- За победу! – звонким голосом выкрикнул Сэм.

- За победу, - промычал с кровати Эрнесто, после чего крепче обнял подушку и опять захрапел.

Мы сдвинули стаканы и выпили. Сэм, как и следовало ожидать, поперхнулся, но взял себя в руки и быстро запил спирт водой. Какое-то время сидели молча, потом кто-то вспомнил, что уже вечер, а мы не только не ужинали, но и не обедали. Я, как наиболее здоровый, вызвался сходить за ужином.

В столовой, однако, меня ждало разочарование, днём повара стояли на стене, сражаясь наравне со всеми, потом их привлекли к переноске раненых и разбору завала из трупов. Несчастные теперь валились с ног, но при этом нашли силы развести огонь и начать варить суп в огромном котле. Как бы то ни было, а приготовление только началось, так что котелок горячего супа остался несбыточной мечтой.

Плюнув на это, я отправился к местному зампотылу. Это был пожилой офицер, который сидел у себя в кабинете и, обложившись кипами бумаг, что-то считал на счётах. Должно быть, подсчитывал расход боеприпасов и придумывал, как лучше списать испорченный пулемёт. Когда я спросил у него, можно ли получить сухой паёк, он нервно засопел, после чего кинул мне связку ключей и показал на дверь склада. Однако. Доверие.

Забравшись на склад, я не стал ничего выдумывать, сложил в небольшой дощатый ящик несколько банок с мясными консервами, добавил ещё три горсти галет и бутылку спирта. В отдельном помещении нашёл запасы табака и пополнил свой кисет. Тут же, в небольшой коробке я нашёл то, что давно искал. Возня с самокрутками меня раздражала, а тут в ряд лежали курительные трубки разных видов. Поколебавшись, я выбрал трубку, похожую на ту, которую в былые годы курил один генеральный секретарь. Сверху бросил коробок спичек.

Покинув склад, я положил ключи на стол, после чего продемонстрировал офицеру содержимое ящика. Он окинул взглядом то, что я набрал, кивнул, видимо, посчитав это вполне приемлемыми потерями, после чего снова погрузился в свои расчёты.

Парни были неприхотливы, отсутствие горячей пищи они перенесли стойко, тем более, что спирт любую пищу делал пригодной. Пили и ели теперь молча. Постепенно, один за другим стали укладываться, день был действительно трудным, нужен был отдых. Последними за столом остались я и Эванс, но даже мы сейчас не нашли, о чём говорить. Я молча встал и пошёл во двор, на ходу набивая трубку, покурив и посмотрев на звёзды, вернулся назад. Эванс уже спал. Я задул свечу и, сняв только сапоги, упал на кровать. Заснуть удалось за пару минут.