— Быстро управилась, — одобрительно хмыкнула Сэм. — Но по жаре лучше не бегай, выдохнешься.

Сэм ушла, и Пегги долго смотрела ей вслед. Женщина быстро шагала по широкой поляне, вздымая тяжелыми ботинками тучи песка. На поляну въехал грузовик с двумя цистернами воды и начал разбрызгивать ее по площадке, чтобы хоть на время прибить белую пыль. К административному зданию подкатил джип, управляемый дочерна загорелым водителем в желтой строительной каске.

Он ловко выпрыгнул из машины, и Пегги тотчас узнала высокую, ладную фигуру Дига, хотя тот заменил винно-красную рубашку черной спортивной майкой, а бежевые брюки — джинсами. Окликнув входящую в контору Сэм, он несколько минут о чем-то беседовал с ней. Пегги не слышала слов, но почувствовала, что разговор касается ее.

Прислонившись к двери, она подозрительно следила за ними настороженным взглядом. Видимо, Диг интересовался, как Сэм выполнила его задание, показала ли новой кухарке несчетное количество мешков с овощами, которые той предстояло перечистить и нашинковать нежными ручками. В ответ Сэм то и дело согласно кивала, давая понять, что поварихой довольна и ничего дурного сказать о ней не может. Добрячка Сэм! Ее положительный отзыв, видимо, здорово разозлил его, злорадно подумала Пегги.

Неожиданно Диг обернулся и заметил Пегги, беззастенчиво наблюдавшую за ними. Улыбка замерла на ее губах. Без сомнения, он разгадал ее мысли. Ей захотелось побежать на кухню, схватить кастрюли, загреметь посудой, чтобы изобразить страшную занятость. Убедить, что трудится в поте лица, а вовсе не околачивается без толку у двери.

Но ноги точно приросли к полу. Сдвинув назад желтую каску, ярким пятном выделявшуюся на черных как смоль волосах, хозяин прямиком направился к ней. Темно-синие глаза держали ее под беспощадным прицелом. Словно живая мишень, беззащитно стояла она под жестким, самоуверенным, горящим холодным огнем взглядом. Он толкнул дверь, и Пегги неловко отступила назад. Диг молниеносно оглядел ее с ног до головы. Забранные назад огненно-красные волосы, белая распашонка, обнажавшая красивые тонкие руки, короткие шорты, простенькие туфли. Похоже, он одобрил ее внешний вид. Он снял каску, выдвинул стул и сел. И только тогда счел возможным обратиться к Пегги.

— Мы коротко переговорили с Сэм, — небрежно бросил он. — Она сказала, что ты поблагодарила ее за помощь.

А он ожидал другого? Она вспыхнула, на ее скулах появились яркие пятна.

— Разумеется, я сказала спасибо, — с нажимом произнесла она.

Но он, игнорируя ее слова, продолжал:

— Она также сообщила, что провела тебя по кухне, показала, где хранятся продукты, ознакомила с расписанием. Так?

— Да. Ты и сам прекрасно знаешь, — поджала губы Пегги.

— Тогда какие же трудности? — спросил он елейным голосом.

— А их нет! — резко ответила Пегги. — А тебе, видно, очень хочется создать препоны? Иначе ты бы не следил за мной, как кот, которому не терпится изловить бедную мышку!

— Ты никогда не казалась мне бедной мышкой. И я сомневаюсь, что поймать тебя проще простого, — усмехнулся он. Неожиданно теплая улыбка медленно растеклась по его лицу, и ее сердце затрепетало. Она поспешно отступила. Диг нахмурился. — Ты что, боишься меня, Пегги? — мягко спросил он.

Неожиданное участие, прозвучавшее в его голосе, застало ее врасплох. Остерегается ли она его? Даррелл, конечно, крупный, сильный мужчина. Но помимо физической, он обладает еще неведомой магнетической силой, которая так притягивает ее к нему. Может, все дело во взгляде, каким он порой смотрит на нее, задерживаясь на лице дольше обыкновенного? Или виновата его странная непредсказуемая улыбка? А она заставляла замирать и подпрыгивать сердце, и Пегги боялась, как бы оно вообще не выскочило из груди. А может, их отношения испортили поцелуи в той жалкой хижине? Каждой клеточкой она помнила, как загорелые руки ласкают ее тело, губы целуют грудь. До сих пор ощущала она его объятия. Но ни на минуту не забывала, как деспотично заявил он сегодня о правах на нее. Утром в своих роскошных покоях!

Так боится ли она его?

Да, определенно. Боится странной власти, которую он приобрел над ней; боится, потому что не знает, как защититься от его диктата; боится, не понимая, хочет ли вообще обороняться сама!

Обрывки мыслей и воспоминаний вихрем пронеслись в голове Пегги, но прошло еще какое-то время, прежде чем она совладала с душевными переживаниями. От волнения у Пегги пересохло во рту, а ладони, напротив, стали влажными.

— Я боюсь?! Тебя?! — нервно рассмеялась она. — Какая чепуха! И как только подобная ерунда забила твою умную голову? Святые небеса! Я не боюсь тебя, Диггори! Бог свидетель — не боюсь!

Черные брови взметнулись над мерцающими синими озерами глаз. Удовлетворенный, он добродушно ухмыльнулся, его короткий смешок прозвучал так заразительно, что губы Пегги тоже нерешительно дрогнули.

— Кажется, я слишком много говорю? — слабо улыбнулась она.

— Да, пожалуй. Но немного страха не повредит. Наоборот, даже полезно.

Он взял ее пальцы в руки. Поразительно, какими хрупкими, тонкими и изящными казались они в его теплом плену. Пегги почувствовала знакомую дрожь, пробежавшую от локтей до запястья, точно в кожу впились маленькие звенящие иголочки. Она изо всех сил старалась не слышать оглушительного стука собственного сердца. Но, прилагая героические усилия, Пегги начисто забыла про руки. Оставленные без внимания, они непроизвольно властно вцепились в пальцы Дига.

— Я начальник строгий, но справедливый, — проговорил он с грубоватой нежностью. — Мы с тобой взяли не слишком удачный старт. — Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Взгляд добирался до самых глубин ее существа. — Ты не должна бояться меня, Пегги, — мягко произнес он.

Не находя слов, она лишь согласно кивала: да, не боится, не может бояться, не станет бояться. Никогда!

Диг обнял ее за талию. Пегги прильнула к нему. Он ласково убрал со щек тоненькие прядки волос и стал накручивать их на палец. Потом взял в руки ее лицо и легонько коснулся губами рта. Сердце зашлось у Пегги в груди, и, забыв про все на свете, она прижалась к нему горячим телом, страстно и отчаянно требуя наслаждения.

— Неприятно, когда приходится слишком строго относиться к подчиненным, — пробормотал он, щекоча губы Пегги своим дыханием. — Но, к сожалению, иногда без этого не обойтись. — Он поцеловал трогательные, чувственные уголки ее рта, и по спине Пегги пробежал упоительный трепет. — Например, если какая-нибудь работница вздумает сводить со мной старые счеты… — он пребольно укусил ее за мочку уха, — тогда, разумеется, нужно внушить ей настоящий страх.

До Пегги не сразу дошел смысл его слов. Но, когда она поняла намек, он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Вытаращив глаза и изумленно разинув рот, она резко отшатнулась.

— Как ты сказал?!

Отстранив вцепившиеся в него руки Пегги, Диг решительно отодвинулся, схватил ее за запястья и произнес бархатным голосом:

— Ты слышала.

Оторопев, она качала головой. Широко открыв зеленые глаза, она безуспешно пыталась докопаться до сути. Ее вновь захлестнули боль и унижение.

— Ты… ты просто чудовище! — прохрипела Пегги.

Его губы скривились в неприятной усмешке, руки крепче сжали ее кисти. Но вот он отпустил их, и лицо его превратилось в холодную непроницаемую маску. Забрав со стола каску, он жестко произнес:

— Строительство начинается послезавтра. Пока люди знакомятся с островом, приводят в порядок оборудование, размечают участок, можешь готовить легкую пищу. — Он сощурился, и в его взгляде отразилась суровая непреклонность, благодаря которой он достиг вершин бизнеса, решительность, не ведающая ни страха, ни сомнений, ни жалости; он без колебаний сметал любого конкурента, вставшего на его пути. — Однако потом рабочих нужно кормить сытно и вкусно. Если тебе понадобится помощь, скажешь Сэм. Она найдет подручных.

— Благодарю, — чопорно отозвалась Пегги, подражая его деловому тону. — Думаю, не потребуется. Я справлюсь сама.