— Вот эти цветы, к примеру, можно трогать и даже понюхать, они очень приятно пахнут — Тиора резко выбросила Марка из раздумий в реальность. — А вот эту штуку с шипиками лучше не трогать и цветки не нюхать, если не хочешь тут корчиться.

Девочка указала на красивое растение, похожее на пион, с множеством разных цветков и маленькими иголочками вдоль стеблей и по всей поверхности широких листьев, мерно раскачивающееся под своей тяжестью.

— Какое дружелюбное место, — съехидничал Марк.

Они прошли уже больше половины оранжереи, когда услышали тонкий писк откуда-то с другого ряда.

— Ох, я совсем забыла про эту мандрагору, — спохватилась Тиора.

— Мандрагора? Да ты шутишь? — сказал юноша, удивленно приподняв брови.

— Ладно, сейчас у нас нет на нее времени, потом ею займусь.

Под тонкий надоедливый писк, практически граничащий с ультразвуком, Марк с девочкой достигли конца оранжереи.

— Куда теперь? Дверей как-то здесь не наблюдается, — отметил юноша.

Тиора хмыкнула, посмотрев на него исподлобья.

— Я же сказала, что без меня ты тут заблудишься.

«Маленькая выпендрежница», — подумал Марк, но вслух ничего не сказал. Все же она его забавляла такими выпадами.

Рядом с ними находилось достаточно высокое растение с очень широкими листьями. Подойдя к его основанию, Тиора интенсивно потерла стебель, и оно опустило самый большой по площади лист.

— Давай, смелее, — Девочка указала Марку на лист.

— Нет уж, где-то я это уже слышал, теперь твоя очередь, — произнес юноша, скрестив руки на груди.

— Трусишка, — Тиора ловко заскочила на лист, от чего тот немного качнулся.

Убедившись, что никакого подвоха нет, юноша встал рядом с ней, и растение потихоньку начало поднимать их. Когда они достигли потолка, Марк смог рассмотреть все ряды оранжереи. В тоже время было немного страшновато: лист покачивался, и удержать равновесие на нем было делом непростым.

— Помоги мне, — сказала Тиора и указала на плиту в потолке.

Марк сразу же понял, что она имела в виду, и, воздев руки над собой, нажал на каменный квадрат, поднимая его и скидывая куда-то в бок. В тот же момент лист, на котором они стояли, начал поднимать их выше в проем, пока почти не сравнялся с полом следующего помещения. Они поднялись с растения на каменную поверхность.

Далее они прошли еще несколько серых помещений с множеством комнат и дверей, с ветвившимися коридорами, так что Марку показалось, что он уже просто запутался. Тиора ныряла то в одну дверь, то в другую, из проема в проем, неизвестно какими знаками и приметами она при этом руководствовалась, так как комнаты в этой части замка были похожи одна на другую. Юноша же про себя согласился, что без нее, он блудил бы здесь до самой смерти. Наконец, они выбрались к небольшим арочным воротам и остановились перед ними.

— Ну, вот мы и на месте, — сказала Тиора.

— Как-то мне не по себе, — произнес Марк и поежился.

— Не бойся, дедушка Варолиус хоть и строгий, но добрый. Наверняка, он знает все, что тебе нужно. Он очень умный.

— Хорошо, Тиора, спасибо. Ты идешь со мной?

— Конечно! Пропадешь еще без меня.

Марк улыбнулся. Девочка взялась за ручку ворот и тихонько потянула на себя, затем заговорчески подмигнула парню и просунула свою маленькую головку в образовавшуюся прореху.

— Вроде бы все тихо, — шепотом произнесла Тиора. — Идем.

Девочка отворила дверь шире, и они с Марком устремились внутрь. Они вышли на широкую каменную площадку. Перед ними на некотором удалении стояла отвесная стена горной породы, испещренная морщинами-разломами, теряясь вверх, будто в бесконечность. В обе стороны и вниз она также расходилась во тьму без конца и края. Площадка, на которой они стояли, была соединена с маленьким проемом в этой огромной стене каменным немного изогнутым мостом без каких-либо перил шириной не больше метра. Ниже него была пропасть и абсолютная тьма.

Марк и Тиора подошли к началу моста, и когда юноша посмотрел вниз, вверх и по обе стороны, в горле все стало мягким комом, который он никак не мог проглотить. Впереди через мост зиял черный прямоугольник входа в скале. Девочка первая шагнула на серую холодную поверхность и пошла легко, не замечая пропасти под собой. Марка начало немного трясти. Он попытался сконцентрироваться на своих шагах и вперил взгляд в стопы, стараясь не замечать темного пространства по обе стороны неширокой кладки.

— Дедушка! — юноша услышал голос Тиоры, остановился и поднял голову. Из черноты прохода в скале на противоположной стороне им навстречу выплыла фигура в черном балахоне непонятного кроя. Старик не шел, а именно плыл над поверхностью моста, ноги у него отсутствовали. Марк представлял себе седовласого старца, но он был абсолютно лысым, без бороды и усов. По его лицу, будто плугом, время пробороздило глубокие морщины, некоторые из них уже были настоящими впадинами. Когда дед подплыл ближе, Марк увидел, что у него также нет рук и соответственно рукавов на его мешковатой одежде, в остальном же он казался обычным ни чем неприметным стариком.

— Здравствуй, Марк, — проговорил старик. — Наконец-то, ты прибыл.

Юноша проснулся ни свет ни заря, как часто бывает, когда приходится спать на новом непривычном месте. Он тихо спустился с третьего яруса своей кровати и прошел босыми ногами среди таких же мирно посапывающих путешественников, которые нашли пристанище на ночь в этом хостеле. Сверху приятно и спокойно гудел небольшой вентилятор. Марк зашел в душ и некоторое время стоял там, размышляя под струей теплой воды, что этот сон будет теперь периодически преследовать его. Будто бы это преодоление происходит не только снаружи в его поисках себя в этом странствии, но и внутри него. Марк понял, что ему предстоит пройти тот путь до конца.

Кто эта маленькая девочка? Как ее…? Тиора. И странный старик со странным именем Варолиус без рук и ног. Он ждал его и знал, что Марк придет. Что он хотел сообщить ему? Марку стало немного жаль, что сон оборвался, но юноша знал, что вскоре он все равно все узнает. Всему свое время. Значит так нужно.

К своим годам Марк был достаточно опытен, чтобы понимать важность терпения: он не подросток, которого без остатка накрыл юношеский максимализм, а значит нужно уметь ждать. Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Ему нравилось это выражение из книги Екклесиаста, и парень периодически повторял его про себя в дни самых тяжких ожиданий. Так было и в армии, смиряя его со своей судьбой в полутюремном заключении воинской части, так было и в дни самых сильных приступов его болезни, когда Марку приходилось по несколько месяцев сидеть дома, приводя свое сознание в порядок, так как идти работать и полноценно жить в эти дни не представлялось возможным.

Парень вышел из душа, вытерся бумажными полотенцами (брать свое тканевое с собой было нерационально, ему просто негде было бы сохнуть, да и в такой влажности это было бесполезно) и пошел к своему шкафчику. Он мигом вытащил оттуда свой рюкзак и залез вместе с ним на свой ярус, задвинув шторку, тем самым закрывая себя от всего мира и создавая свой маленький уголок личного психологического пространства, который так необходим каждому человеку. Марк вытащил из бокового кармана заранее заготовленный пластиковый планшет и лист бумаги. Он знал, что ему делать, но далее вся надежда на Госпожу Удачу, а с ней у парня всегда были очень шаткие отношения. Все же новичкам везет. Он постоянно думал об этом. И раз уж рискнул ехать так налегке, то уже и нечего было сетовать на неудачи или что-либо еще.

Закрепив белый лист бумаги на планшете, Марк стал выводить черным маркером большими буквами от руки фразу, которая не раз выручала многих путешественников в самых сложных ситуациях. Закончив писать, юноша отложил планшет на подушку и оценивающе взглянул. Немного вкривь и вкось (но это лишь было плюсом) яркими черными буквами на него смотрела надпись, сделанная на английском языке, языке, который лучше всего понимали в этом мире, где бы ты ни находился: «Я из России, и я путешествую по миру. НУЖНЫ ДЕНЬГИ».