Умный ребенок. Это выглядит не так, будто я не скучаю по нему. Я думаю о нем каждый день, именно поэтому не могу появиться дома. Единственная причина, почему я приходила домой – это Тодд. Не мама. И я проделала неплохую работу, скрывая это.

Прежде чем я успела закончить, Тодд заскулил:

– Нееет.

– Эв? – спрашивает мама.

– Привет.

– Что ты делаешь?

– Тодд позвонил мне.

Она вздохнула. Мама ненавидела привязанность Тодда ко мне. Не моя вина. Беременность была не запланирована от человека, с которым она встречалась, и так как у нее была полностью занятая и прибыльная карьера, она не могла заботиться о Тодде, как заботилась обо мне. Закончилось все тем, что я относилась к нему по– матерински в средней школе, когда она обеспечивала нашу семью.

И Тодд полюбил меня. Не моя вина.

– Ну, раз уж пошло такое дело. Ты приедешь в субботу?

– У нас с Меган планы.

– У вас с Меган всегда планы. У меня командировка.

Ей нужна бесплатная няня в виде меня.

– Прости, мам.

– С ума сойти, Эвелин. Я оплачиваю твою школу, чтобы Ты получила диплом, который Ты хочешь. Самое малое, что ты можешь сделать – это прийти домой и помочь мне на выходных. –

Это ее любимая карта, особенно с особым акцентом на Ты. То, что она действительно хотела сказать, было «твой бесполезный диплом». Каждый раз, когда возникало что– то подобное, она платила за мою художественную школу, и я не должна вести себя как неблагодарная сука, все в моей груди горело.

– У меня урок. Скажи Тодду, что я люблю его.

И повесила трубку.

Ник ждал меня возле моей машины, облокотившись на нее, как будто она, блядь, его собственность.

– Привет, – сказал он.

– И тебе привет.

Ник был красив по– своему. Светлые глаза, темные волосы и слегка кривой нос. Меган считала, что он великолепен. Но он хотел ее слишком сильно и хотел от нее многого в ближайшее время.

И это способствовало моему дурному тону.

– Меган сказала, что у тебя есть запасной ключ от квартиры.

Я остановилась. Его улыбка была натянутой, как будто он готовился к моему скептицизму.

– Ну и что?

– Могла бы ты мне одолжить его?

Я сузила глаза. Он продолжил:

– Только на ночь! Я хочу сделать сюрприз ей завтра утром. Ты знаешь всю кофе–и–пончики–в кровать вещь. Она постоянно намекает на это.

– Намекает на то, что у нее толстая задница?

Его рот широко открылся, я продолжила:

– Шучу.

Ему нужно поработать над чувством юмора, если он планирует остаться с Меган.

Я думала об этом. Я ненавидела мысль: дать ключи кому– то, кто встречается с Меган всего лишь месяц.

– Я оставлю их на стойке утром. – Он практически умолял.

Если я откажу ему, он скажет Меган, и она будет играть роль больного щенка. Это всего на день.

Может быть, я смогу стащить пончик.

– Ладно.

Я потянулась к сумке.

– Меган сказала, что ты пойдешь в магазин. Я могу все купить, в любом случае буду там.

Он казался искренним.

– Ничего страшного, – сказала я.

– Я настаиваю. У тебя есть список?

– Я могу тебе скинуть смс–кой?

– Думаю, будет лучше, если ты по– быстрому все запишешь.

Я вздохнула, выдернула листок из блокнота и заодно вытащила ключи. Не знаю, почему была такой нерешительной. Я была на мели и должна была воспользоваться тем, что он собирался мне купить замороженную курицу и бумажные полотенца.

– Круто, – сказал он, забирая листок и ключи. – Увидимся вечером.

Это моя вина. Моя вина, что я забыла про Ника и ключи, которые он сохранил. Это моя вина, что я дала ему клочок бумаги, что в итоге погубило меня. Думаю, он смог бы найти другие способы, чтобы совершить преступление, но эта мысль не утешает.

Ник убил Меган. Так же, как и я.

Кейси не отпускает меня.

Мне ничего не остается, кроме как вцепиться в его руку и попытаться стряхнуть со своей ноги что–то, что чувствуется словно сталь, облаченная в эластичную плоть. Оно тянет меня вниз так быстро, что вода щекочет меня. Ногти Кейси впились мне в руку, словно он  отказывается признать, что я уже не жилец.

Если он не всплывет на поверхность в ближайшее время, то разделит мою участь.

Я открываю глаза и вижу темноту. Давление в моих легких растет.

 Будто они говорят, что тонуть это не больно. Ты замерзаешь от холода, внутренние органы заполняются водой, и ты прекращаешь существовать.

Вот так просто.

Щупальце распутывается. Я слышу приглушенный голос Кейси, приказывающий мне плыть наверх. Я повинуюсь и двигаю своими ногами так быстро, как только могу, но мне не хватит дыхания, чтобы доплыть. Нас утянуло слишком глубоко.

Но я пытаюсь. Я прорываюсь сквозь темноту, чувствуя, что моя грудь вот– вот взорвется.

Нет ряби света, нет никакого признака, что мы близко к поверхности.

А потом я всплываю, кашляя и задыхаясь, размахивая руками в воздухе.

В черном воздухе.

Мой крик отражается эхом, я успокаиваюсь и понимаю, что воздух сырой и тяжелый.

– Кейси.

Его имя нарушает тишину.

Он кашляет где–то рядом со мной.

– Я здесь, – наши руки соприкасаются, и пальцы переплетаются.

– Там выступ, – он направляет меня к скале.

С чувством, что у меня не осталось никакой энергии, я вытаскиваю себя из воды и падаю на поверхность. Моё сердце успокаивается, когда я делаю глубокий вдох. Моё тело дрожит.

Кейси переворачивает меня. Я не вижу его. Ничего не вижу. Мы, должно быть, в какой–то пещере. Единственным выходом должен быть тот же самый путь, каким мы сюда и попали. Если мы хотим выжить, то должны будем нырнуть.  Для этого нужен воздух, а здесь его ограниченное количество. Я сжимаю руку в кулак и ударяю Кейси в грудь так сильно, как только могу:

– Ты тупой идиот!

Следует небольшая пауза, прежде чем он говорит:

– Извини?

– Чем ты вообще думал, когда вцепился в меня? Твой проклятый комплекс героя мог убить тебя!

– Во–первых, я не умер. Во–вторых, успокойся, мать твою. Ты хочешь вызвать обвал своими воплями?

Я снова хочу ударить его, но он перехватывает мою руку.

– Разве в тюрьме тебя не учили, что драться не хорошо? – спрашивает он смиренно.

– Почему ты беспокоишься о том, умру я или нет?

– Я не мог смотреть, как ты умираешь.

Из моей груди вырывается вздох.

Я пытаюсь расслабиться и успокоиться. Его пальцы отпускают мои, но он не двигается. Я чувствую тепло его тела.

– Я не знаю, почему вцепился в тебя. Возможно, не должен был. Если они захотят убить тебя, то сделают это. Несмотря на то, пытался я тебя спасти или нет.

Я вздрогнула, хотя он и не мог этого видеть.

– Даже если ты пытался спасти меня, я не понимаю, почему ты это делал. Несколько дней назад ты схватил меня за шею и прижал к стене.

 – Это не означает, что я хочу, чтобы ты умерла.

– Я другого мнения об этом, если вспомнить разговор в поезде.

Он делает паузу на мгновение, прежде чем сказать, заикаясь:

– Я... Я не должен был это говорить.

– Почему? Потому что тогда ты не знал, что застрянешь здесь со мной? Помни, Кейси, я знаю твой секрет. Я знаю, что насилие ради насилия может сломать. Так что не притворяйся, что не хочешь, чтобы Капитан Америка надрал мне задницу.

– Это не то, что я...

– Забудь. Давай лучше выбираться отсюда.

– Прекрасно! Хорошо, я думаю, что мы могли бы постараться поискать здесь тоннель.

  Даже несмотря на то, что я оскорбляла его, он помогает мне встать на ноги. Медленно я переставляю ноги, держась за парня.

– Я нашла стену, – держась за стену левой рукой, а правой за Кейси, я мысленно произношу молитву, чтобы впереди не оказалось глубокой ямы или это не было логовом чудовища, который напал на нас.

– Чёрт.

– Что?

– Возможно, это логово чудовища из озера.

– Не будь такой пессимисткой, – он не смог скрыть страх в своём голосе.