Женщина привычно вытерла ноги о плетённый из какого-то растения коврик у крыльца, толкнула дверь. Леднёв с Игорем вошли за ней и очутились в неожиданно чистой и нарядной прихожей: с очень высоким, в деревянной раме зеркалом на полированном столике-подзеркальнике, с керосиновой люстрой под потолком, именно люстрой, хотя и дешёвенькой. Пол крыт половиком – чистым, под стать прихожей.

– Снимите плащ, – сказала женщина Леднёву. Тот торопливо сбросил своё жестяное чудовище, и женщина брезгливо взяла его, повесила на крюк – в стороне от остальных вещей, уместившихся на вешалке. Посмотрела на Игоря: тому нечего было снимать.

– Проходите в комнату.

Старик Леднёв толстовочку одёрнул, расправил складки под кожаным пояском, как солдат перед смотром, – почуял, видно, открывающуюся возможность поговорить «о разном» со свежим собеседником, – и в комнату ринулся. Игорь за ним.

И комната чистотой блестела. Пол недавно крашенный, хоть смотрись в него. Скатерть на столе белая, крахмальная, с вышитыми голубыми цветами по краям. В горке – какие-то сервизы с рисунками. Может, мейсенские, «синие мечи», других фирм Игорь всё равно не знал. На стене – портреты в тёмных рамках, дагеротипы. Славные щуры. Под щурами – диван, да не диван даже – некое сложно-сочинённое сооружение со шкафчиками, полками, зеркалами, тумбами.

Сели на диван, ибо к столу не решились: крахмальная скатерть отпугнула – не запачкать бы ненароком, с дороги всё же. А женщина вошла в комнату – где-то задержалась на минутку, не иначе прятала с глаз долой антисанитарный плащ профессора – и устроилась как раз за столом, напротив непрошеных гостей.

Тут Игорь рассмотрел хозяйку получше. Платок она сняла и оказалась примерно сорокалетней, очень миловидной женщиной, с круглым добрым лицом, русским, «домашним», ничуть не соответствующим её строгому, даже суровому тону.

Помолчали с минуту, разглядывая друг друга.

– Ну и что? – спросила женщина.

Странноватый вопрос. Даже профессор опешил. Замекал:

– М-ме, да-а… ничего, собственно… Нам бы приюту…

– Ну, вот вам приют. Гришу давно видели?

– Вечером расстались.

– Он придёт?

Старик взглянул на Игоря: вступай в разговор, ты с Пеликаном секретничал.

– Придёт, – сказал Игорь.

Пеликан ему о том впрямую не сообщал, но Игорь был уверен: объявится, раз задумал что-то, включил в свою игру Игоря с профессором.

– Когда? – Женщина допрашивала их со строгостью шефа жандармов.

Игорь озлился и сам спросил:

– Вы, случайно, в третьем отделении не служили?

Старик Леднёв хрюкнул, ладошкой загородился, а женщина улыбнулась и ещё более расцвела, раскрылась: улыбка у неё светлой оказалась – опять-таки вопреки тону.

– Не служила, – продолжала улыбаться. – Как звать-то, гости нежданные?

Леднёв вскочил, шаркнул растоптанным башмаком.

– Профессор Московского университета Леднёв Павел Николаевич, к вашим услугам. А этот вьюнош, не по летам наглый, зовётся Игорем, фамилия – Бородин.

– Меня будете звать Софьей Демидовной. Да Гриша говорил, наверно?

Игорь кивнул.

– Обедать станете?

– Всенепременно, милая Софья Демидовна, – разливался старик Леднёв, – если плеснёте нам малую толику, не пожалеете для калик перехожих…

Протянула:

– Кали-и-ики… Идите мойтесь. Полотенце – на подзеркальнике в прихожей, умывальник во дворе.

А куда идут? откуда? почему пешком? да какие дела у них с Гришей Пеликаном? – ни о чём не спросила. Видно, рассудила: захотят – сами скажут.

На столе были огурчики малосольные, крепкие, лук зелёный, несколько помидорин на блюдечке и дымящийся суп, в котором плавали морковь, капуста, картошка. И всё это – на красивых фарфоровых тарелках, бледно-розовых, с махонькими голубыми незабудками. Игорь изо всех сил сдерживался, чтобы не перевернуть одну – заглянуть, есть ли там скрещённые мечи?

– Извините, что скудно.

– Что вы, дорогая Софья Демидовна! – вскричал Леднёв, от избытка чувств разбрызгивая суп из ложки. Хорошо, что в тарелку, а не на скатерть… – Пир, просто пир лукуллов!..

– Ну уж и лукуллов… – усмехнулась хозяина и вдруг спросила кого-то позади Игоря: – Что так поздно?

Игорь обернулся. В дверях стояла тоненькая девушка, почти девочка, в длинном коричневом платье с глухим воротом. В руках она держала огромный – как уместился только? – букет разноцветных астр.

– Простите, тётя, задумалась, о времени забыла… – И с изумлением оглядела гостей, – Приятного аппетита.

– Спасибо, – машинально ответил Игорь. Он, на отрываясь, смотрел на девушку. Мистика, конечно, но она удивительно походила на Настю.

– Моя племянница, – представила её Софья Демидовна. – Зовут Лидой. А это, Лидочка, друзья дяди Гриши. Павел Николаевич и Игорь… Ты голодна? Садись к столу. – И пододвинула ей стул.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: