Он видел тонкие струйки дыма, поднимавшиеся на западной оконечности острова, но это свидетельство присутствия человека его не утешило, а наоборот – испугало. Эти дымы поднимались от тех устрашающих костров, у которых неразумники терзали и пожирали плоть живых существ…

Флаер снизился, скользнул над пляжем и приземлился, взвихрив песок двигателями мягкой посадки.

– Давайте на выход, – скомандовал старший охранник, открывая дверь. – И отходите побыстрей от флаера.

Но ступив на горячий песок, Аллан уцепился за дверь флаера как за последнюю соломинку цивилизации.

– Вы вернетесь за мной, когда кончится мой срок? Вы сумеете найти меня? – кричал он.

– Если вы будете на острове, то мы вас отыщем, но не стоит об этом беспокоиться: приговор может оказаться и пожизненным, – усмехнулся старший охранник. – А если нет, то мы вас найдем, если только кто-нибудь из неразумников не убьет вас.

– Убьет меня? – Аллана поразил ужас. – Вы хотите сказать, что они убивают друг друга?

– А как же? И с удовольствием, – сказал охранник. Давайте-ка побыстрей удирайте с пляжа, пока вас не заметили. Помните, что отныне вы живете с неразумниками.

Дверь хлопнула, взревели двигатели, и флаер взмыл вверх.

Аллан Манн тупо смотрел, как он поднимается, кружится в солнечном сиянии как блистающая чайка, а затем устремляется обратно, на запад. Аллан до боли всматривался в небо, удерживая взглядом исчезающую точку, направляющуюся туда, где люди разумны, а жизнь протекает безопасно и размеренно. Здесь – было страшно.

Вдруг Аллан сообразил, что стоять на голом пляже попросту опасно, и что его легко можно увидеть из леса. Ему и в голову не приходило, зачем неразумникам потребуется убивать его, но в голову лезло самое худшее. Он бросился к лесу.

Ноги вязли в горячем песке. Аллан был хорошо тренирован, как и все граждане современного мира, но продвигаться ему было трудно. Он ждал, что в любую минуту на пляж может выскочить толпа вопящих неразумников. Он совсем позабыл, что сам он теперь такой же приговоренный неразумник, и чувствовал себя единственным представителем цивилизации, заброшенным на этот дикарский остров.

Он добежал до леса и бросился в кусты, переводя дыхание и озираясь. Лес был горяч и тих, царство зеленого мрака, покоящегося на золотых столбах солнечных лучей, пробивающихся сквозь прогалины лиственного полога. Кругом щебетали птицы.

Аллан задумался о своем положении. Жить ему на острове неизвестно сколько. Может – месяц, год, а может – и много лет. Теперь он осознал, насколько неведенье осужденного о сроке наказания делает само наказание более ощутимым. Ведь может случиться и так, что ему придется провести на острове всю жизнь, как сказал охранник!

Он пытался убедить себя, что это невозможно, что наказание не может оказаться столь суровым. Но сколько бы ни пришлось здесь прожить – к этой жизни надо приготовиться. Следует позаботиться о крове и пище, а также о защите от других неразумников. Он решил, что сначала нужно найти укромный уголок для шалаша, построить шалаш, затем набрать ягод или плодов, о которых говорили охранники. Мысль о плоти живых существ вызывала тошноту.

Аллан встал и осторожно осмотрелся. Зеленый лес казался тихим и мирным, но Аллан населил его мириадами опасностей. Из-за каждого куста за ним настороженно следили чьи-то глаза. Все же надо поискать место поукромнее, и он двинулся через лес, решив держаться подальше от западного края острова, где он видел дымы.

Он сделал лишь дюжину боязливых шагов, как вздрогнув, остановился в испуге. Кто-то ломился к нему через кусты.

В скованном паникой мозгу не возникло даже и мысли о схватке, когда из ближайших кустов выскочила девушка в порванной тунике, отшатнувшаяся при виде Аллана.

Кожу ее покрывал загар, черные волосы были коротко острижены. Незнакомка шарахнулась от Аллана и взмахнула коротким дротиком, готовым устремиться к нему.

Если Аллан хотя бы качнулся в ее сторону, дротик неминуемо был бы пущен в него, но Аллан, как и девушка, стоял неподвижно, дрожа от испуга. Они стояли так, пока девушка не убедилась, что опасности для нее нет. Тогда страх в ее глазах истаял.

Все не спуская с него глаз, она стала осторожно пятиться, пока не прижалась спиной к густым кустам. Только обеспечив себе возможность быстро убежать, и разглядев его получше, она заговорила.

– Ты новенький? – выговорила она. – Я видела: флаер прилетал.

– Как новенький? – не понял Аллан.

– Ну, в смысле – на острове новенький. Тебя же только вот высадили.

Аллан кивнул. Его все еще потряхивало.

– Да, меня только что высадили. Это из-за нарушения разумности…

– Ясное дело, – сказала она. – Все мы тут неразумники. Это старое хреновье из директората шлет сюда народ что ни день.

При столь непочтительном именовании правителей разумного мира Аллан опешил.

– Почему бы им не ссылать нас? – запротестовал он. Это же справедливо, если они корректируют неразумников.

Девушка смотрела на него во все глаза.

– Ты говоришь совсем не как неразумник.

– Я надеюсь, что нет, – откликнулся он. – Я совершил нарушение разумности, но я все осознал и раскаялся в своем преступлении.

– Ну-ну, – протянула она. Тебя как зовут? Меня – Лита.

– Мое имя Аллан Манн. Мой личный номер… – он запнулся.

В лесу заголосила какая-то птаха. Крик ее вернул девушку к действительности. В глазах ее снова появился страх.

– Давай-ка удирать отсюда, – бросила она. – За мной Хара охотится. Скоро он сюда доберется.

– Охотится за тобой? – Аллан, похолодев, вспомнил рассказ охранника. – Кто такой Хара?

– Хара на острове босс – у него пожизненный срок. Его сослали месяца два назад, а он уже уделал всех самых здоровых мужиков на острове.

– Ты имеешь в виду, что они дерутся, чтобы определить лидера? – недоверчиво спросил Аллан. Лита кивнула.

– Понятное дело. Тут тебе не цивилизация, где в шишки попадают с большого ума. Ну и Хара ищет меня.

– Он хочет убить тебя?

– Вот еще! Он хочет, чтобы я стала его женщиной, а я уперлась. Ни за что не пойду с ним. – Ее глаза вспыхнули.

Аллан Манн почувствовал, что попал в какой-то непонятный ему мир.

– Как – его женщиной? – нахмурился он.

Лита нетерпеливо кивнула.

– Здесь никакой Евгенической Комиссии нет. Люди сходятся просто так, а мужчины дерутся из-за женщин. Хара пристал ко мне, а я его не хочу. Ну, он взбеленился сегодня и заорал, что сделает меня. Я смылась из деревни. Он собрал мужиков и кинулся меня искать, а я… Слушай!

Лита замерла. Аллан, прислушивавшийся вместе с ней, услыхал, как вдали кто-то продирается сквозь чащу.

– Они идут! – закричала Лита. – Быстро удираем.

– Да как они могут… – беспомощно начал Аллан, но поняв, что уже бежит вместе с девушкой через лес, осекся.

Ветки цеплялись за его шорты, колючки драли ноги. Лита бежала к центру острова и Аллан изо всех сил старался не отстать от нее.

Мускулы его были превосходно тренированы, но обнаружилось, что убегать по лесу от опасности – это совсем не то же самое, что бегать под лучами искусственного солнца в гимнастических залах Города. Дыхание перехватывало, по спине прокатывался холод, когда он слышал позади крики погони.

Лита оглядывалась на бегу. Лицо побледнело под загаром. Аллан твердил себе, что было бы совсем неразумно бежать с этой девчонкой – будут неприятности. Он не успел еще обдумать собственное положение, как они вырвались с Литой на небольшую полянку, а вслед – другой человек.

Разнесся бычий победный рев, и Аллан разглядел преследователя. Грудь – бочкой, налитые мускулы, огненно-рыжая шевелюра и волосы на груди, рожа сияет. Девушка бросилась спрятаться за Аллана, но рыжий схватил ее за руку.

– Хара! – выдохнула она, пытаясь освободиться.

– Не вышло удрать, а? – рявкнул тот, уперся глазами в Аллана. – Вот с этой бледной поганкой?

– Ладно, глянем, так ли он хорош, чтобы отбить девку у Хары, – добавил он. – У тебя ни дубины, ни копья – на кулаках драться будем.