Все это время ходьбы Марка не покидало странное ощущение неестественности этого леса (юноша, выросший в деревне, не раз бывал в лесу), все вроде бы как нормально, деревья, кустарники, листья, трава, но все это вокруг казалось каким-то мертвым. За время нахождения там он не заметил не то что бы какого-либо зверя, это уже сложно было сделать даже в лесу рядом с их деревней, но и никакой птицы, и даже насекомого, что и вовсе было странным моментом. И от всего этого парню становилось совсем не по себе.

«Где все живое? — думал Марк. — Ни одной птицы, ни одного насекомого, этот лес мне не нравился с самого начала, но отсутствие какой-либо живности уже совсем нонсенс. Что это вообще за место такое?».

Его тревога нарастала все больше, но он пытался выкинуть все это из головы, думая о том, что сейчас возможно просто совсем темно, поэтому он не видит ни одного насекомого, но в душе понимая, что эти его мысли есть абсурд, и он просто пытается так себя успокоить.

Так юноша шел какое-то время, постоянно оглядываясь по сторонам, и в какой-то момент, ему начало казаться, что он ушел с пути. Марк читал, что у людей, идущих по лесу или по пустыне, когда нет никаких ориентиров, постепенно сбивается маршрут, и они начинают ходить кругами. Кто-то опровергал эту теорию, кто-то подтверждал, но в одном все эти люди сходились: не имея ориентиров, человек начинает сходить с правильного пути. Парень посмотрел наверх, пытаясь разглядеть облака на небе сквозь густую листву, которые вроде бы как стали темнее — день шел на убыль — и оценил, что можно было бы залезть на одно из деревьев, на самую макушку, и посмотреть, в какой стороне находится этот замок. Марк выбрал дерево, на котором, по его мнению, было больше веток и лучшее их взаимное расположение, и подошел к нему.

«Так, осторожнее, не свалиться бы с него и не переломать себе все кости. Не думаю, что тут где-то рядом есть больница, и вообще люди, чтобы помочь мне, — подумал он. — Не хотелось бы так глупо окончить свою жизнь».

Подпрыгнув повыше, молодой человек крепко схватился за ветку и подтянулся, одновременно закинув правую ногу на вторую и немного кряхтя, начал поднимать свое тело наверх. Затем поставил висевшую левую ногу на ветку, за которую уцепился сначала, и так стал, широко раздвинув ноги. Марк хотел было побарабанить себя кулаками по груди, как это делал Тарзан, но понял, что звуков ему лучше никаких не издавать, тем более таких громких. И вообще, лучше держаться руками покрепче, потому что, попытавшись проделать все это, юноша неминуемо свалился бы с дерева. С другой стороны эта мысль немного развеселила парня и подняла ему настроение. Он почувствовал, что ему уже легче, и он скоро обязательно доберется до того сооружения, где ему помогут.

Марк неплохо лазил по деревьям в детстве и любил это занятие в те времена, да и так он был юношей достаточно подтянутым и физически развитым, поэтому ему не составило большого труда добраться до самой макушки. Правда, пару раз, продираясь наверх, он чуть не порвал куртку, цепляясь материалом за торчащие ветки, но вовремя замечал это, и аккуратно вытаскивал куски материи из цепких лап дерева. В последний момент, когда парень уже был наверху у самой кроны, где были самые тонкие веточки, ему пришлось осторожно встать на них, покачиваясь и балансируя и держась за совсем уж маленькие веточки рядом. Это было достаточно страшно, и Марк радовался, что, по крайней мере, сегодня нет ветра, иначе ему пришлось бы там совсем туго. Он смог выпрямиться во весь рост и вынырнуть головой из пучка листвы, венчавшего крону дерева. Юноша начал оглядываться по сторонам, и понял, что видит вдалеке тот луг, с которого он пришел, простиравшийся до самого горизонта во все стороны без какого-либо намека на его оконечность. В тот же момент Марк сообразил, что силуэт в тумане находится у него за спиной, и на качающейся кроне ему будет сложно повернуться на сто восемьдесят градусов.

Все же он начал потихоньку переступать, смотря под ноги и меняя свое положение на маленький угол следующего поворота, постоянно покачиваясь. Так он сделал три шага, осторожно становясь на покачивающейся кроне. Внезапно неустойчиво поставленная нога Марка соскользнула с ветки, и парень, широко раскрыв глаза и вскрикнув, схватился за все ветки пучком, за которые только мог, балансируя телом и натягивая их в руке. Он качался на одной ноге, затем подтянул свое тело вперед и поставил ногу, удержав равновесие. По всему телу пронеслась волна испуга от неожиданности, и потом, когда юноша посмотрел вниз и понял, что ему грозило, сорвись он с такой высоты, испуг заменился ужасом. Марк немного переждал, смотря под ноги и удостоверившись, что теперь стоит уверенно. Его сердце бешено колотилось в груди. Руки же все еще крепко держали пучком кучу тонких, но крепких веток, росших перед ним.

«Я же сказал, внимательнее, дубина! Еще бы немного и…», — Марк даже не хотел думать о том, что было бы после «и…».

Молодой человек, отдышавшись, медленно поднял взгляд вперед. Он уже изрядно приблизился к сооружению и теперь мог немного лучше разглядеть его сквозь туман. Многих деталей Марк пока не видел, но это был действительно замок, огромный замок с башнями, бастионами и шпилями, огромная фортификация с длинной высокой каменной стеной. Но теперь в той средней башне не было никакого огонька, и вся эта каменная глыба стояла безжизненно, медленно погружаясь в сумеречную мглу.

У Марка перехватило дыхание, рот его приоткрылся, и глаза тревожно и широко распахнулись, не смея моргнуть. Все это производило сильнейшее впечатление на парня: он чувствовал одновременно и величественный восторг и парализующий страх перед этим сооружением, что в купе с вечерним пасмурным светом давало жуткий образ. Марк любил разную мистику, фентези, как любил и сказки в детстве. Он всегда мечтал погрузиться в нечто такое необычное, но сейчас, встретившись лицом к лицу с этим в действительности, юноша понял, что оказался не готов к таким перипетиям, и что его окутывает лишь первозданный животный страх.

Стоя на покачивавшейся кроне дерева и глядя на свою цель в тумане впереди, юноша, наконец, как будто очнулся от нахлынувшего на него наваждения и понял, что пора спускаться и продолжать путь. Уже были сумерки, и Марк подумал, что ему стоит добраться до стен замка до того, как станет совсем темно: у него не было никакого желания ночевать в этом лесу, да и начни он идти по нему в кромешной тьме, наверняка бы заблудился. Парень начал не спеша перехватывать ветки, опуская ноги на ярус ниже кроны дерева.

Спуск был порой сложнее подъема, и Марк, помня об этом, сконцентрировался и старался не спешить, хотя закат подстегивал его делать все быстрее. Цепляясь крепко за ветки, он всякий раз, ставя ногу, убеждался, что стоит уверенно, и только затем переносил на нее вес всего тела. Парень не хотел повторения того, что было на самом верху. Примерно на половине пути вниз юноша отметил, что уже прилично стемнело, и видимость сильно уменьшилась. Становилось жутковато, и его разум снова начал рисовать разные неприятные образы.

Кожа юноши начала отдаленно пощипывать, как будто ее обдавало каким-то слабым электричеством, но он не обратил на это обстоятельство никакого внимания, так как сейчас был сконцентрирован на том, чтобы просто-напросто не упасть.

Внезапно, добравшись до самой нижней трети дерева, Марк увидел, как что-то крупное, темное и бесформенное быстро и бесшумно пронеслось возле самого дерева, где он находился, со стороны замка к лугу. Парень видел это отчетливо и мог бы поклясться, что сейчас точно его мозг не игрался с ним. Он резко замер, дыхание его спёрло, волна страха прокатилась по всему телу и пролетела прямо по рукам до кончиков пальцев так, что Марк чуть не отпустил ветки, чувствуя сопутствующую этому состоянию слабость. Это нечто не производило никакого звука, не оставило никаких следов на поверхности, не шелохнулся ни один листок с покрова, устилавшего землю. Парень рефлекторно очень тихо поднялся обратно до половины дерева и замер.