– Но, так или иначе, это всего лишь слухи, – заключил он.

– Добавлю лишь, что слухи эти ходят среди «высоких людей», – заметил Пьер. Как раз в это время вошел Мигель, услышавший последние слова. Они явно заинтересовали его, но как человек, привыкший к секретам, спрашивать он ничего не стал.

– Итак, – воскликнул он, разведя руки в стороны. – Мы имеем некий план устройства колонии, в котором перечислены все предполагаемые действующие лица событий, приведших к катастрофе. Лоуренс Ферфакс, руководитель колонии, сорок шесть лет, американец, гражданин САФ. Чхве Ынхе, заместитель руководителя колонии, тридцать девять лет, кореянка, гражданка Республики Корея, Азия. Гадах Гандхи, научный руководитель лаборатории, пятьдесят два года, индиец, гражданин Индии, Земля. Марко Вукович, руководитель службы материального контроля, сорок один год, хорват, гражданин Хорватии, Европа. Эрнан Хуарес, главный техник, тридцать шесть лет, мексиканец, гражданин США, Земля. Лига Меднис, главный медик, двадцать шесть лет, латвийка, гражданка Польши, Европа. Айлин Макклендон, лаборант, тридцать два года, аргентинец, гражданин Аргентины, Земля.

– На вопрос: «Что мог дать молодой девушке простой лаборант?» я бы ответил: «земное гражданство», – задумчиво пробормотал Игорь, ни к кому в частности не обращаясь.

– Как гражданство этих людей поможет нам в решении нашей проблемы? – поинтересовался Пьер.

Мигель закусил губу и приподнял одну бровь.

– Никогда нельзя точно сказать, что важно для нашей работы, а что – нет, – неуверенно протянул он и погладил свою бороду. – Я бы хотел надеяться, что это не межпланетный саботаж, но…

Пьер прошелся по комнате вперед-назад и, окинув взглядом помещение, указал рукой в сторону двери.

– Значит, нам все же придется открыть лабораторию? – спросил он и подошел к Мигелю.

– Да, – ответил Мигель. – Честно признаюсь, что еще ни разу нам не удалось установить причину аварии, не открывая запечатанных помещений. Но мы всегда проводим предварительные процедуры. Подобных вещей нужно всеми силами стараться избегать.

– Каких вещей? – удивился Игорь. – Стараться избегать секретных лабораторий? Но это ведь и есть наша работа – залезать в запечатанные помещения, разве нет?

– Нет, капитан, – недовольно отозвался Мигель. – Наша работа – найти причину аварии и сообщить об этом руководству, чтобы избежать других подобных аварий. Благодаря нашей работе предотвращено уже две аварии на Титане-2, три аварии на Пустоши-9 и одна – на Перекосогорье.

– Вот только третью «аварию» на Титане-2 предотвратить не удалось. А на Перекосогроье мы с Пьером были лично, – меланхолично напомнил Игорь и сложил руки на груди. – Там у местных сейчас много вакансий на должности дворников и патологоанатомов.

– Да, доктор, – добавил Пьер. – Ваши усилия стоили немного – лабораторию разорвало изнутри. Когда мы это увидели своими глазами… даже не поверили. А тела!

– Некоторых людей приходилось собирать, как пазл, – продолжил Игорь. Кулаки его были сжаты, он смотрел куда-то вниз, но перед взором его вставала кошмарная картина разбросанных изувеченных тел, которую он уже не сможет забыть до самой смерти. – А некоторых собрать так и не удалось. К тому же, на планете еще находится и аванпост. Целый город. И многие жившие там были родственниками тех, кого мы собирали.

Мигель шумно вздохнул и отвернулся.

– Я тоже уже многое видел, – осипшим голосом ответил он. – В том числе и такое, что не приснится вам и в страшном сне. На Перекосогорье людям повезло – они хотя бы умерли сразу.

Затем он откашлялся, тряхнул головой и снова повернулся к Пьеру и Игорю лицом.

– Не будем отвлекаться, – сухо сказал доктор, заложив руки за спину. – Нам нужно собрать некоторое снаряжение и документы, которые пригодятся внизу. Найдите остальных солдат, пусть тоже будут готовы.

– Хотите начистоту? Я им не доверяю, – тихо признался Пьер. – Мы столько времени здесь, а они даже ни разу не поинтересовались ходом расследования.

– Ну, я тоже считаю, что место солдата – подальше от начальства, – усмехнулся Игорь. – Но, пожалуй, соглашусь. Какие-то они странноватые. И держатся все вместе.

– Они впятером из одной команды, – сказал Мигель, переминаясь с ноги на ногу. – Они работали в команде зачистки, как и вы. Их было двенадцать человек, но на последнем задании случилось непредвиденное – команда расследования плохо поработала, поэтому в лаборатории осталось нечто, о чем никто не знал. Это нечто погубило шестерых из них, а одного навсегда оставило инвалидом. Сейчас он и говорить не может. Я точно не знаю, почему пятерых оставшихся назначили в нашу группу, и мне они тоже не по душе. Какое-то необъяснимое чувство.

– Тем не менее, необходимо предупредить их о том, что мы так и не имеем предположений насчет произошедшего здесь, – заключил Пьер, глубоко вздохнул и вышел в коридор.

Игорь подождал, пока эхо шагов товарища утихнет, а потом обратился к Мигелю:

– А что было это за «нечто», которое погубило их отряд?

Мигель неуверенно пожал плечами.

– Не имею ни малейшего представления, – признался он. – И они тоже не знают. Или только говорят, что не знают.

* * *

– Получается, это Ваше руководство спустило распоряжение об их переназначении?

– Да, это ведь очевидно.

– Мне еще пришлось уговаривать их перейти на новые должности. Вы отправили их туда из своих соображений. Зачем?

– Если отправили, значит, так было нужно.

– И это весь Ваш ответ?

– А Вы действительно полагали, что я Вам все расскажу?

– Нет, конечно, профессор Кох, но ведь это мои люди. И дело даже не в том, что я несу за них ответственность.

– А в чем же тогда дело?

– Они… мои хорошие знакомые.

– Друзья?

– Ну, не совсем друзья. Мы многое пережили с ними вместе. Раньше мы работали в одной команде, так сказать. Затем я получил повышение.

– Но ведь и они получили повышение?

– Верно. Но они тогда стали участвовать в программе зачистки, а меня перевели в штаб.

– Судя по Вашему голосу, это не особо Вас обрадовало.

– Ваша правда! Я еще молод… относительно… я был бы гораздо полезнее, если бы оставался солдатом.

– Но Вы, видимо, хорошо справляетесь, раз руководство оставило Вас здесь.

– Да, возможно. Тыкать пальцами в монитор намного проще, чем стрелять на поражение с дальней дистанции.

– Вернемся все же к нашим капитанам. Стало быть, Вы переживаете за них?

– Ммм… да! Пожалуй, да.

– Почему так неуверенно?

– Был некоторый… конфликт у нас с Игорем.

– С капитаном Руслановым?

– Угу. Но это было давно. Я бы не хотел, чтобы они пострадали.

– Поверьте, я бы тоже этого не хотел.

* * *

Когда Пьер закончил свою короткую, но содержательную речь, на лицах солдат не отразилось даже намека на понимание, об энтузиазме и говорить было нечего. Конечно, шлем скрывал лицо солдата, были видны только глаза, но и в глазах этих ничего не отражалось. Пьера даже передернуло.

– Прошу вас только проявлять осторожность, – добавил Мигель, стоявший по правую руку от Пьера во время всей его речи. – Мы до сих пор не знаем, по какой причине произошла катастрофа, поэтому старайтесь ничего не касаться и ни во что не стрелять, не уведомив меня или капитана Этьена.

– А я? – удивился Игорь. Он стоял позади Пьера с левой стороны, и в кобуре у него был взведенный пистолет на случай, если кто-то из солдат вдруг решит выкинуть какой-нибудь фокус.

– …или капитана Русланова, – добавил Мигель, вздохнув.

Солдаты по-прежнему не проявляли никаких признаков понимания.

– Вопросы есть? – громко спросил Пьер.

Реакции не последовало.

– Раз вопросов нет – всем разойтись и подготовиться к началу операции, – командным голосом продолжил он. – Сбор через двадцать минут возле запечатанного входа.

Солдаты синхронно отдали честь, повернулись и вышли в коридор.

Игорь подошел ближе к Пьеру и положил ему руку на плечо.