- Где ближайший?! – я даже подскочил на кресле.

- По ту сторону гор, прямо на выходе, там же оборудование для накачки, если сейчас связаться по телеграфу, доставят за пару часов.

- Отлично!

Запуск назначили на утро, до этого времени крепость продержится. Лететь собирался я, не представляю, как это будет выглядеть, не представляю, какие условия над жерлом, и выдержит ли их шар, не представляю, как этим шаром управлять, как он вообще совершает горизонтальный полёт. Впрочем, как я понял, кроме нас, воздухоплавателей на острове не было вовсе.

В эту ночь я не спал, не помогали ни усталость, ни алкоголь, ни здравый смысл, говоривший о том, что день завтра будет тяжёлым. Только под утро, перед рассветом, я, наконец, заснул, чтобы сразу услышать, как меня будят.

Оделся я в форму, броню надевать не стал, лишний вес точно ни к чему, а вот разгрузку, нож и ружьё взял, мало ли, куда нас ветер занесёт. Когда вышел во двор, все приготовления уже были завершены, а специалисты приступали непосредственно к накачиванию шара. Сам шар сейчас представлял собой лежащую под пеньковой сеткой бесформенную кучу из непонятного материала, напоминающего кожу, или промасленную ткань, накачивать его газом предполагалось с помощью огромного керамического сосуда, надо полагать, для кислоты. Ага, гелий тут ещё не открыли, а если и открыли, то получать в промышленных объёмах не научились. Стало быть, водород, а он, при всех его преимуществах, горючий, и воспламеняется очень легко, а значит, будет дополнительный фактор риска. Летим-то над вулканом.

Рабочие быстро нагружали лопатами в специальную решётку железную стружку, сейчас закроют, с помощью рычага опустят решётку в кислоту и пойдёт реакция. Некоторое время было слышно только шипение и бульканье, потом куча материала стала приподниматься, через некоторое время, с помощью системы клапанов, подключили второй сосуд, затем третий. В итоге, нашим глазам предстал красавец шар, который на самом деле был совсем не шар, а вполне себе дирижабль. Форма его напоминала мяч для регби. Гондола была закреплена на коротких канатах, внутри стоял аппарат, похожий на тот, которым накачивали шар, только значительно меньше это для того, чтобы подняться повыше, а ещё туда спускалась верёвка, позволяющая при необходимости открыть клапан и стравить газ понемногу для постепенного снижения. Также имелось нечто похожее на руль, вроде того, что был на старинных парусниках, этакое широкое весло, торчащее сзади. В полезности подобного «руля» я лично сильно сомневался, но, раз поставили, значит, зачем-то нужен.

Привязанная гондола зависла в метре над землёй, рядом поставили небольшую стремянку, по которой я благополучно забрался внутрь, следом, к моему удивлению, забрался Балтазар, заявивший, что летит со мной. Ну и ладно, хочет человек разбиться, так его воля, тем более, что старый, своё пожил. Следом в гондолу заглянул Курт, но залезать, к счастью, не стал. Он протянул мне рюкзак с какими-то тряпками, кожаный мех с водой и свой мега-арбалет.

- Ты сильный, сможешь его натянуть, - сказал Курт в обычной своей манере.

- Не понял, - честно ответил я.

- Всё правильно, - объяснил старик, - неизвестно, насколько близко мы подлетим к кратеру, а арбалет позволит тебе бросить камень хоть немного дальше.

- Сделай это, - сказал напоследок Курт и спрыгнул с лестницы.

Я помахал собравшимся, особо выделив своих товарищей, а внизу кто-то отвязал канат. Чудо технической мысли девятнадцатого века начало плавно подниматься вверх. Скорость набора высоты была небольшой, что-то около полуметра в секунду.

- Ветер попутный, - прокомментировал старик, - у нас примерно два часа, потом окажемся на месте и попытаемся им управлять.

- А что в мешке? – спросил я.

- Войлочные халаты, повязки на лицо и очки. Это должно спасти нас от жара и ядовитых газов.

- А как отреагирует на жару сам шар? Не разойдётся ли по швам, не лопнет, не загорится ли водород?

- Если это случится, то случится непосредственно над кратером, и мы просто упадём вниз. Вместе с камнем. Тогда наша миссия будет выполнена, пусть и ценой двух наших жизней.

- Прекрасно.

- Относись к этому философски, вы ведь любите подчёркивать, что уже мертвы. Так чего бояться? Тем более, что смерть в кратере будет мгновенной. Даже ничего не почувствуем, просто обратимся в пепел.

- Спасибо, успокоил, - буркнул я и сел на мешок с одеждой.

Два часа пролетели незаметно, я, кажется, даже задремал, догнала-таки бессонная ночь. Стало заметно теплее, а воздух щипал ноздри ядовитыми испарениями. До вулкана, который было плохо видно в облаках дыма, было ещё километра три.

Балтазар сидел рядом и о чём-то сосредоточенно думал. Думал и я, как это просто, выхватить нож и загнать ему под кадык. Секундное дело. Старый ведь даже не почувствует ничего, камень у него в сумке на поясе, как я понял, его местные кулибины вмонтировали вместо наконечника в арбалетный болт. А потом развернуть эту махину и лететь обратно, постепенно снижаясь к болотам, там меня уже ждут, туда нужно отнести камень. Нужно только убрать последнее препятствие в виде беспомощного старика.

Тут моя рука, уже потянувшаяся за ножом, изменила траекторию и от души влепила пощёчину своему хозяину. Вот это меня вштырило! Это кто же ко мне в голову забрался? Ошалелыми глазами я посмотрел на старика.

- Справился? Отлично. Я, собственно, за этим и полетел с тобой, - Балтазар откинул край мантии, под которым держал направленный на меня револьвер. - Ты не сам вызвался лететь, то есть, я верю, что летать ты любишь, но именно сюда тебя позвала та часть тебя, что заключена в этом камне. Через неё тёмный мир воздействует на тебя. Но ты оказался сильнее. Как знать, возможно, часть тебя умрёт вместе с камнем, но она может и освободиться.

- Хватит! – я отмахнулся, - всё уже прошло, не грузи меня, старый!

Настроение было отвратительным, кому такое понравится? Сам чуть было не стал как тот солдат, которого мы ловили. Но не стал. Уже хорошо.

А вулкан приближался, из кратера валил белый дым, столб которого поднимался, как минимум, в ближний космос. Высота была… да чёрт её знает, какая. Я так не умею определять. В армии прыгал с парашютом, так там было двести метров. А здесь? Раз в десять больше, стало быть, два километра, и продолжаем подниматься. Нехорошо.

- Открываем клапан, - сказал я, кашляя от дыма, - нужно спуститься пониже. Не надо на меня так подозрительно смотреть. Я – это я. Просто с такой высоты не попаду, даже из арбалета.

Старик кивнул и дёрнул за шнур. Наверху едва слышно раздалось шипение, часть газа вышло наружу, шар стал тяжелее и начал медленно спускаться вниз. Летел он почти прямо на столб дыма, поэтому корректировать курс не пришлось. Дышать стало уже определённо нечем, а глаза от слёз ничего не видели. Мы надели халаты с капюшоном, на лицах завязали примитивные повязки-респираторы, а на глаза натянули очки-консервы. Стало немного легче. Вернулась возможность видеть, а вдыхаемый воздух уже не разъедал лёгкие, ткань повязок была пропитана какой-то химией, она, возможно, задерживает сернистый газ, так что умрём мы от отравления банальной углекислотой. Изолирующие противогазы ещё не придумали. Сознание начинало мутнеть, я чувствовал, что жар сейчас доведёт меня до обморока.

- Арбалет! – прокричал в ухо старик.

Точно. Пора. Мы спустились уже достаточно низко, пролетали не над кратером, а метров на сто правее, так, что возможность прицельного выстрела имелась.

Я повернул руль, чтобы пройти ещё ближе к цели, после чего взялся за арбалет. Вообще, арбалеты подобной мощности должны иметь механизм взвода. Курт, к несчастью, никогда не искал лёгких путей, а потому мне пришлось поставить ногу в стремя, взять тетиву двумя руками и натягивать её, словно выполняя становую тягу. От усилия я нахватался ядовитых паров и чуть не грохнулся в обморок, наконец, тетива встала на стопор. Балтазар протянул мне стрелу, наконечником которой был синий камень. Положив стрелу на направляющие, я прицелился. Взгляд снова упал на камень, его грани выглядели совершенными, а внутри, под поверхностью, как мне показалось, находился новый мир, в который при желании можно было заглянуть…

- Виктор! - старик тряс меня за плечо, я опять с трудом подавил желание ударить его ножом.

- Я в порядке, в полном, - ответил я ему сквозь зубы, хотя он через маску вряд ли что-то услышал.

Тут потоки воздуха потянули нас к кратеру, при этом мы продолжали снижаться, так и стрелять не понадобится. Проснувшийся инстинкт самосохранения прочистил мозги, я навёл арбалет куда надо и нажал спуск. То, что я попал, было видно сразу, стрела ушла точно в центр кратера. Тут же пришлось двумя руками вцепиться в борт, чтобы не прыгнуть следом, а старик уже поворачивал ручку на надувном механизме. Внутри кислотного аппарата снова забулькало, а мы влетели в столб дыма. Горло перехватило, не то, чтобы газ стал более удушливым, просто кислород в нём отсутствовал, как данность. В глазах темнело, да они и не нужны были, в таком дыму я даже своих рук не видел. Вдруг я почувствовал, что гондолу потянуло вверх, а дым стал понемногу рассеиваться. Но вместо облегчения я испытал нечто вроде сердечного приступа, в груди моей сжался комок боли, от которого я сам скорчился на полу гондолы. Казалось, что я умираю.

Умереть, однако, не получилось. Наоборот, я, наконец-то, смог сделать вдох и не закашляться. Все мои ощущения теперь сводились к понятию «тоска смертная», так бывает, когда теряешь что-то дорогое, например, умирает близкий тебе человек. Всё остальное отступило на второй план. Стиснув зубы, я разглядывал сквозь мутное стекло очков небольшой кусок неба.