В кафе играла какая-то песня на китайском языке, которую он уже слышал в предыдущем заведении, и Марку стало казаться, что он уже выучил весь их репертуар. Слова ему были непонятны, но, по крайней мере, мелодии многих из них уже крепко засели у парня в голове, и он мог даже подпевать, имитируя звуки голоса певца или певицы, исполнявших очередную песню. Марк немного посидел в интернете, сообщил матери и паре друзей, что у него все в порядке, не вдаваясь сильно в подробности. Затем решил, что сегодня он может поужинать нормально, не прибегая к крайнему совету своего знакомого. Юноша заказал себе некоторой еды и быстро расправился с ней, так как не ел с самого утра, и в круговерти дня, наполненного эмоциями и впечатлениями, совсем позабыл, что его организм требует подзарядки. Сейчас же голод дал о себе знать, и Марк с рвением накинулся на еду.

В кафе было прохладно из-за работающих кондиционеров, и ко второму часу сидения в нем, юноша понял, что начинает попросту замерзать. Ему пришлось вернуться в туалет. Покопавшись в рюкзаке, Марк вытащил оттуда джинсы и свитер, быстро переоделся и вернулся на свое место, к его величайшему успокоению ни кем не занятому за время его отсутствия.

Он убивал время то в интернете, то периодически выходя на улицу, где было достаточно душно, тем более в его теплом одеянии. Снаружи его хватало буквально на пять минут, и юноша сразу же возвращался обратно на свое место. Было уже достаточно поздно, и время шло ко сну, но спать пока никак не хотелось, и из-за шумного непривычного места, и из-за разницы в часовых поясах, к которой Марк пока еще не привык, поэтому он томительно сидел и занимался всякой ерундой в ожидании часа сна.

Диванчики были деревянными и оббиты каким-то кожзаменителем с тонкой прослойкой чего-то мягкого, скорее всего, поролона. В итоге Марк отсидел себе все, что можно: сиденье было неудобным. Наконец, к третьему часу ночи, парень стал подумывать, что нужно располагаться ко сну, иначе он просидит так всю ночь. К его наивному удивлению, люди не только не уходили, а даже прибавлялись все больше и больше.

А ЧЕГО ТЫ ОЖИДАЛ В ГОРОДЕ, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ СПИТ?

Марк подсунул себе под ноги рюкзак с упакованным спальным мешком, и одну из шлеек намотал на ногу: воров стоит бояться везде. Затем положил руки на стол и улегся на них головой. Пролежав так минут двадцать, Марк понял, что шум уже совсем невыносим, и ему так просто не заснуть в этой какофонии музыки и громкого людского общения. Он достал наушники и вставил в уши, применяя их как беруши. Общий шум немного притих, и юноша почувствовал себя комфортнее. Он пролежал так на столе полчаса, прежде чем появились какие-то отголоски скатывания его сознания в сон, в итоге Марк погрузился в полусон-дремоту на целый час.

Все-таки комфорта в этом не было, и парень проснулся с болью в шее от неправильного положения головы. Он медленно приподнялся — струйка слюны опустилась изо рта, и нижняя часть лица, на которой Марк лежал, была похожа на сеть дорожек микросхем — и сонно оглядел помещение кафе. Людей было еще достаточно много, все ели и говорили. В паре столиков дальше, он заметил девушку-азиатку, которая также положила руки на стол и пыталась уснуть. Она периодически ворочалась, и было видно, что также замерзла под кондиционерами, работавшими на совесть. Марк в какой-то момент осознал, что свитер и джинсы уже не справляются с обогревом, а от сна температура его тела понизилась, и теперь его зубы выстукивали барабанную дробь.

А К ЧЕРТУ ВСЕ!

С этой мыслью Марк быстро достал спальный мешок, ютившийся под его правой ногой, достал его из чехла и одним резким движением от себя развернул во всю длину. Расстегнул его, затем полностью, стоя при всех, влез внутрь и застегнулся изнутри так, что одна голова торчала из зеленого столба, в котором он оказался. Никто не обратил на это внимание, люди продолжали поглощать пищу и общаться, обслуживающий персонал также занимался своими рабочими делами. Марк уселся в таком виде обратно на свое место, привалившись к стене, похожий на большую зеленую гусеницу. Стало теплее и немного мягче. Он сунул наушники обратно в уши (децибелы вокруг сразу заметно убавились), и блаженно улыбнулся.

Всю оставшуюся ночь Марк периодически просыпался, ворочаясь и устраиваясь как можно удобнее. К пяти утра людей стало немного меньше, но не настолько, чтобы шум уменьшился. Более того, иногда целые компании молодых людей вваливались в столь раннюю пору, и юноша думал о том, почему они не спят, учитывая, что это были будние рабочие дни. Неужели им не нужно было на работу или учебу на следующий день?

Один раз Марк резко проснулся от какого-то движения рядом с ним. Он приоткрыл глаза, кутаясь в спальный мешок. Вокруг его ног щеткой обметала пол женщина-азиатка на вид лет пятидесяти в униформе. Она улыбнулась юноше и произнесла на ломаном английском «Sorry, sorry» и пошла убираться дальше. Марк улыбнулся ей в ответ и сказал, что все в порядке, про себя же удивленно подумал, что перед ним еще извиняются, хотя он сейчас расположился здесь на ночь, как какой-то бездомный бродяга. Юноша усмехнулся этой мысли и продолжил свой сон.

В итоге проспал Марк примерно пять часов, встал около семи утра, разбитый и измотанный неудобством и шумом вокруг, от чего решил сразу, что хотя экономить деньги несомненно нужно, но устраивать такие ночевки стоит хотя бы один раз в два дня, а то можно и вовсе добраться до ближайшего пляжа и попробовать заночевать там. Идея эта была так же не из лучших, так как ночи были ужасно душными в этот период времени, но и исключать этой возможности Марк не стал.

Он переоделся в туалете обратно в шорты и футболку и упаковал спальный мешок. Там же умылся и почистил зубы. Затем вышел и увидел два подноса с парой нетронутых гамбургеров на каждом из них и маленькой картошкой фри и решил, что выглядят они очень даже неплохо, а значит можно и сэкономить. Тем и позавтракал.

Марк посидел еще немного, приходя в себя после сумбурной ночи. Девушка-азиатка с синдромом Дауна, которая убирала столы, улыбнулась ему, и юноша, так же улыбнувшись, кивнул ей, отвечая на приветствие. Затем взял рюкзак и вышел на улицу.

Новый душный день принял его в свои объятия, и Марку на некоторое время стало хорошо, после промозглой холодной ночи под кондиционерами кафе. Еще один день его личного безумия.

На переходной мост он пришел достаточно рано. Людей еще было маловато по меркам центра Гонконга, и Марк решил, что стоит прогуляться по близлежащим торговым центрам, немного осмотреться. Как говорится, на людей посмотреть и себя показать. Внутри все выглядело богато и роскошно. Множество торговых павильонов с дорогими сумками, одеждой, техникой — все, что принадлежало миру статуса и возможности показать свое превосходство над другими людьми. По мнению юноши, все это было смехотворно. Кто-то мог сказать, что это мысли нищего неудачника, но у Марка было другое видение. У него всегда было, что противопоставить людям, слишком движимым материальным миром, забывающим о том, что есть те, кто мыслит совершенно иными категориями, созерцая и воспринимая свою жизнь и всего человечества с точки зрения собственной философии.

Марк быстро прошел павильоны, вышел из торгового центра, и, перейдя еще один пешеходный переход, вошел в здание напротив. Здесь уже были обычные торговцы едой, напитками и всяческими безделушками для туристов. Вокруг царил всеобщий шум базара, который резко контрастировал с тишиной и прохладой дорогих павильонов и строгостью напомаженных охранников торгового центра, из которого только что пришел юноша. Филиппинцы стояли за прилавками и периодически зазывали народ к себе. Марк несколько раз прошелся по рядам, ощущая тысячи запахов различной еды и специй и слушая гомон торгующихся людей на непонятном ему языке. Затем подошел к одному из прилавков и купил бутылку воды под веселые возгласы филиппинки-торговки и ее помощницы. Марк протянул ей десять гонконгских долларов и поблагодарил, на что женщина радостным голосом выдала целую тираду из неизвестных ему слов. Но, даже не зная ее языка, парень понял суть того, что она хотела ему сказать.