– Пить хочешь?

– Не откажусь, – отозвался он. Я–то думал, он направится в гостиную. Но нет – он проследовал за мной в кухню. Квартирка не отличалась огромными габаритами, но в тот момент показалась клаустрофобной. Словно я мог ощущать жар его тела, независимо от местоположения.

Я протянул ему бутылку воды и прилично отхлебнул сам, пытаясь взять долбящееся сердце под контроль. Но потом Эндрю облизнул губы, отчего они сделались розовыми и поблескивающими. И все – сигналы к мозгу поступать перестали.

Он поставил бутылку на стойку и встал прямо передо мной. Он находился рядышком, но не касался меня, чем контролировал происходящее, учитывая, что дышал я так, словно пробежал марафон. Эндрю улыбнулся и дотронулся пальцами до моего подбородка, проведя большим пальцем по бороде. А наклонился настолько близко, что я смог ощутить тепло его дыхания.

– И об этом поцелуе…

Он скользнул ладонью по моей челюсти и наклонил мою голову так, как ему хотелось. Почти коснулся губами моих губ, и мне показалось, что колени мои вот–вот подогнутся. Сердце барабанило так громко, что он наверняка слышал. Потом дотронулся до меня нижней губой и отступил назад. Дыхание мое участилось, и он улыбнулся.

– Моя любимая часть – почти поцелуй, – прошептал он. – Это одурманивает.

Он произносил умные слова и полные предложения, а в голове моей все вращалось по кругу. И когда он прижался носом к моему носу, я смог выдать лишь:

– У меня глупый мозг.

Эндрю рассмеялся, и я окончательно и бесповоротно разрушил момент. Хотя он не очень–то обеспокоился, потому что обхватил мое лицо обеими руками и прижался ко мне губами. Приоткрыл рот и наклонил мою голову, а когда наши языки встретились, в крови вспыхнуло чистейшее желание.

Я притянул его ближе и поцеловал крепче, наконец–то – наконец–то – чувствуя его рядом, смакуя его губы, упиваясь им. Он был блаженством. Вот чего я хотел. Его. Целовать его, когда пожелается. Я ощутил, что напор моего поцелуя его ошеломил, но вскоре он расслабился и встретил меня с равным рвением.

Мы были так тесно прижаты друг к другу, что я не сомневался: он чувствовал мое возбуждение. А зная, что у него на меня точно такая же реакция, я не мог не вжиматься в него бедрами.

Он простонал мне в рот, и этот звук устремился прямиком к моему члену. Я оторвался от его губ и слегка отодвинулся, создавая между нами небольшое расстояние. Он казался растерянным, поэтому я сжал в руках его футболку.

– Далеко не убегай, – прошептал я, силясь перевести дух. Облизнул уголок губ, а он наблюдал за моим языком. Зрачки его расширились, губы опухли, и смотрелся он охренеть как сексуально. – Просто нужна минутка, – сказал я.

Он коснулся ладонью моей щеки.

– Тебе нужно время?

Я смущенно рассмеялся.

– Только если ты не хочешь, чтоб все продлилось секунд десять.

– Ой. – Он выпучил глаза. – Ой.

– Ага, извини. С последнего раза времени прошло прилично, а ты безумно соблазнительный.

Эндрю прыснул и провел рукой по волосам.

– Первый поцелуй явно не был счастливой случайностью.

– Видимо, нет. – Я фыркнул, а мой мозг, наконец, обрел голос. – Нам стоит… взять передышку. То есть мы еще не обсуждали физическую близость. У тебя есть ожидания или ограничения? Хочешь, не будем торопиться? Ты всего месяц назад расстался с этимкактамегозовут. Не хочу давить на тебя…

– Ты спрашиваешь о моих желаниях?

– Наверно, да. То есть мы встречаемся всего… о, мы встречаемся? Это про нас?

Эндрю хмыкнул.

– Я не против.

Стайка бабочек запорхала в животе.

– Ладно. В общем, встречаемся мы около двух часов.

Эндрю взял меня за руку и провел пальцем по костяшкам. На губах заиграла улыбка.

– Фактически мы две недели изображали отношения.

– Точно.

– Мы вместе обедали, завтракали, выпивали, – произнес он. В голосе проявился намек на дерзость. – Две недели – приличный отрезок времени перед первым поцелуем?

– Вполне.

– На самом деле, две недели – приличный отрезок времени и для других вещей.

Мне понравилось, куда он клонил.

– Как скажешь.

Все еще держа меня за руку, он попятился в направлении спальни.

– Еще как скажу.

– Уверен?

Он остановился.

– Я как ты. Ты уверен?

– Уверенней не бывает.

Он облегченно улыбнулся.

– Слава тебе Господи. – Он привлек меня вплотную к себе, и адреналиновая горючая смесь снова воспламенила мою кровь. Он быстро чмокнул меня. – Секс не обязателен, – просипел он, придвинул бедра ближе, и наши эрекции уперлись друг в друга. – Но мы же можем от этого избавиться, да?

И такого стимулирования мне было более чем достаточно.

– Черт, да. – Я подтолкнул его в сторону своей комнаты, прижимаясь к нему губами. Руки опустились на его бедра, а когда он наткнулся на кровать, я снова толкнул его. Он приземлился на спину, а я пополз к нему, любуясь натягивающей его брюки выпуклостью.

Рот наполнился слюной.

Он немного приподнялся, стянул футболку и снова улегся. Кожа была бледной, а часы, проведенные в зале, превратили его в качка. От открывшегося вида перехватило дыхание.

– Ты охереть какой аппетитный.

Не отрывая от меня глаз, он опустил руки к брюкам и медленно расстегнул пуговицу.

Я устроился на коленях, пытаясь остыть. Бесполезно. И вместо этого накрыл ладонью свой член.

– Эндрю, все пройдет позорно быстро.

Он закусил губу, словно расценив мое заявление как вызов, и скользнул пальцами в трусы. Обхватил себя ладонью, и я заметил набухшую головку.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул.

– Твою мать.

Он отпустил свой член и, схватив меня обеими руками, швырнул на постель. Его сила удивила меня, а напористость и жажда контроля – еще больше. Он расположился между моих ног и резко приспустил мои джинсы, расстегнув ширинку и пуговицу за один заход. Потом стащил с меня рубашку. Он творил со мной все, что взбредало в голову, а я позволял ему.

Передо мной был Эндрю–командир. Разумеется, он был молчалив, даже немного застенчив, зато без особого труда озвучивал свои мысли и желания. Вернее просто брал, что хотел. Когда Эндрю заявил о своей универсальности, я сомневался в его способности быть верхним. Зато теперь все сомнения точно отпали.

– Оргазм не за горами, – проскрипел я.

Он навис надо мной, раздвигая мои ноги бедрами, и скользнул свободной рукой по моему страждущему члену. Заговорил он хрипло, почти касаясь меня губами.

– Не сдерживайся.

Двумя руками я притянул его губы к себе. Его рука ласкала меня, всем весом он лежал сверху, язык кружил у меня во рту, и сопротивляться стало невыносимо.

Удовольствие, обжигающее и восхитительное, взорвалось где–то внизу живота. Спина выгнулась, пока меня пронизывало наслаждение, оставляя следы на наших животах. Когда я открыл глаза, Эндрю изумленно наблюдал за мной.

– Охереть, – прошептал он.

Впервые услышав от него подобное словечко, я расхохотался. Или, может, смех вызвал посторгазмический туман в мозгу. Он наклонился и поцеловал меня. Нежно. Медленно. Опустился на локти, пальцы запутались в моих волосах. Мне хотелось сказать ему, что походу у меня в волосах теперь сперма, но он ерзал по мне своим членом снова и снова, быстрее и быстрее, пока не разорвал поцелуй и не застонал. Дернулся последний раз и застыл, горячая влага разлилась между нами.

Никогда не видел ничего подобного.

Он скатился с меня, расслабленный и изможденный, а я забрался на него. Целовал его губы, щеки, подбородок, сместился ниже к шее, ключицам и улыбнулся.

– Угадал, – заявил я. – Румянец спускается со щек к груди.

Он рассмеялся, рука тяжело упала на кровать.

– Невероятно сексуально, – сказал я, прикусывая пылающую розовым оттенком кожу подбородка. – Ты невероятно сексуальный.

Он приоткрыл глаз и посмотрел на меня так, словно у меня не все дома.

– Точно. – Он снова закрыл глаза и покачал головой.