— А почему моим мнением на этот счёт даже не поинтересовались?

— Разве жить во дворце не лучше, чем слоняться по лесу? — свысока поинтересовался Арвинский. — Что ты там вообще делала?

— Были дела, — кратко ответила я, сжимая многострадальные подлокотники кресла и стараясь ничем не выдать своего состояния. Сравнение меня с дикаркой неожиданно уязвило. Умею я себя вести, умею! А ещё испытала огромное разочарование от понимания, что нет у него никакого запасного плана.

— Вы же даже не знали, что я разговариваю, — прошептала раздавлено. — А если бы я действительно была поцелована богами?

— К ним особое отношение. Народ бы принял такую, и умилялся силе моей любви, — цинично пожал плечами Арвинский и полюбопытствовал: — Кстати, а ты зачем ею притворялась?

— Не понравились шуточки ваших друзей. Решила, что это меня защитит, — отстранённо ответила ему, параллельно думая о том, как сильно он просчитался. Планировал иметь рядом дурочку, которая бы не лезла в его дела, и не замечала шашни с другими, а на людях бы демонстрировал к ней великую любовь. Действительно, зачем ему дикарка-принцесса, у которой есть, кому жаловаться? Сейчас ему гораздо проще заткнуть рот дикарке из леса, заставив плясать под свою дудку.

Не верилось мне, что ему именно лунные ведьмы не угодили, иначе искал бы он себе в пару изысканную красавицу. А раз выбрал меня, значит, просто не нужна ему жена, не желает менять свой разгульный образ жизни.

Хорошо, что в этот момент вернулись служанки с едой для волка и прервали наш разговор. Я распорядилась, куда им поставить подносы с мясом, и когда Верный принялся есть, обратилась к Арвинскому:

— Можно вас попросить…

— Велиан, можешь обращаться ко мне по имени.

— Велиан, — не стала упрямиться, — мой волк привык свободно перемещаться по дому, он не трогает людей и не нападает. Можно и здесь так? Предупредите всех во дворце, что он не опасен и чтобы его не трогали. Давайте, я ему ленточку на шею завяжу, — предложила с улыбкой.

— Что ж, некоторые дамы держат маленьких собачек в комнатах, а у моей жены будет волк, — неожиданно улыбнулся мне Арвинский, силой своего обаяния стирая неприятный осадок после разговора.

Куда только подевался циничный тип! И тут же решил испробовать сипу своих чар, шагнув ко мне и погладив по щеке.

— Ты скажешь, кто ты такая? — ласково спросил он, проникновенно заглядывая в глаза.

— Вечером, — потупилась я, чтобы он не увидел многообещающего блеска моих глаз.

— Хитрюга! — неожиданно легко рассмеялся Арвинский. — Вечером меня меньше всего будет занимать твоё происхождение.

Почему это? Не поняв причины веселья, я вскинула на него взгляд.

— Нас ждёт брачная ночь, — пояснили мне, и мои щёки вспыхнули. — Не бойся, я не откажусь от тебя, кем бы ты ни была.

«Поспорим?» — так и хотелось сказать ему, но я прикусила язык. Самомнение некоторых зашкаливало! Интересно, он хоть слово услышал, когда я говорила ему, что мне претит этот брак?

— Мне нужно освежиться, — ускользнула из объятий, в которые он поспешил меня заключить.

Нехотя меня отпустили, и я скрылась за дверью спальни. Только вместо того, чтобы идти в ванную, подошла к бюро, доставая бумагу и писчие принадлежности.

«У тебя есть время до вечера», — написала брату. Он поймёт.

Порывшись ещё в бюро, нашла красивую ленточку. Наверное, одна из прелестниц презентовала принцу, раз он её хранит. Ничего. Позаимствуем.

Подозвала к себе Верного, и завязала её на его шее, под пышным бантом спрятав послание. У нас дома я так часто передавала записки, если нужно было срочно кого-то найти. Просто сомневалась, что у нас с братцем будет возможность поговорить.

«Найдёшь Мейна», — сказала мысленно.

А дальше мы с Арвинским вернулись к обществу, и я вела себя идеально. Наравне с супругом общалась с людьми, ловко уходила от ответов о моём происхождении, напуская таинственности, была улыбчива и обаятельна. Выдержала торжественный обед, поддерживая разговор за столом, общение с местными дамами после него. Я хотела, чтобы все запомнили принцессу Фарогосса и никто не посмел сказать, что она дикарка или у неё отсутствуют манеры. Маменька мною бы гордилась.

Получила небольшую передышку, когда отправилась на примерку бального платья, которое для меня готовили и платья для завтрашней свадьбы. Не знаю, когда только Арвинский успел распорядиться об этом. Нет, я уже не страдала иллюзиями, понимая, что наш брак реален и никаких дополнительных церемоний больше не требуется, это скорее для народа.

Весь день я повила на себе задумчивые, и в то же время одобрительные с долей гордости взгляды супруга и довольные короля. А вот глаза его друга блондинчика, когда я непринуждённо вела себя за столом, да ещё во время разговора процитировала слова известного философа, нужно было видеть. Наверное, заговори при нём Верный, он и то удивился бы меньше. В пику им всем, мои манеры были безупречны!

Наши люди никак не выдали знакомства со мной, наверное, получили распоряжение братца. Я избегала встревоженного взгляда Мейна во время обеда. Мою записку он получил, я проверила. Видела, что он хочет поговорить со мной, но сомневалась, что это изменит мои планы. Арвинский просчитался с выбором жены!

Не знаю по каким причинам, но Его Величество ничего не стал менять, и бал открыли в честь приезда гостей. Мой супруг, после дня общения, уже даже не спрашивал, умею ли я танцевать, приглашая меня на танец. Когда я уверенно закружилась с ним по паркету, лишь крепче к себе прижал, шепча:

— Кто же ты?

Мне не на шутку удалось раздразнить его любопытство.

— Мы раньше точно не встречались, при дворе тебя никто не знает, — рассуждал он вслух, а потом вдруг улыбнулся. — Точно! Ты из семьи тех, кто вызвал недовольство короля и кого отлучили от двора. Это объясняет, почему ты легко и непринуждённо чувствуешь себя в высшем обществе, но ещё не была представлена ко двору, когда родные попали в немилость.

Гордый своей прозорливостью, Арвинский победно мне улыбнулся:

— Теперь понятно, почему ты не спешишь назвать свою фамилию. Я прав?

— Не совсем, — таинственно улыбнулась ему, думая о том, что пусть он и не угадал, но всё же моя фамилия ему точно не понравится.

— Уже вечер, пора раскрыть своё инкогнито. Это ничего не изменит между нами.

Я бы поспорила насчёт этого, но в ответ лишь сказала:

— Давайте отложим этот разговор до тех пор, когда останемся наедине.

— Хорошо, но моё терпение на исходе. Я поговорил с отцом, и имя моей супруги будет объявлено на завтрашней церемонии. Он согласился подождать.

«Ещё бы!» — хмыкнула про себя, отводя взгляд.

Арвинский не отходил от меня или танцуя, или отказывая от моего имени желающим со мной потанцевать. Повезло лишь Мейну и то потому, что в нашу сторону направлялась знакомая мне брюнетка. На этот раз одежды на ней было больше, но глубокий вырез, демонстрирующий выдающиеся достоинства и откровенный крой платья, подчёркивающий каждый изгиб при движении, оставляли мало простора для воображения.

— Мне кажется или вы поладили? — спросил братец, стоило нам закружить с ним в танце.

— Тебе кажется, — ответила ему, наблюдая за тем, как Арвинский общается с брюнеткой, а потом они идут в сторону балкон, с которого имелся выход в парк.

— Ари, что ты задумала? Как ты вообще здесь оказалась?

— Искала бывший источник лунных ведьм, и в лесу встретила Арвинского.

— Ты не думала, что это судьба?

— Возможно, ведь именно он привёл меня к источнику, — отстранённо произнесла я, наблюдая, как исчезает парочка. Позвала мысленно Верного, который гулял на улице, и попросила его проследить. — Мейн, пойдём прогуляемся на воздух.

— Я не позволю тебе исчезнуть! Ари, послушай, — удержал он меня, — ты так хотела избежать свадьбы, но своими действиями лишь ускорила её. Это ли не судьба? Дай ему шанс, узнайте друг друга получше. Подумай, что начнётся, если ты сбежишь, — увещевал он меня.