Эта ночь была самой странной в моей жизни, включая те случаи, когда я была в смертельной опасности. Меня раскрыли как обманщицу. Я не знала, что делать в колледже, с ролью стража или своим парнем, с которым у меня была настоящая духовная связь.

Я схватила последний стакан красной гадости со стойки на кухне и плюхнулась на груду одежды. Почему я смогла сделать это, не шагая между стойкой и кучей вещей, была загадкой, известной только хозяйке комнаты и ее соседкам, но мне было все равно в тот миг. Я сделала большой глоток и ожидала онемение от выпивки.

После пары секунд я кое-что осознала.

— Я не могу напиться, — сказала я вслух.

— Да? — сказала Цзи Хюн. Она поила Юни водой, но Женевская конвенция метод не одобрила бы. — Никто не осудит тебя, если немного расслабишься.

Я не это имела в виду. Я не могла напиться в прямом смысле.

Неуязвимость и исцеляющая сила Рюи цзиньгу бан стали сильнее во мне в эти дни после боя с Красным ребенком и Эрлан Шенем. Видимо, они справлялись и с химической атакой. Я ощущала, как все внутри определяет алкоголь как врага и убирает его, технически он и был врагом, оставлял только боль.

Отлично.

Теперь я была обречена быть водителем для всего мира. Ура.

12

— Без похмелья? — сказала мне Гуаньинь.

Если бы в следующей Мировой войне можно было биться пассивной агрессией, Гуаньинь осталась бы одна среди обломков цивилизации.

— Я в порядке, — сказала я, не став объяснять появившийся иммунитет к алкоголю. Я выбралась из квартиры Цзи Хюн рано утром, выполнила свой поход по дороге стыда. Я оставила Юни сообщение, объяснив, что убежала по сверхъестественным делам, и что ей нужно держаться подальше от пруда.

Гуаньинь привела Квентина и меня в парк недалеко от колледжа. Офисное здание рядом было не похожим на башню банка из стекла и металла, какие стояли у шоссе. Это не было и современное здание, созданное именитыми архитекторами по последним принципам науки. Это здание, как и многие другие, созданные для Силиконовой долины, было одним этажом из бетона, тянулось по земле. Оно напоминало ресторан.

Шел второй день неудавшихся выходных, и тут были только я, Гуаньинь и Квентин, шли к входной двери. Я видела это из-за стен из стекла, раскрывающих залы для встреч. Это было глупым ходом и лишало уединения.

Мы с Квентином занялись, не глядя друг на друга, а Гуаньинь дернула за ручку двери. Было заперто.

— Что мы тут делаем? — сказала я.

— Ведем переговоры, — сказала она.

— Мы не могли сделать это в кампусе? В колледже хорошая скорость у эфирнета.

— Мы используем другую сеть, — она провела ладонью вдоль края двери. Я думала, она собиралась как-то отпереть дверь, но она ударила раз, и это сломало засов. До этого я думала, что Гуаньинь была невинной, не оставляла следов, но, похоже, у всех нас были моменты мрака. Она провела нас внутрь.

Интерьер здания был в худшем состоянии, чем казалось снаружи. Половина была закрыта на ремонт, бетонные полы были без ковров, провода торчали на стенах, скованные изолентой. Обитаемые части были забиты столами. Я надеялась, что обитателям разрешат рассредоточиться, когда ремонт будет завершен. Но они могли остаться и в тесноте, ведь аренда была дорогой в этом городе.

Гуаньинь провела нас в одну из еще подходящих для работы комнату переговоров. В центре длинный стол был окружен стульями, стоял стационарный телефон в форме пирамиды. Мы сели возле него, и она нажала кнопку.

— Ты не скажешь мне, кому мы звоним? — сказала я.

Гуаньинь ответила, не глядя на меня, быстро набирая номер, который, судя по повторению звуков, состоял из восьмерок и девяток.

— Небеса, — сказала она. — Мы вызываем Небеса.

Квентин решил, что, что бы ни происходило между нами, стоило обсудить дело.

— Армии Небес были побеждены, — сказал он. — Обстоятельства серьезные, и необходим совет богов. Последний был тысячу лет назад. Ситуация серьезная.

Он не выглядел встревожено. Он словно испытывал ностальгию по тем дням. Я вспомнила, что он был мятежником. Сан Вуконг ворвался на Небеса и разгромил их.

— Ты должен быть польщен, — сказала я. — Не было никого хуже тебя больше, чем за тысячу лет.

То, что мы могли отодвинуть эмоции, было или отличным знаком или катастрофой для наших отношений. Я не помнила, что говорилось в журналах в приемном покое больницы.

— Не из-за меня был прошлый совет, — сказал Квентин. Он кивнул на Гуаньинь. — Из-за нее.

Я посмотрела на богиню в смятении. Из нас троих она была как сиделка с двумя противными детьми под присмотром. Глава агентства шпионов и лучший агент. Разве она могла быть проблемой для Небес?

Квентин заметил растерянность на моем лице.

— Ты не помнишь историю, как она отправилась в Ад и стала источать хорошую карму, чтобы сделать это место не таким ужасным? — сказал он. — Это был самый разрушительный поступок в истории космоса. Нефритовый император считает его худшим, чем тот раз, когда мы с тобой устроили осаду его замка. Это перевернуло его взгляды на естественный порядок Вселенной. Он не признается, но в его глазах она — угроза номер один.

— Я вас слышу, — сказала Гуаньинь. Она все еще была сосредоточена на телефоне, стукнула по нему пару раз кулаком. Телефонная связь путала ее не меньше людей.

— Так что да, — сказал Квентин. — Один из первобытных законов Небес — не путешествовать между мирами по своей воле. Ао Гуань один из ярых блюстителей правил. Но он порвал реальность, чтобы сбежать от угрозы. Он не боялся так, когда я вошел в его дом и потребовал Рюи цзиньгу бан.

Я скривилась. Опаснее Квентина был Красный ребенок, демон с огненной силой, которая могла стереть город. Красный ребенок чуть не растопил меня и Квентина среди камней и железа. Только удача и помощь Богини милосердия спасли нас.

А теперь Гуаньинь стучала по телефону со скоростью робота. Ее пальцы были размытыми. Прибор сиял, но пластик не таял, хотя температура могла поджарить яйцо. Я видела, что этот прибор был связан с сильной магией.

Она вдруг остановилась.

Гуаньинь осторожно убрала руку, словно доделала карточный домик. Наша связь была слабой, могла вот-вот оборваться.

— Ваи? — сказала она.

Гул донесся до моих ушей.

— КШШШАЙ? Ваи? Мяошань?

Говорил женский голос. Она звучала старше Гуаньинь. Не так мелодично.

— Мама, — сказала Гуаньинь. — Си во. Та рен зай нали?

Заметив мое смятение, она нажала на кнопку, убирающую звук.

— Королева-мать запада, — объяснила Гуаньинь. — Не моя кровная мать.

Я узнала больше о божествах, став Шохушень. Не много, но хоть что-то. Мы говорили с женщиной высокого ранга из небесного пантеона. Местной Герой.

— Мяошань! — сказала королева, похоже, называя Гуаньинь уменьшительным именем. — Я долго тебя не слышала, и ты не спросишь, как я? Только «где остальные»? Что случилось с тобой на Земле? Ты потеряла манеры в этой помойке?

Гуаньинь закатила глаза.

— Мама, прости, но я не могу сейчас говорить. Ты должна связать меня с остальными. Это важно.

— Вот как, — взвыл голос на другом конце. — Она даже не хочет со мной говорить. Делает вид, что я не существую, мне в лицо. Ай-я…

Причитания продолжались, но казалось, что королева при этом двигалась. Она будто прошла в другую комнату, унося с собой прибор для связи. Я не знала, как выглядел план дворца, но представила небольшое ранчо. И ее с беспроводным телефоном.

— Другие мои девочки не так заняты работой, что не могут и минуту со мной поговорить, — выла королева, ни к кому не обращаясь, но так, чтобы мы все еще ее слышали. — Что же я сделала не так с этой?

— Она звучит как твоя настоящая мать, — прошептала я Гуаньинь.

Богиня милосердия посмотрела на меня так мрачно, что Квентин отодвинул стул от стола. Но я не вздрогнула. Она уже много раз это делала, я привыкла.

Вдруг шум на фоне в телефоне сменился, стал громче, словно рев на стадионе. Это новое место было достаточно большим, чтобы уместить сотни или даже тысячи голосов, и все одновременно болтали. Королева-мать прошла в аудиторию замка.

Звон гонга заглушил болтовню. Я слышала этот звук только раз, и он сообщал о появлении Нефритового императора. Я ждала услышать его противный голос. Но заговорил кое-кто знакомый:

— Я призываю срочное собрание к порядку, — сказал Великая белая планета. — Прошу! Успокойтесь!

После еще нескольких ударов гонга разговоры утихли.

— Если бы мне позволили закончить заявление, — сказал Великая белая планета. — Да, это правда, Король-дракон Восточного моря был побежден.

— Ао Гуаня нужно поджарить за нарушение долга! — взревел бог, которого я не слышала раньше. — Среди Стражей нет места трусости!

— При всем уважении, Громоподобный Лей Гон, — сказал Великая белая планета, — Ао Гуань принял сложное решение тактически отступить с несколькими выжившими. Его нельзя винить за его действия перед лицом подавляющей силы.

От этого сочувствия я стала меньше ненавидеть Великую белую планету. Может, он был справедливее, чем я подумала.

— Также мы подтвердили, что источник демонической ци движется между Блаженными полями и приближается к Небесам, пока мы говорим, — сказал он. — Земля у него на пути.

— Как скоро он прибудет на Небеса? — осведомился аристократичный голос. — Может, мы можем потянуть время, пожертвовав меньшими царствами? Если враг демонической природы, он может утолить голод царством людей. Или двумя.

«Вот гад», — подумала я. Я привыкла к тому, что Небеса смотрели свысока на Землю, но так смертных еще под поезд не бросали.

— При всем уважении, Бессмертный Чанъань, — Великая белая планета вздохнул. — Я предлагаю действовать, пока людей не стерли.

— Мы не можем делать это без благословления Нефритового императора! — закричал Лей Гон. — Почему мы проводим собрание без него?

— Потому что! — закричал Великая белая планета, теряя терпение из-за перебиваний. — Когда я пришел просить его присутствия, я наткнулся на чары барьера, каких еще не видел, на вратах его личной крепости! Он заперся внутри и не выходит!