– Черт.

Он опять кивнул и улыбнулся.

– Она ему поможет.

Я не совсем понимал, что стоило сказать.

– Эндрю, я не знал.

И тут мы заметили сверкнувшие в кухонном окне автомобильные фары. Эндрю вытянул шею рассмотреть прибывшего.

– Отец.

Ох. В тот и без того головокружительный день я сомневался, что был готов к встрече с отцом Эндрю.

– Эй, – прошептал Эндрю, взяв меня за руку и дождавшись, пока я посмотрю ему в глаза. – Знаю, для знакомства с папой слишком рано, но сегодняшний день и так весьма необычен. И ты уже дважды виделся с мамой, и все прошло хорошо.

– Но он твой отец.

– И?

– Это другое, – признал я. Не знаю, чем встреча с отцом отличалась от встречи с матерью. Просто отличалась и все.

По–видимому, Эндрю понял и коснулся ладонью моей щеки. А заговорив, ласково старался меня убедить. Я и не подозревал, что мне требовалось заверение.

– Он мой отец, а не твой. Он примет тебя, потому что ты – часть моей жизни. Другой причины ему не нужно.

Времени на ответ у меня не осталось, даже если б я смог заставить свой глупый мозг придумать что–то более–менее достойное. Где–то недалеко хлопнула дверь, кто–то насвистывал веселенький мотивчик.

– Эндрю? – позвал мужчина и, войдя в кухню, остановился. Отец был почти точной копией Эндрю, только на двадцать лет старше. Красивый блондин с добрыми голубыми глазами. – Увидел твою машину перед входом. – Он бросил кошелек и ключи во фруктовую вазу на стойке.

– Привет, пап, – произнес Эндрю. – Пап, это Спэнсер. Спэнсер, это мой отец, Алан.

Алан Лэндон, тепло улыбаясь, протянул руку.

– А, тот, о котором я постоянно слышу. – Он крепко пожал мою руку.

– Спэнсер Коэн, – представился я. К счастью, нервозность удалось спрятать.

Он повернулся к Эндрю и, явно хорошо зная сына, нахмурился.

– Что случилось?

– Мы кое–кого привезли, – пояснил Эндрю. – Он с мамой в комнате отдыха. У него небольшие проблемы, пап. Ему нужно где–то остаться, и я привез его сюда.

Выражение лица Алана смягчилось.

– Так вот зачем кофе. Сделай и мне чашечку и принеси все туда, хорошо?

Эндрю улыбнулся.

– Разумеется.

И отец Эндрю удалился. Меня будто оглушило его полнейшее одобрение и способность даже глазом не моргнуть из–за новостей, что в доме находился какой–то проблемный незнакомец. Не говоря уже о находившемся в кухне новом бойфренде сына.

– Так просто? – прошептал я.

Эндрю опустил руку мне на грудь и долго всматривался в меня.

– Так просто.

Внезапная боль в сердце, точно топор в груди, заставила задуматься о собственном отце. И о том, что принятие подразумевалось в жизни Эндрю как само собой разумеющееся, а я должен был изо всех сил за него бороться, но меня отшили. С его же родителями такое прокатило. Они просто его приняли и даже нашли способ помочь молодому парню, тогда как моя семья сделала все с точностью до наоборот. Только вот мои родители отвергли не незнакомого гея. Они отвергли собственного сына.

Рука Эндрю подобралась к моей шее, и он притянул меня для поцелуя.

– Так просто, – повторил он. – Как и должно быть.

Кофе был готов, и Эндрю наполнял пятую по счету чашку.

– Черт, – буркнул он. – Здесь нет чая. Прости, забыл.

– Кофе сойдет, – сказал я. – Думаю, переживу.

Он поставил чашки вместе с сахарницей и сливками на поднос и понес в гостиную. Миссис Лэндон сидела рядом с Янни, а мистер Лэндон напротив него, упершись локтями в колени и внимательно вслушиваясь в слова Янни. Я уселся на одноместный диван, Эндрю – на подлокотник рядом со мной, и мы сосредоточились на рассказе Янни.

– Такая банальность, – мягко проговорил Янни. – Но в начале он правда был очарователен. Я даже не осознавал, что он меня изолировал. Полгода, что мы прожили вместе, у меня не было друзей. Да вообще никого, кроме него. – Янни покачал головой. – Я был таким наивным.

Миссис Лэндон коснулась ладонью его руки.

– Нет, не был, – мягко, но решительно произнесла она. – Виноват он, а не ты.

Глаза Янни наполнились слезами.

– Потом он превратился в собственника и постоянно злился, если я поздно приходил. – Он тяжело сглотнул. – Первый раз он меня ударил, перенервничав на работе. Он извинился, и я ему поверил. – Он вытер слезы. – Простите.

– Не извиняйся, – мягко проговорил мистер Лэндон. – Тебе позволено плакать. Ты многого лишился. Тебе есть, о чем печалиться.

Янни вытаращился на него. Именно вытаращился. И он был прав: Янни многого лишился. Не материально, но эмоционально и психологически Янни потерял все. Осознание плюс произнесенные мистером Лэндоном мудрые слова, будто он говорил о самых простецких в мире вещах, спровоцировали боль в груди.

Каким–то образом угадав мои мысли и эмоции, Эндрю взял меня за руку и сжал ее. И не выпускал из своих рук.

– Он оплачивал мой колледж. Самостоятельно я бы его не потянул. Поначалу было невероятно здорово, что у меня появились все эти вещи. Своих денег у меня не было, семьи не было, – сказал Янни, посмотрев на меня, и я кивнул. Я рассказал ему, что лишился своей семьи. Правда, казалось, он меня не слышал. Видимо, все–таки слышал. Наш перегляд не упустили из виду и родители Эндрю, а еще оба заметили, как мы с Эндрю держались за руки. – Он полностью завладел мной меньше, чем за год. – Янни тяжело сглотнул. Голос его дрожал, но он продолжал говорить. – После последнего удара я поклялся, что больше этого не повторится. И ушел ни с чем. У меня ничего не было. Все, что вроде бы было моим, принадлежало ему. Всегда только ему. Я бросил работу, отчислился из школы. Оставил подаренный им мобильник на кухонном столе и больше не возвращался. Ночевал в приюте для бездомных. У меня был лишь рюкзак и одна смена одежды. – Он кивнул на сумку возле ног. – Никогда не считал себя материалистом, пока не лишился всего.

Я откашлялся.

– Но вещи много значат. Они – твое имущество, твое все.

Янни кивнул, и я знал: все смотрели на меня. Эндрю вновь сжал мою руку. Большой палец скользил по моим костяшкам. Такой успокаивающий жест, связывавший нас. Не проронив ни слова, он держал меня на плаву и не давал утонуть в воспоминаниях.

– А потом меня нашел ты, – сказал Янни, все еще глядя на меня.

– Я же не знал, – повторил я. – Понимал, что с ним что–то не то, но не осознавал, что именно. Прости, что вновь тебя во все это втянул. – Я посмотрел на родителей Эндрю и пояснил: – Бывший парень Янни связался со мной, чтоб его найти. Обычно я подобными делами не занимаюсь, но он так убедительно врал. – Я покачал головой.

Янни почти засмеялся.

– Он тот еще фрукт.

– Ты вернулся в колледж? – обратилась миссис Лэндон к Янни.

Он печально кивнул.

– Он забрал все, но я не мог позволить ему забрать и любимое дело. Я занимаюсь актерской игрой. Больше ничего хорошего в моей жизни не осталось. Я бросил актерскую академию и поступил в «Пол». – Он опустил взгляд на руки. – Он не такой уважаемый и привилегированный, но я самостоятельно его оплачиваю, что для меня много значит.

Миссис Лэндон подняла на него остекленевшие глаза и погладила его по руке.

– Янни, признак настоящего актера – приверженность своему ремеслу, даже если лишился всего. Это верный показатель силы и драйва, и поверь, оба качества тебе пригодятся, чтоб чего–то добиться в этой индустрии.

– В «Пол» я вернуться не могу, – проговорил он. Потом вновь пожал плечами. – Если он в курсе, что я учусь там.

– Я ему не сообщал, – категорично заявил я. – Я вообще ничего ему не сообщал. На самом деле, когда возникло ощущение, что он не тот, кем кажется, я сказал ему, что ты работаешь в книжном. Мы ходили туда проверить, появится ли он.

– Появился?

Мы с Эндрю одновременно кивнули.

– Да.

Янни осознанно кивнул, и его глаза снова наполнились слезами.

– Он никогда не остановится.

– Ты сообщал в полицию? – спросил Эндрю.

– Да. Я подал на судебный запрет, но он ничего не значит.