которое было бы достаточно плотным, чтобы защитить ее от холодного воздуха.

Когда Арианна наконец-то прошествовала по всему длинному пути к боковым дверям коридора, она выбралась наружу, глубоко вдыхая морозный воздух, который окутал ее грудь и легкие. Пар от дыхания клубился перед нею, когда она зашагала по тропинке внутрь леса. Арианна уже шла в течение получаса, когда заметила, что дорожка, по которой она ступала, вела ее не в глубину рощи, а тянулась параллельно дому. Безмятежность и спокойствие, что окружали ее, утешали ее измотанную душу, энергия словно просачивалась в сердце и разум, когда она была свободна от стен, окружавших ее.

Прохаживаясь неспешной походкой, она слушала пение птиц и ветра, когда тот пробирался сквозь густые ветви деревьев. Если на земле и был рай, Арианна подумала, что в тот момент нашла его, и это дал ей ее муж. Она улыбнулась грустной улыбкой. Их любовь имела горько-сладкий привкус: ведь когда они были вместе, ничто в мире не имело для них значения — но когда были порознь, она не могла не чувствовать ужаса, что Джозеф мог вернуться не тем человеком, который покидал ее утром.

Громкий треск раздался позади Арианны, и она резко обернулась, ее ясные голубые глаза пробежались вдаль по деревьям и кустарникам, ища причину возникновения шума. Несмотря на то, что солнце уже поднялось выше в небе, казалось, туман стал еще более густым по сравнению с утром, отчего она могла видеть лишь в пределах метра-полтора вокруг себя. Арианна услышала мягкий шелест, отчего ее глаза метнулись влево, пристально ища источник звука. Сердцебиение медленно ускоряло свой ритм в груди, а дыхание становилось более частым. Женщина прошла такое расстояние, что не могла с уверенностью сказать, на чьей территории она находилась. Единственное, что утешало ее, — это то, что она обнаружила, что все еще могла разглядеть вдали огни особняка. Когда Арианна в следующий раз услышала треск, ее взгляд метнулся в ту сторону, откуда она пришла. Она сделала шаг назад, не зная, куда бежать в случае, если к ней подкрадывалось животное, чтобы напасть.