— Какого черта вы все здесь? — Я в одном полотенце. Никак не ожидал кого-то здесь увидеть. Тем более одну из девочек.

— Не можем попасть в комнату отдыха, — отвечает Луис, сосредоточенно пытаясь проделать отверстие в каштане.

Я пристально смотрю на Элеонору. Та вскакивает, опустив голову, и собирает вещи, но оставляет потрепанную книжку.

— Если хочешь, можешь почитать, Уилл. Я уже закончила. Очень интересно.

Тот широко улыбается:

— Круто, спасибо. Спокойной ночи.

Она бегом выметается из спальни, и я успокаиваюсь, когда за ней закрывается дверь.

— Если Эшли и Гарриет теперь сидят за столом седьмой спальни, может, Элеонора сядет с нами? И Клара тоже. — Уилл смотрит на меня полными надежды глазами.

Я отвечаю злым взглядом:

— Через день-другой Джо заберут, и Эшли вернется.

— Повезло нам, — говорит Луис, продевая шерстяную нитку в ушко здоровенной иглы.

В комнате отдыха я не видел ни ниток, ни иголок. Где они их раздобыли? У Хозяйки? Неужели забыли, почему мы все здесь торчим?

— Да я просто так сказал, — бормочет Уилл.

— И сморозил чушь. — Я надеваю пижамные штаны. Одеваться в повседневную одежду при всех — несусветная глупость. Вот когда все уснут…

От волнения покалывает в животе, и на пару секунд сгусток ужаса рассасывается. Меня это немножко пугает. Темный сгусток — якорь, который тащит меня на дно. С ним нужно подружиться, принять его. Хотеть чего-то большего нет смысла.

— Почему вы не смогли попасть в комнату отдыха? — спрашиваю я.

— Из-за Джейка, — отвечает Луис, как будто я сразу все пойму. — Он даже Тома прогнал.

— Тома — в первую очередь, — уточняет Уилл и берет в руки каштаны. — Я готов. Скажешь, когда закончишь.

— И почему? Потому что Эшли сидел за их столом? — За это Джейк нам еще отомстит, это уж наверняка.

— Нет. Он всех выгнал. Некоторые пошли играть в музыкальную комнату, а мы решили прийти сюда.

— Он там с Кларой, — наконец встревает Том. — Смотрят какую-то комедию. — Он не отводит взгляда от книжки, но и так заметно, что он в бешенстве. — Джейк хотел остаться с ней наедине.

— Не знал, что он ей нравится, — спокойно говорю я и тщательно вытираю ноги. Не хочу, чтобы все заметили, как я краснею.

Джейк и Клара вместе смотрят фильм. Это что-то типа свидания? Как по мне, иначе и не назовешь. Понятия не имею, что я чувствую, но точно что-то странное.

— А еще они посуду вместе мыли, — добавляет Уилл. — Вернулись все в пене и много смеялись. — По его каштану бьет каштан Луиса, но безрезультатно. Уилл улыбается: — Мне Клара нравится. С ней не так скучно, как раньше.

На это мне ответить нечего.

— Я думал, посуду моют спальнями, — говорит Том. — Как это она оказалась в паре с Джейком?

Мне хочется пойти к расписанию и посмотреть, кого Джейку пришлось запугать, чтобы поменяться сменами. Ложусь в постель и рассеянно слушаю, как болтают и смеются Уилл и Луис. Каштаны отскакивают друг от друга и бьют их по пальцам. Все мои мысли заняты тем, что происходит внизу в комнате отдыха. Может быть, у Джейка с Кларой теперь тоже есть один секрет на двоих? Он ей и правда нравится? Несколько дней подряд я мечтал о том, чтобы она от меня отвязалась, а теперь чувствую себя так, будто меня предали. Глупее некуда. Вспоминаю о Джули Маккендрик и Билли. Неужели так всегда и бывает? И тут возникает мысль, которая затмевает все остальные: а вдруг Клара расскажет Джейку о ночах? Вдруг попросит его не принимать таблетки? Все волнение напрочь исчезает, как только я представляю себе картину: сегодня ночью в кухне нарисуется Джейк и уйдет с Кларой под ручку бродить по дому. Но самое худшее — Джейк об этом наверняка проболтается. Если она ему расскажет, то все обо всем узнают.

Я закрываю глаза. Может быть, останусь сегодня в спальне. Всегда можно вернуться в плотный пузырь одиночества. Она ведь даже не симпатичная. К черту Клару. К черту Джейка. Пусть хоть до смерти затрахают друг друга в каждом, мать его, углу. Мне плевать.

Глава 8

— Бутерброды не раздави! — шепчет мне Клара, сидя верхом на заборе. — Скорее! — Она перебрасывает ногу и исчезает с другой стороны.

Мы подтащили к стене видавшую виды садовую скамейку. В сырой земле от ножек остались ямки, так что мы точно знаем, куда ее вернуть. Я залезаю на спинку скамейки и хватаюсь за край старой кирпичной кладки. За месяц полного отсутствия всяческих тренировок я, оказывается, капитально обленился. Суставы рук горят, но мне все-таки удается подтянуться достаточно высоко, чтобы задрать на забор ногу. На улице холодно, но я весь вспотел уже к тому моменту, как тяжело спрыгиваю на землю с другой стороны стены. Плечи не просто ноют, а нечеловечески болят. В голове бьется мысль, что мы вот-вот окажемся в луче яркого прожектора, и к нам примчится Хозяйка с визгом «Орел или решка? Орел или решка?!», но ничего не происходит. Вокруг темнота и холодный свежий воздух.

— Ну и куда теперь? — спрашиваю я, вглядываясь во тьму.

— Предлагаю идти по дороге. Может быть, она приведет нас к морю. Оно вон там, сама видела. Вряд ли очень далеко.

Я оглядываюсь на дом. Он спокоен и тих. Выбраться было непросто, но никто явно не потрудился сделать это невозможным. Видимо, Луис был прав. Мы действительно на острове. Что ни капельки меня не удивляет. Если бы болезнь как-то вырвалась на свободу, ей бы не позволили свободно разгуливать среди людей. Так рисковать никто бы не стал.

— Нам не стоит задерживаться. — Я бегом догоняю Клару, которая бесстрашно шагает по скошенной траве к полуночной ленте дороги.

— Пара часов у нас точно есть, паникер. Расслабься и получай удовольствие! — Клара смеется, и я вижу белые зубы. — Разве это не замечательно? Быть свободным?

Мы выходим на гладкий асфальт, и в эту самую минуту облака над головой расходятся, уступая место луне, которая висит в небе непривычно низко и ярким серебристым светом освещает неописуемую красоту дикой природы вокруг нас. Я глотаю холодный воздух, наполняю им легкие до упора и страшно хочу бегать, прыгать и орать, как душевнобольной. Клара права. Это невероятно классно. Пусть только на какое-то время, но я все-таки могу оставить все в прошлом — и дом, и болезнь, и холодный ужас. Сейчас мы просто два человека, которые пустились в ночное приключение.

Несколько минут мы идем в полной тишине. Дом уже едва виднеется позади, как вдруг я что-то слышу. Рокот набегающей на гальку воды. Размеренное дыхание спящего моря. Запах вереска сменяется соленым воздухом, от которого щекочет в носу.

— Смотри! — показывает вперед Клара, останавливаясь. — Вон там. Это же проход?

Она хватает меня за холодную руку, и мы бежим от дороги к белеющей тропинке между разросшихся кустов. Ветер набирает силу. Голос моря становится громче. Мы на краю невысокого утеса. С берега в лунном свете нам подмигивают камешки.

— Твою налево, под ноги смотри, — бормочу я, но Клара уверенно спускается по рваному белесому расколу, который ведет в темноту. — И меня подожди.

— А ты копуша! — доносится снизу звенящий смех, и я улыбаюсь. По-настоящему. Как когда-то.

Я осторожно продвигаюсь вперед. От холодного морского бриза мерзнут уши, но мне хорошо. Хорошо по-настоящему. Мы за стеной, одни, и наш секрет по-прежнему только наш. Что бы ни произошло в комнате отдыха, Джейку Клара ничего не рассказала.

Сгорая от ненависти к самому себе, я все-таки спустился в кухню, абсолютно уверенный, что увижу там их обоих. От злости мои руки крепко сжались в кулаки — я был готов убить Клару и Джейка за то, что они отобрали у меня мое и отдали его всем остальным. Но в кухне была только Клара в спортивном костюме. Она заворачивала бутерброды в пергаментную бумагу и ждала меня. Джейка не было. Не было и предательства.

Стараясь не отставать от Клары, я спускаюсь ниже и уже не вижу нависающую надо мной вершину утеса. Даже думать не хочу ни о Джейке, ни об Уилле, ни о Луисе. Вообще ни о ком. Все они остались в доме с Хозяйкой, медсестрами, голодным лазаретом и леденящим душу страхом. Странно не чувствовать в животе пылающую черную бездну. Я даже как будто стал меньше весить. Знаю, все это вернется, но сейчас я чувствую себя живым и не хочу нарочно лишать себя этого удовольствия.