Среди описываемого в книге исследовательского инструментария интересна методика "самостабилизирующейся шкалы", которая разрабатывалась в США X. Кэнтрилом и Л. Фри с конца 50-х годов и впоследствии применялась многими исследователями (См.: США глазами американских социологов. Кн. I. -M., 1982, с. 261; см. также гл. I настоящей книги). Эта методика преодолевает неизбежный разброс субъективных оценок людьми своей удовлетворенности путем "стабилизации" - процедуры, в которой фиксируются два полюса шкалы; нижний сопоставляется с ответом на ^вопрос о "жизни, наихудшей из возможного", верхний - с ответом на вопрос о "жизни, наилучшей из возможного". Между стабилизированными полюсами шкалы располагается условная "лестница" оценки переживаемой респондентом удовлетворенности жизнью. Достигаемый таким образом эффект выравнивания оценок позволяет существенно объективировать субъективные ощущения; правда, его оборотной стороной является стирание представлений о том, на каком реальном фоне возникает оценка удовлетворенности, что ее вызывает, - отсюда необходимость сочетать эту методику с другими методами, определяющими содержательные основы удовлетворенности. Не ограничиваясь обращением к субъективным измерителям, автор привлекает и такие объективные показатели, как уровень самоубийств, психических расстройств, а также ряд социологических и демографических данных, косвенно помогающих анализу такого сложного феномена, как удовлетворенность жизнью.

Преобладающая часть книги сосредоточена на проблеме факторов, источников счастья. М. Аргайл не ставит своей целью проводить сколько-нибудь строгие теоретические разграничения факторов или строить их классификацию. Обилие конкретного, эмпирического материала, еще не подвергавшегося обобщению, во многом объясняет перевес описательного, констатирующего изложения материала над аналитическим, интерпретирующим. Поэтому в анализе факторов счастья читатель не найдет их четкого разделения на ведущие и второстепенные, непосредственные и косвенные, внешние (предметные) и внутренние (психические), закономерные и случайные, хотя все они так или иначе затронуты в книге.

В изложении М. Аргайла факторы выступают одновременно и как источники, и как условия, и как области удовлетворенности жизнью (счастья), а иногда и как характеристики самого субъекта. В таком слитном качестве в книге представлены: система социальных связей, работа, досуг, материальное благосостояние, образование, социальное положение, некоторые поддающиеся идентификации особенности личности, пол, возраст и здоровье, т.е. совокупность тех черт жизни индивида, которые поддаются определению, замеру и обнаруживают статистически значимую связь с удовлетворенностью жизнью.

Анализ значения факторов, оценка их связи с удовлетворенностью иногда уточняют и подтверждают уже знакомые выводы и обобщения, иногда оказываются неожиданными, но практически во всех случаях заставляют взглянуть на феномен счастья по-новому. Иногда факты явно указывают на проблему, решение которой выходит за пределы возможностей констатирующих исследовательских средств.

С этим обстоятельством читатель сталкивается сразу же, начиная с главы о важнейшем факторе счастья - социальных связях человека.

Анализируя социальные связи, М. Аргайл показывает, что их высокая определяющая значимость для счастья обусловлена как психологической поддержкой, так и реальной жизненной помощью. Подчеркивая роль супружеских отношений, внутрисемейных и близких дружеских связей, автор отмечает их помощь человеку в противостоянии жизненным неурядицам, стрессу, благотворное воздействие на самооценку и т.д. На фоне этих видов человеческих взаимосвязей выделяются родственные связи, характер которых весьма своеобразен (возможна незначительная частота контактов, заметные расхождения жизненных ориентации и образа жизни родственников, возможное отсутствие осязаемой повседневной помощи, но, как правило, постоянная готовность оказать ее в случае необходимости и т.д.). В рамках констатирующего изучения социальных связей этот феномен не поддается адекватному объяснению; он явно не исчерпывается приводимым в книге предположением о том, что в основе устойчивости родственных связей может лежать некий аналог импринтинга. Очевидно, что для сохранения устойчивости и силы этих связей в условиях современной жизни действие стереотипов раннего детства не может быть определяющим, тем более что контакты ребенка с некоторыми членами родственного клана в ряде случаев полностью отсутствуют. По-видимому, родственные отношения значимы для индивида не как рядоположенные в числе других социальных связей, но как особый их вид, с которым связана специфическая форма человеческой общности. Она проявляется, в частности, в традициях семейного общения (семейные традиции), которые могут быть значимы не только и, возможно, не столько для межличностных отношений, сколько для сохранения некоторых жизненных норм и ориентиров. Тем самым эти связи могут выступать как социокультурный феномен, изолированный социально-психологический анализ которого может оказаться не в состоянии объяснить природу его влияния.

Касаясь такого важного фактора удовлетворенности, как работа, М. Аргайл проводит глубокий анализ многочисленных данных, выделяет ряд источников удовлетворенности в этой области. В отличие от более ранних представлений о первоочередном значении внешних, внеличностных моментов, связанных в работой, прежде всего материального поощрения труда, многие исследования последнего времени выявляют ведущую роль внутренних, личностно значимых аспектов самой трудовой деятельности и ее психологического климата. Особое значение автор вполне обоснованно придает социокультурной традиции в сфере труда, получившей на Западе название "протестантская трудовая этика", в соответствии с которой труд выступает как одна из важнейших жизненных и религиозных ценностей. Правда, довольно значительное число людей, высказавших готовность расстаться с трудовой деятельностью при условии материального обеспечения, не служит аргументом в поддержку значимости этой жизненной ориентации (или же ее распространенности). Данные свидетельствуют о том, что для современного человека все более важными становятся психологические аспекты работы: разнообразие и самостоятельность труда, его осмысленность и общественная ценность, эмоциональный фон и характер общения на работе и т.д.

Следует, впрочем, оговориться: картина связи удовлетворенности с характеристиками работы, которую намечает автор, может значительно усложняться. Вовлеченность в процесс труда, интерес к нему не обязательно связан с субъективным переживанием удовлетворенности, как это следует из представленного в книге материала. Так, социолог М. Крозье, проводивший обследование конторских служащих Парижа, обнаружил, что работники, которые выразили наибольший интерес к своей работе, чаще других жаловались на нее (Crozier M. The world of the office worker. - Chicago, 1971з). Это обстоятельство, нашедшее подтверждение и в других исследованиях, дало основание известному американскому социологу К. Эриксону сделать вывод о том, что "есть достаточные причины предполагать, что связь между удовлетворенностью и производственной средой, мягко говоря, является весьма неопределенной" (Эриксон К. Труд и отчуждение//Социологические исследования. - 1988, № 3, с. 127). По сути дела, это обстоятельство тесно связано с феноменом отчуждения, то есть отделения человека от произведенного в результате его труда продукта, от цели и смысла конкретной, непосредственно-производительной деятельности. Необходимо учесть тонкое замечание К. Эриксона о том, что "вопросы, которые обычно задаются в исследовании удовлетворенности работой, являются слишком грубым инструментом для зондирования глубинных пластов психики, которые попали под разрушающее воздействие отчуждения" (Там же).

Значение работы как фактора удовлетворенности жизнью особенно ярко выступает в сопоставлении с негативным влиянием безработицы, этого социального бича современного промышленно развитого общества. Автор показывает, насколько губительно его воздействие, связанное не только и не столько с материальными, сколько с социально-психологическими факторами - потерей социального статуса, сокращением человеческих контактов, "расползанием" времени, ростом психологической напряженности в семье и т. д. Не случайно именно безработные в более высокой степени подвержены психическим расстройствам и среди них особенно высок уровень самоубийств. В современных условиях проблема безработицы в той или иной степени затрагивает не только развитые капиталистические, но и социалистические страны. Анализ ее последствий, так ярко и убедительно проделанный М. Аргайлом, подводит к мысли о необходимости не только социальных, но и социально-психологических превентивных мер противостояния безработице, разработка которых становится важной задачей прикладной социологии и психологии.