В тот момент, когда он вошел в ее дом — на кухню, — он подтолкнул заднюю дверь своим телом, дожидаясь контрольного щелчка, гарантирующего, что он дверь заперта. Он посмотрел на запор, уставившись на отвратительный кусок металла. Он хотел бы трансформироваться и запереть их, но не был уверен, что Бренна готова к появлению обнаженного мужчины на кухне. Он перевел взгляд с запора на Бренну, стоявшую в арке, ведущей к остальной части ее дома. Низким ободряющим рыком и наклоном головы он привлек ее внимание к двери. Ее взгляд переместился от него к двери и снова вернулся, и она, казалось, наконец-то поняла его скрытое сообщение.

Деклан сдерживал волка, когда она подошла ближе, сражаясь с животным, чтобы он не набросился на нее. Она не была готова к этому. Еще нет, но он надеялся, что уже скоро.

Щелчок замка достиг его слуха, и в тот момент, как он расколол воздух, Бренна ушла, шагая прочь от него. В воздухе осталось висеть нервное напряжение в сочетании с намеком на страх. Его пара боялась. Его. Он не сомневался, что он был источником, и ненавидел себя за это. Ни влечение, ни связавшие их узы, а тот факт, что он был катализатором ее эмоций.

Она переступала с ноги на ногу, не успокаиваясь, пока они смотрели друг на друга. Черт возьми, все шло совсем не так, как предполагалось. Он думал, что найдет свою пару, заклеймит ее, и они будут жить долго и счастливо с десятком щенков. Вместо этого, знакомство его пары с жизнью оборотней началось с нападения отступника, а затем появился Деклан следом за своим бетой с их когтями и зубами. Он не думал, что выиграл бы какие-то очки с этой демонстрацией.

— Итак, хм… это штучки оборотней, да? — Она облизала губы, и он принялся фантазировать о ее вкусе, будет ли он карамельно-сладким или глубоким теплым вкусом шоколада.

Когда она смолкла, воцарилось молчание, так как он застрял в теле волка.

— Чтоб его! — выругалась она раздраженно. Я не смогу нормально с тобой говорить вот так. А если ты обернешься, то будешь голым. Р-р-р! — Она сузила глаза и топнула ногой. — Хорошо. Ладно. — Она повернулась на каблуках и оставила его стоять посреди кухни, изумленного тем, что только что произошло.

Деклан не был идиотом. Он быстро бросился за ней, проследовав через маленький дом, пока она, наконец, не остановилась в том, что должно было быть комнатой для гостей. Бренна указала на шкаф, и он заметил, что ее рука дрожит. Он страстно желал притянуть ее ближе и заверить, что все будет хорошо. Опять же, он не мог точно сделать это лапами.

— Там есть одежда. Вероятно, они будут маловата, но я не собираюсь вести разговор с дурацкой собакой. — Он зарычал в ответ на ее слова. Он не был собакой, черт возьми. Это заставило ее фыркнуть и закатить глаза. — Извини, волк. После этого он снова остался один. 

Это существо внутри нее — волчица — становилась сильней с каждой секундой, с каждым ее вдохом. Оно боролось, увеличивалось, оно уже было под кожей, пытаясь вырваться на свободу. Стало еще хуже, когда Деклан ворвался в дом. И совсем невыносимо с тех пор, как она оставила его в гостевой спальне.

До нее донесся громкий треск, звук чего-то разломанного надвое, за ним сразу же последовал другой. Затем следующий. Они быстро стали непрерывными, превращаясь в бесконечную какофонию ломающихся костей. Она слышала именно это, не так ли? Харпер продемонстрировала частичное обращение в Большом Информационном Клубе Пушистиков.

Осознание источника не изменило ее реакции на звук, наполнивший дом. Осознание того, что Деклан проходил через тяжелое обращение, причиняло ей еще больше боли. Ее волчица настоятельно требовала пойти к нему.

Вместо этого она прошла в кухню и поставила чашку с остывшим какао в раковину, после чего повернулась к холодильнику, думая о том, что на столе должен оказаться ужин с высоким содержанием протеина. Это она тоже знала из разговора с Харпер. Изменения нравились оборотням, даже если переход от одной формы к другой мог быть весьма болезненным. Одной из немногих вещей, которые ослабляли боль, была еда, мясо, и чем больше, тем лучше.

Другим методом был секс, но к этому Бренна была еще не готова.

Еще было самым важным словом во всем этом. Потому, что, конечно, она знала, что ее волчица хочет Деклана больше, чем праздничный пирог с глазурью, но это не значило, что она с радостью обнажила бы живот. Может быть позже, но не сейчас.

Убедившись, что в ее голове не осталось видений, где она и Деклан вместе, Бренна достала три стейка из морозилки. И четвертый, просто на всякий случай. От вида сырого мяса ее внутренняя волчица отвлеклась от необходимости последовать за Декланом и потянулась к говядине. Ее рот наполнился слюной, десны болели, а зубы пульсировали от необходимости вонзить их в окровавленную плоть.

Оу. Черт.

Отвращение, скручивающее ее желудок, боролось с животным аппетитом. Поборов желание бросить мясо в мусор, она достала стейки и упаковала их в пластиковые пакетики.

Она почувствовала еще больше пульсирующей боли, зубы, казалось, выдвигались, растягивая десны. Дерьмо, она еще не была готова к этой жуткой волчьей фигне. У нее были вопросы, и она должна была получить ответы.

Она взяла миску и поставила в раковину. Затем опустила упакованные стейки в теплую воду, медленно вытекающую из крана. Потребуется около часа, чтобы их разморозить, но это лучше, чем микроволновка. Сделано. Она позволила себе отвлечься от говядины… ммм… говядина…

Бренна потрясла головой, изгоняя из головы картинки того, как она вгрызается в замороженный кусок мяса. Нет, она не ела ничего сырого. Кроме кондитерского крема. Или теста для печенья. Или помадки…

Точно, ей нужен десерт. Что-то сладкое, что отправит ее в сахарную кому пока волчья сука внутри нее забудет о сте…

Вещи. Животному нужно было забыть о вещах в раковине.

Она прижала трясущуюся руку к груди, стараясь игнорировать дрожь, и сделала глубокий успокаивающий вдох. Вот только это заставило ее еще острее почувствовать аромат Деклана.

Запах. Блин. Она глубоко вдыхала и принюхивалась как охотничья собака, неспособная втянуть достаточно этого теплого мускуса. Животное хотело поохотиться на него, погрузить зубы в его плоть… Человеческая половина Бренны при этой мысли зажала рот, желудок взбунтовался.

Оттолкнув эти ощущения, она заставила себя действовать, сделать хоть что-то, что отвлекло бы ее от присутствия Деклана. Размышления об ингредиентах для десерта в этом не помогали. Также, как и их смешивание. Нет, не помогало решительно ничего.

Вздохнув, она прислонилась к столешнице и приложила лоб к гладкой гранитной поверхности. Ее прохлада помогла уменьшить желание, но не могла уничтожить его.

Черт. Черт. Черт.

Деклан все еще не появлялся, и она была благодарна за отсрочку. С каждой секундой ее потребность росла, с каждым вдохом она все острее чувствовала его аромат, что заставляло ее волчицу выть.

Затем эти ароматы стали еще сильнее, укрывая ее одеялом вкуснейшего мускусного запаха, и она застонала. Ее тело отреагировало на запах, соски затвердели, а центр ее женственности сжался от желания ощутить его внутри. Она услышала мягкую поступь до того, как почувствовала его присутствие. Она повернула голову и увидела, что он стоит, облокотившись на дверной косяк.

— Привет, — его голос был низким и соблазняющим, ему не нужно было говорить. Не тогда, когда ее внутреннее животное реагировало на эти звуки умоляющим нытьем. — Как ты себя чувствуешь?

— Ты отвратительно повел себя с Харпер и Коннором, и должен остаться там, где стоишь. — Иначе она бросится к его ногам и будет умолять коснуться ее.

Теперь, когда Харпер объяснила всю эту доминирующую, собственническую штуку, она была более расположена простить его «что за хрень» поведение.

Деклан вздрогнул и нахмурился.