В тот день Марк простоял около восьми часов, но для него это оказалось несложно. Юноша нахватался такого количества положительных эмоций, что даже забыл о выматывающей духоте улицы. Уже был вечер, когда он собрал свой рюкзак, накинул его на плечи и пошел к неподалеку расположенному от этого места МакДональдсу. Марк быстро добрался до него и, войдя, сразу же направился в туалет. Туалетные помещения были очень узкими, как и все в этом городе в своем стремлении экономии полезной площади. Кое-как юноша с рюкзаком протиснулся в одну единственную кабинку, дверцу которой сразу же закрыл на щеколду. Опустив крышку унитаза, Марк уселся на него сверху, как на стул, поставил перед собой на пол рюкзак и живо расстегнул карман, где находились все собранные за этот день деньги. Туалеты различных кафе — лучшее место для бухгалтерского учета финансов путешественника.
Марк осторожно достал целую кипу помятых разноцветных бумажек, так что они еле вмещались в ладони. Выложил их прямо на рюкзак и принялся раскладывать купюры по их достоинству в стопки, подспудно разглаживая и выпрямляя их. С первого беглого взгляда было видно ужасающе много красных десяток, и далее по убывающей двадцаток, пятидесяток, сотен и одна купюра в пятьсот долларов от замечательного искреннего непальца, которому, Марк верил, определенно прибавилось несколько пунктов к карме.
Юноша разложил все в несколько стопок: десятки выстроились в небоскреб, далее пошли небольшие высотки из двадцаток и пятидесяток, и все закончилось парой частных домиков из сотен и фундамента из пятисотенной банкноты. Он сложил это все в одну большую гармошку по возрастанию и положил ее себе на колени. Затем вдохнул и начал считать.
Тысяча девятьсот тридцать гонконгских долларов, не считая мелочи. Здесь было чуть больше половины месячной заработной платы какой-нибудь филиппинки, работающей гувернанткой в этом мегаполисе. Марк откинулся назад и задумался, улыбаясь все шире и шире. Центр Гонконга, самое его сердце, узкий туалет МакДональдса, и он, сидящий на унитазе с закрытой крышкой с целой кучей заработанных денег на своих коленях (они были поистине заработаны, так как простоять восемь часов в духоте, постоянно играя эмоциями лица и общаясь с людьми, достаточно тяжело) — юноша чувствовал себя королем мира, и если кто-нибудь еще пару месяцев назад заявил бы ему такое, он ни за что бы не поверил, сочтя это глупой шуткой. Сейчас Марк громко смеялся, и эхо глухо отражалось от стен маленького туалета.
Марк никогда не любил деньги, но и не ненавидел. У него была странная черта, он был поистине безразличен к ним, видимо, поэтому юноша не умел особо зарабатывать их. Деньги обычно липнут к людям, которые их не просто любят — обожают, и которые в итоге рьяно и фанатично направленны на их заработок как можно больше любыми путями. Марк видел таковых людей не раз, опыта хватало, но себя к ним отнести не мог, это был не его путь. Но сейчас у него было достаточно денег, и парень все равно смотрел на них не с любовью таких людей, он смотрел на эту стопку денег с мыслью о том, что у него завтра будет, что поесть, он не будет голодать, причем достаточно длительное время — вот, что самое главное.
Уверенность в завтрашнем дне. Более никаких чувств к ним юноша не испытывал, для него это было лишь средство выживания. Так было всегда и так будет, даже если бы он внезапно в один миг стал умопомрачительно богат, ничего бы не изменилось в его отношении к деньгам. Сейчас ко всему прочему, его с горечью забавлял еще один момент: если у филиппинки, работающей гувернанткой здесь, это было больше половины месячной заработной платы, то в его маленьком провинциальном городке это была средняя заработная плата, и юноша получил ее за один день, восемь часов стояния в центре Гонконга.
Марк скрутил стопку денег в рулет, обтянул ее двумя цветными резинками, которые валялись у него в маленьком кармане на всякий случай, и положил все в выуженную из глубин рюкзака шапку. Затем сунул все это во внутренний отсек рюкзака подальше. Себе юноша вытащил из стопки пару сотен на еду и транспорт — на первое время более чем достаточно. Всё тщательно упаковав, он вышел из туалета, в котором и так засиделся слишком долго: обслуживающий персонал уже начал беспокоиться, что кто-то засел в уборной дольше положенного. У парня было достаточно денег, чтобы хорошо поесть и снять кровать на эту ночь, но, наученный долгой жизнью человека, выживающего на крохи, он решил в этот раз сэкономить и воспользоваться еще одним хорошим советом от бывалых путешественников.
При нем все время был его спальный мешок зеленого кислотного цвета, и Марк решил, что в этот раз стоит его опробовать. В больших мегаполисах, таких как Гонконг, всегда есть очень большое количество кафе МакДональдс, к тому же работающих круглосуточно, и чаще всего в этих кафе обслуживающий персонал очень лояльно относится к своим посетителям-клиентам. Такова политика заведения и работает она практически во всех странах, где есть эта черно-желтая вывеска с буквой «М». У Марка был также знакомый, с которым они познакомились в интернете, проживший в Гонконге целую неделю абсолютно без единого цента.
Суть была проста. Его ночлегом было кафе МакДональдс. Каждую ночь в любом из этих заведений города обязательно были один-два посетителя, которые таким образом там ночевали. Конечно, это не очень удобно, но такие люди и не ищут удобства, им нужна лишь крыша над головой на ближайшую ночь. Спал он в дальнем углу, кладя голову в кольцо рук прямо на стол. На третью ночь он уже лежал полностью вытянувшись вдоль всего длинного диванчика и спокойно отдыхал. Никто не выгонял его и вообще не трогал. Питался парень там же. Ночью очень многие посетители оставляют на подносах достаточно еды, и очень часто нетронутой еды, даже не распакованной. В итоге такие кафе попросту выкидывают всю эту пищу, за что не раз по всему миру эти заведения были раскритикованы общественными деятелями за нерациональное использование ресурсов планеты. В пользу этой критики проводятся целые митинги и выступления по всему миру, но мир всегда был таковым и таковым останется: где-то столы ломятся от пищи, которую затем нетронутой могут выбрасывать килограммами, а где-то умирают от голода люди и, главное, дети. Так вот, по словам знакомого Марка, в первую же ночь он съел три гамбургера, две больших картошки фри и выпил две больших Колы. Все это было не тронуто, не надкусано, не надпито, просто оставлено на подносе. Он приходил, брал любой поднос, на котором было как минимум половина несъеденного, садился в дальний угол, ужинал и ложился спать. Мылся этот парень в туалете кафе.
Как говорится, проинформирован, значит, вооружен, и, помня об этом, Марк прошел к дальнему углу кафе, где и устроился со всем доступным ему удобством. Было еще достаточно шумно, но юноша надеялся, что к ночи посетителей станет меньше, и общий звук вокруг станет комфортнее для сна.
Неподалеку убирал столы странный полный человек низкого роста в униформе. Марк не смог сразу понять, парень это или девушка. Когда юноша увидел приподнятое лицо, то сразу понял, что это девушка, но необычная девушка. У нее был синдром Дауна. Это сразу видно по одутловатому лицу, рту с немного приоткрытым ртом, который перекрывается языком, маленькому приподнятому носу и странным глазам. Марк уже не первый раз встречал этот интересный момент здесь. Юноша вспомнил также парня-азиата в первом кафе, в которое ему довелось зайти, когда только приехал в Гонконг. У того парня был достаточно большой горб, выпирающий на униформе персонала, странное лицо с очками на носу и рот с кривоватыми торчащими зубами.
Марк уже наблюдал подобных людей здесь. Хотя бы один МакДональдс Гонконга имел своего одного человека с какими-либо отклонениями или уродствами подобного плана. Это было странно и необычно. Возможно, так работала какая-то социальная программа, принятая в этом городе, которая помогала устраивать на работу людей с различными отклонениями и в дальнейшем социализировать их в обществе. В итоге эти люди не были потеряны, и как заметил Марк, в кафе к ним относились лояльно и по-дружески, что также способствовало повышению их качества жизни.