– У тех, кто создает биологическое оружие, – хмуро пояснил Пьер. – У тех, кто контролирует все эти лаборатории на Пустошах. У тех, кто оставляет людей умирать от того, что их же заставляют создавать.

– И мы теперь часть этого? – Игорь был зол.

– Назад дороги нет, офицеры, – Мигель пожал плечами. – С этого поезда сойти нельзя.

– Не будем отвлекаться, – предложил Пьер. – Это было преступление. Пусть так. Что теперь?

Мигель провел рукой по бороде и задумчиво уставился в окно.

– Есть еще несколько вопросов, на которые следует найти ответы, – сказал он.

Офицеры молча ждали продолжения.

– Во-первых, – Мигель повернулся к спутникам спиной и медленно пошел к выходу из кабинета. – Нам так и не удалось узнать, чем закончилась история этих двоих. Если они все же создали антивирус, то что случилось после? А если не создали, то где образцы? Образец антивируса стал бы нашей путевкой отсюда.

Пьер посмотрел на Игоря и открыл было рот, чтобы кое-что пояснить, но Игорь поднял руку, призывая его не делать этого.

– Я понял-понял, – сказал он. – Вещественные доказательства.

Пьер снова хотел что-то сказать, но лишь нахмурился и махнул рукой.

– Во-вторых, – продолжил доктор. – Не лишним было бы найти их тела. Если тел не будет, будут проблемы. Ведь они действительно могли покинуть планету.

– Тела или проблемы? – ухмыльнулся Игорь. – А наличие тел проблемой не является?

– В нашем случае – нет, – ответил Мигель. – И, наконец, в-третьих, обезврежен ли вирус?

* * *

– Да ведь я и сам не очень-то и гожусь для этой работы, майор! Мне тоже сложно выполнять такие задания.

– Вы новичок в этом деле, верно?

– Да, это очень странно, что меня вообще отправили сюда.

– Вы не похожи на оперативника.

– Я – ученый. Моя работа – исследовать. А не вынюхивать.

– А отказаться Вы не можете?

– Нет. Это не те структуры, где люди пишут заявления о приеме на работу и об уходе с нее.

– Но если Вы плохой оперативник, зачем Вас отправляют на такие задания?

– Может, бюджет урезали? Не хватает сотрудников.

– А может, просто все имеет двойное дно.

– Иногда даже двойное дно это лишь крышка от ящика.

– Я понимаю, что опасности больше представлять не буду, но не боитесь ли Вы, профессор, что Ваша откровенность выйдет Вам боком? Не слишком ли Вы много болтаете?

– Это не та структура, где все зависит от действий. Здесь все зависит от результата. Действуй любыми средствами и способами, а когда закончишь, станет ясно, наградят тебя или казнят.

– У нас нет смертной казни.

– У вас нет, а у нас есть.

* * *

Полигон был настолько огромен, что ушло бы много времени на его тщательный осмотр. Мигель выдвинул предположение, что одним включением системы вентиляции проблему решить было нельзя, стало быть, Айлину и Лиге необходимо было найти способ выпустить антивирус в систему вентиляции таким образом, чтобы он как можно быстрее достиг зараженных. Самым логичным доктору показалось сделать это в машинном помещении поддержания климата полигона. Именно оттуда контролировались температура воздуха внутри, его влажность и концентрация кислорода. И, хотя офицеры были не согласны с этим, отряд двинулся именно туда.

– Это простейшая арифметика, – негодовал Игорь, нервно оглядываясь по сторонам. – Если хочешь, чтобы вода быстрее достигла обоих концов канала, лей ее в середину. С газом, я уверен, дела обстоят также.

– Арифметика? – ухмыльнулся Пьер.

– Ну, или физика, не в этом ведь суть, – отмахнулся Игорь. – Нужно найти, где находится середина этой вентиляционной системы. Там и найдем наших голубков.

– И где, по-твоему, здесь вообще вентиляционная система, умник? – Пьер нахмурился и описал рукой широкий круг. – Найди сначала ее, а потом ее середину.

– Перестаньте, – прошипел Мигель, запыхавшись от быстрого шага. – Вы постоянно спрашиваете у меня, что делать. А теперь, когда я сам это сказал, вы спрашиваете, почему?

Он одновременно пожал плечами и закрутил головой, выражая этим свою раздраженность. Но его можно было понять. Перспектива умереть в страшных мучениях через неделю-другую обычно немного расстраивает людей.

Пьер подумал о том, что нередко в книгах писатели описывают окружающие пейзажи, когда персонажи долго и однообразно идут к своей цели. Это помогает показать, что время идет, что герои смотрят по сторонам и замечают изменения вокруг себя. Его же самого окружали хоть и чистые, но пустые и унылые белые коридоры, похожие друг на друга, как близнецы перед зеркалом. В то, что время вообще идет, пришлось бы верить на слово.

– Знаете, – задумчиво произнес он. – Если бы я читал книгу про это наше задание, я бы умер со скуки.

– Ты про то, что мы бесконечно долго ходим по однообразным коридорам? – Игорь покачал головой и улыбнулся. – Еще хуже было бы, если бы по этой книге сняли фильм.

– Не отвлекайтесь, – посоветовал Мигель.

– А то что? – Игорь округлил глаза. – Мы вдруг не заметим белого кролика?

– Если он закроет глаза, то не заметим, – ответил Пьер. – Я не понимаю, как можно не сойти с ума, целыми днями передвигаясь по этим белоснежным улицам.

– Люди здесь работают, – отозвался Мигель. – Им некогда передвигаться по улицам.

– Зачем вообще было такие строить? – поинтересовался Игорь.

– Не знаю, – признался доктор. – Один знакомый говорил мне, что это не просто так. Что это часть старой охранной системы.

– Охранной системы? – удивился Игорь. – Кого могут испугать белые коридоры? Микробов?

– Меня, например, немного пугают, – признался Пьер.

Мигель жестом призвал спутников остановиться.

– Пришли, – пояснил он. – За этой дверью система управления климатом полигона.

Это была самая обыкновенная белая дверь. Без надписей или других опознавательных знаков на ней. Десятки таких же дверей остались позади и, возможно, сотни ждали дальше. Но именно эта привлекла внимание Кортеса.

– И как Вы определили, что это нужное нам помещение, доктор? – недоверчиво спросил Пьер.

Вместо ответа Мигель поднял руку и молча указал пальцем вверх. Подняв головы, офицеры с удивлением обнаружили прямо на потолке стрелку, указывающую на дверь, и надпись: «Система управления климатом полигона».

– Резонно, – признал Пьер.

– Какой идиот это придумал? – пробормотал Игорь.

Мигель открыл незапертую дверь и пропустил офицеров вперед, после чего зашел сам. Помещение походило на небольшую библиотеку – длинный зал, все пространство которого занимали кресла и стеллажи, даже полы были украшены длинными паласами. Разница заключалась лишь в том, что вместо книг на полках располагались мониторы, системы ввода и другое электронное оборудование. Освещение было ярким, но приятным для глаз. Небольшие флуоресцентные лампы были прикрыты полупрозрачными панелями, отчего их почти не было видно.

– Я думаю, что Вы ошиблись, доктор, – удовлетворенно сказал Игорь. Он подошел к одному из стеллажей и провел рукой над одной из панелей ввода. Экраны ожили. На них появились различные таблицы, одни знаки на которых быстро менялись, другие же оставались на своих местах постоянно. Надписи мало о чем могли сказать, ведь представляли собой только условные сокращения и аббревиатуры.

– Раз уж мы здесь, давайте все осмотрим, – предложил немного озадаченный Мигель.

Как оказалось, стеллажей было немного. За четвертым находилось открытое пространство, где, логично было бы предположить, работники выполняли работу, отличную от ввода и анализа данных. Здесь располагался большой круглый стол и удобного вида стулья, а также обычные шкафы, в которых были размещены различные канцелярские принадлежности и документация. Еще один длинный стол был оборудован настольными лампами дневного света. Он был расположен близко к окну, через которое виднелся пейзаж полигона. Огромные мониторы над окном демонстрировали различные его части, так что отсюда была возможность следить за всем, что происходит внутри. Длинный стол выглядел неаккуратным. Приборы и папки были грубо сдвинуты на край стола, некоторые даже лежали на полу. Под включенными лампами находилось лабораторное оборудование, которому здесь явно было не место. Особенно выделялись колбы и пробирки с прозрачным веществом, которое даже после тщательного визуального осмотра неотличимо было от воды или этанола. Подойдя ближе к столу, все трое печально вздохнули, заметив то, что невозможно было рассмотреть с другой точки. С другой стороны стола между ним и окном на полу сидели двое. Те самые, на поиск которых и отправились доктор и офицеры. Они сидели так естественно, что казались живыми. Впечатление не портила даже бледность их лиц. Ее голова покоилась на его плече, а он прижал губы к ее макушке. И в смерти они были рядом, держась за руки, спокойно ожидая неминуемого, не сопротивляясь и не беснуясь. На их лицах застыла умиротворенность, а не страх. Смиренность, а не непокорность.