— Думаю, тебе нужно поговорить с ним. Общение — важно, и как только вы начнете честный диалог, — а самое сложное это поговорить спокойно, без нападок или обвинений — ты поймешь, сможете ли вы с этим разобраться.

Она стерла свои слезы и кивнула.

— У тебя есть моя визитка, так?

Она снова кивнула.

— Звони мне в любое время. И ты можешь приехать в следующую субботу, если хочешь.

— Спасибо, — сказала она, затем встала и направилась к двери. Но внезапно она обернулась ко мне. — Ты можешь не рассказывать Аннабет о возможных изменах? Я не хочу слушать «Я же тебе говорила», особенно, если это даже не правда.

— Я оставлю тебе решать, как много ей рассказать, — сказала я.

Затем она ушла, а я осталась с напоминанием о том, как сильно ранили расставания, и не имело значения, кто был неправ, а кто прав.

Поскольку я думала о последнем разводе тети Велмы меньше двадцати четырех часов назад, то не могла не изучать Дика, ее третьего мужа, когда мы выставляли стулья к обеденному столу, на который мама установила тонкий фарфор и достаточно столового серебра, чтобы смутить даже самых подготовленных в столовом этикете. Когда тётя начала встречаться с ним, моя программа была на начальных стадиях развития. Следует отметить, что Велма не могла долго оставаться в одиночестве, и это, вероятно, и было причиной её вмешательства в мою личную жизнь. Она не могла представить, как можно жить, не имея кого-то значимого рядом с собой.

К счастью, Дик не подавал сигналов опасности, несмотря на выбор называться Диком, а не Ричардом. Кроме того, он обожал Велму, и это убеждало меня в том, что он останется с ней и будет ей верен. Но если он, в конце концов, скатится на дорожку лжи и измен, я буду первой в очереди, чтобы заставить его пожалеть об этом.

Тетя Велма подтащила свой стул ближе к обеденному столу и нахмурилась, когда ее взгляд, как самонаводящаяся ракета, достиг моих волос.

— Я думала, ты вернулась на правильный путь — именно это сказал Джексон.

Я потянулась назад и взбила основание моей видимо отвратительной прически, которую я завила так, чтобы она была достаточно элегантной для моего платья.

— Это вечерний хвостик. Согласно сведениям журнала, лежавшего на моем столике, он был «нарядным и романтичным», и женщины-знаменитости щеголяли с этой прической на красной ковровой дорожке.

— Хмм, — тетя Велма покачала головой. — Ты можешь накрасить свинью помадой, но это все еще будет свинья.

Я поймала взгляд Джексона, хихикающего над нашим обменом «любезностями», поэтому я налепила приторно-слащавое выражение на свое лицо, спрашивая:

— Джексон, ты не мог найти галстук этим вечером?

Мы все остановились, чтобы изучить его рубашку на пуговицах без галстука. Мой брат вынужденно улыбнулся.

— Я так спешил, чтобы добраться сюда и насладиться маминым тушеным мясом, что совершенно забыл о нем.

— Совершенно забыл? — повторила я. То, как ему удавалось избегать неприятностей с таким возмутительным поведением, не переставало меня удивлять. По крайней мере, это помогло разрядить обстановку и отвлечь внимание от моего позорного конского хвоста. И это было лучше, чем спорить с изречением тети Велмы.

Мама прочистила горло.

— Прекратите все. Нам нужно произнести молитву, — она послала острый взгляд папе, который держал кусочек кукурузного хлеба в дюйме от губ. Как только он опустил его на тарелку, она оглянулась вокруг и наморщила лоб. — Я всегда чувствую, когда кого-то недостает, с тех пор… — она не закончила, но то, что ее взгляд задержался на месте рядом со мной, где раньше сидел Мэйсон, сказало все. Конечно, она любила Мэйсона — вся семья любила. Но серьезно? За столом было восемь взрослых и трое детей. Действительно нужно указывать на отсутствие парня, который раньше втискивался в угол рядом со мной? Они в один голос утверждали, что мне нужно было двигаться дальше, но и им тоже.

Думаю, это высказывание означало, что мама и тетя Велма будут прилагать еще больше усилий, чтобы свести меня с кем-то. За прошедшие пару месяцев они уже представили меня каждому подходящему холостяку в округе. Я была удивлена, что на сегодняшнем обеде не было нового незнакомца, которому, как они всегда утверждали, больше некуда было пойти на обед. И я должна поверить в это?

«Во всяком случае, то, что я пропустила обед на прошлой неделе, дало мне не просто одно, а целых два воскресения вдали от попыток завязать разговор с совершенно незнакомым человеком».

— Я произнесу, — добровольно вызвался Джексон достаточно громко, чтобы снова вернуть к себе внимание.

Думаю, это означало, что я перед ним в долгу.

Как только все сказали «Аминь», я посмотрела на часы настолько незаметно, насколько это было возможно. Мне нужно потерпеть всего лишь полтора часа, а потом я смогу уйти, используя какое-либо оправдание, и направиться в «Лазурь» на свидание с Уэйдом.

Если повезет, оно пройдет лучше, чем мое последнее свидание.

— Как банкир? — спросила Иви, когда я села напротив нее в баре. Она смешивала напиток и в данный момент трясла серебристый шейкер для коктейля.

Проверив барную стойку на отсутствие пролитой жидкости и конденсата, я положила на неё свою вышитую бисером сумочку. Табурет закачался, когда я потянула юбку вниз до приличной длины.

— Он нервничал из-за моей работы и просил меня потренировать его на нашем свидании.

— Неееет.

— Да.

— Черт, я болела за него, — Иви перевернула бокал и налила в него пенистую розовую жидкость.

— Ну, я тоже. Он звонил сегодня, когда я была на семейном обеде. И поскольку я знаю, какими трудными могут быть свидания для застенчивых людей, я подумала о том, чтобы дать ему еще один шанс. Может он перестанет нервничать со временем. Но все же я отправила его звонок на голосовую почту, потому что никто не смеет прерывать семейный обед Гэмблов,

Иви засмеялась.

— Для таких мило выглядящих леди, твои мама и тетя немного жуткие.

— И ты это говоришь мне? Тетя Велма четко дала понять, что мой конский хвост не на высоте, — я не хотела рассказывать о «не-столь-завуалированном» упоминании мамы о Мэйсоне.

Иви прикрепила вишенку к ободку бокала, и у меня появилось искушение стащить и попробовать ее.

— Ой, это прекрасный хвостик. Ты выглядишь хорошо.

— Спасибо, — сказала я, кивая.

Иви подняла палец, передала коктейль утонченно выглядящей пожилой даме и потом вернулась.

— Итак, хочешь, чтобы я сделала тебе лимонный мартини?

— Еще нет. Уэйд скоро будет здесь, так что я подожду его, чтобы заказывать.

— О, да. Чувак-бегун, — на ее лице появилось мечтательное выражение. — Этот парень — секс на палочке.

Я машинально сморщила нос.

— Ты же знаешь, я никогда не понимала этого выражения. Мне нравятся парни намного объемнее, чем палка, и думаю, мое воображение принимает все слишком буквально для того, чтобы наколдовать хороший образ.

Прежде чем она смогла возразить, подошел Линк и уселся прямо передо мной, упираясь руками о барную стойку и тем самым демонстрируя рельефные мышцы.

— Эй, — сказал он с типичным для Линкольна Уэллса обаянием, его голубые глаза практически поблескивали, черт бы их побрал. — На секунду я подумал, что знаменитая Саванна Гэмбл пришла, чтобы увидеть меня, но потом вспомнил, что ты теперь игрок, и флиртуешь каждую ночь с новым парнем.

Моя челюсть упала, а изо рта вырвался вздох.

— Я не игрок! Я встречаюсь, и в отличие от некоторых людей, я откровенна относительно того, что происходит. Это не связано с играми.

Иви пихнула его в бок.

— Оставь ее в покое. Она месяцами ни с кем не встречалась, пора восполнить пробел.

Я, правда, не хотела, чтобы она рассказывала об этом Линку. А когда Иви с широко раскрытыми глазами посмотрела на меня, она, кажется, поняла, что нечаянно пересекла черту. Она поняла и раскаивалась — именно за это я ее и люблю.