— И что это значит? — пробормотала Рыжая. Вернее, не так. Зачем это здесь? Осторожно, стараясь не пугать зверя, она приблизилась, чтобы рассмотреть мусор. Зачем он? Для чего ты его сюда навалил, майор? Ответ пришёл сразу: чтобы лишить возможность перелезть поверху и не связываться с хищником вообще. А разве всякого барахла достаточно, чтобы эту возможность отсечь? Конечно, нет. Тут она и заметила вызывающе сверкнувший бок жестяной банки. Оценила её положение — добраться вдруг не получится, если только с обратной стороны.

Она даже не сомневалась, что при попытке расчистить ход из банки выкатится граната без чеки. Хорошо… И что же предлагается сделать по сценарию? Заколоть гепарда через прутья и вытащить наружу? Ох и сволочь ты, Грин. А главной вещи и не понял...

Кэрол медленно подошла к прутьям, не глядя зверю в глаза и мурлыча что-то успокоительное. Открыв дверцу, присмотрелась к надетому на гепарда ошейнику, стараясь не провоцировать хищника на резкие движения. «Поводок» заканчивался примотанной к противоположной стенке гранатой. Достаточно длинный, чтобы чека оставалась на месте, пока гепард внутри, а вот если он, скажем, попробует выпрыгнуть. Рыжая представила, как, изучив обстановку, открывает клетку и провоцирует гепарда на прыжок. Обезвредил бы и себя, и гранату… Кэрол предпочла незаметно для зверя перерезать привязь. Когда тот убежал, осторожно загнула усики гранатной чеки, и засунула её себе в карман. выбила ногами заднюю дверцу, вылезла. Да, сзади ловушку вполне можно было обезвредить. И вторая граната была бы не лишней. Если бы не приходилось всё время держать её в руке. Так что Рыжая осторожно сняла банку, и швырнула её в сторону входа, стараясь попасть за угол. А когда затихло эхо взрыва, попыталась понять, что всё это значило. Псих просто забыл, что у неё не только нежная привязанность к кошачьим, а кое-какой практический опыт общения? Или просто хотел, чтобы она изменила своё отношение? «Покажи, что достойна, уничтожив то, что...» Кэрол помотала головой. Нет, он поехал безвозвратно. И, к несчастью для него, забыл, что она к нему не за посвящением идёт. Так что пусть утрётся. Но нужно быть гораздо осторожнее. Тем более, что от следующей «ловушки» воняло вполне ощутимо. Рыжая прошла во второй зал, фонарь высветил источник мерзкого запаха. Разумеется, труп. Именно такой, каким он и должен быть на третьей неделе разложения. Волосы и одежда свидетельствовали — это Дэвис. Гиены остались голодными… «Зачем?» — пульсировал вопрос. Пугает? Не удалось. Отвратительно — не страшно. Чего он хочет? Кэрол переступила через тело и прошла дальше. Но тут же остановилась, сообразив, что воняет ещё что-то. Присмотрелась к полу. Под ворохом листьев нашлась небольшой глубины яма, густо утыканная смазанными дерьмом кольями. Глубины небольшой, зато во всю ширину прохода. И в длину — с места не перепрыгнуть. А у самого, наверно, доски какие-нибудь есть, чтоб перебросить. Перебросить… Да ладно! Кэрол поняла, что в качестве мостика ей предложили использовать труп товарища. Отвращение возросло, и было на сей раз вполне адресным. «А не пошёл бы ты к ёбаной матери!» — вдруг подумала она, и пошла назад. Вернулась, волоча труп заколотого на входе стражника. Ну вот. Он и ростом повыше, и если осторожненько… а оставшееся пространство как раз можно перескочить...

Запрыгнув в очередной «зал», Рыжая первым делом обдумала ситуацию. Итак, Грин сочинил для неё совершенно ублюдочную программу посвящения, причём настолько провалился в свой мистический мир, что даже не в состоянии вообразить, что кто-то может не сделать в точности то, что требуется. А что требуется на этот раз? Дальнейшее продвижение опять блокировалось каким-то ящиком. Кэрол вспомнила гепарда и подумала «повторяется...»

Но нет, на этот раз было иначе. Сверху на ящике была установлена подвижная секция, которую можно было сдвинуть либо так, чтобы она свесилась над полом, либо так, чтобы она закрыла собой отверстие в крышке ящика. Проход освободится в любом случае. Вроде бы всё просто. Она посветила фонарём в отверстие и тут же отскочила. В ящике спали маленькие дети. Трое. Нетрудно было догадаться, что урод предлагал их так или иначе убить. А как? Сдвинешь секцию — и в дырку что-то высыплется? Раз есть вентиляционные дырки — значит, что-то живое. Кэрол попробовала поднять верх — он подался. Когда луч высветил клубок змей — тут же захлопнула. Вынимать их по одной — дурость, пожалуй, большая, чем вываливать себе под ноги. Но какова мразь. Что это значит — бог должен мочь покарать любого из поклоняющихся? Или что-то вроде этого? Неважно. Надо что-то придумывать. Попытаться залезть на ящик и сдвинуть так, чтобы змеи упали вниз, а самой тут же пролезть дальше? Но тут Рыжая вспомнила об одной штуке и, охлопав карманы, вытащила тюбик с пастой для розжига. Выдавила содержимое в вентиляционные дырки, затем сняла со стены факел, и, сбросил крышку, быстро сунула огонь внутрь.

«Ну, подожди, «командир» — повторяла она про себя. Оставался последний проход и последний «зал». И эта самая последняя хижина, в которой должен был находиться ход в «центральное помещение», оказалась закрыта. Дверью. Довольно крепкого вида, но просто деревянной дверью, без видимых замков и засовов. Было это очень подозрительно, до омерзительности. Кэрол осторожно пощупала дверь. Вроде бы выпадать от малейшего прикосновения не спешит. Попыталась потянуть — подаётся очень неохотно. Лишний раз напомнив себе, что по безумному плану она сейчас и должна изо всех сил эту дверь тащить, Рыжая в злости уставилась на плетёную стенку прохода. И начала её ломать. В последний раз прошипев под нос «на своих условиях, да!», она обнаружила перед собой щелястую глиняную стену «центрального зала». Вспомнила, как быстро это чёртово святилище возвели. Прикинула возможную толщину. Вытащила «трофейную» гранату, радуясь решению сохранить её на всякий случай. Засунула её в одну из щелей, и бросилась в сторону. Через четыре секунды грохнул взрыв, посыпались куски глины, и подбежавшая Кэрол увидела вполне подходящую для пролезания дыру.

Вкатившись в пролом, Кэрол быстро огляделась — и Грина не увидела. Наверное, залёг за перегородкой. Зато через проход в «угловую» хижину отлично было видно связанного Луола и висящий над ним тяжёлый камень.. Вот почему дверь так тяжело подавалась. И вот чем бы кончилось, если бы она её открыла.

— Майор! — заорала она. — Пидорас ты, а не майор! Из жопы тебя родили — пизда занята была!

Из-за перегородки послышался шорох. Великий белый бог изволил показаться. Сейчас он был страшен. Лицо походило на что-то среднее между обезьяньей мордой и человеческим черепом. Хотя, может, это из-за факелов. Зато на нём ясно читалось разочарование. Кэрол стало мерзко. Жалеет, что посвящение сорвалось. Пока что он молчал, только сверлил её безумным взглядом… и она вдруг поймала себя на мысли: может, лучше не сопротивляться? Ярость уходила. Может, стоит хотя бы поговорить, и всё разрешится?

Грин сделал шаг вперёд, а Кэрол, собравшись усилием воли, направила луч фонаря ему в лицо. «Тактический», всё-таки, «для ослепления противника». На долю секунды лицо бывшего майора стало обычным человеческим, к тому же растерявшимся.

Возможно, стоило тут же подбежать и треснуть ему фонарём по черепу, потому что пока Кэрол возилась со штыком, Грин успел проморгаться. Но фонарь — средство вполне ожидаемое, а вот несущаяся на «бога» в штыковую Рыжая произвела нужное впечатление. Впрочем, он смог увернуться и даже попытался выбить оружие. «Что-то умеет» — зафиксировала Кэрол. – «Сейчас снова попытается разоружить, а я...»

Не попытался. Потому что молчавший до сих пор Луол зашевелился у себя в клетке и начал что-то говорить грозным голосом. Грин дёрнулся, отвлёкшись, — и штык вошёл ему под рёбра. Издав нечленораздельный вопль, Кэрол ударила врага ещё раз. И ещё. Последние удары пришлись уже по лежащему телу. Механически, слыша только удары собственного сердца, она отомкнула штык, вытерла лезвие об одежду мёртвого бога, закинула винтовку за спину, и пошла к Луолу.