- А как углежогов-то на пионерский лагерь нацелили!
- Вот бы посмотреть, что там было... Ха-ха-ха!
А пионерам было не до смеха. Храброе звено во главе с Симой сидело посреди разгромленного лагеря и горько плакало.
- Это все из-за нас!
- Это мы во всем виноваты! - причитали девочки.
В таком виде и застали их вожатый Федя и Боб, прибежавшие из коммуны.
- Ах, вот вы где? Отыскались, - воскликнул Федя и тут же, увидев разбитые палатки, онемел.
- Пропал наш лагерь!
- Ой, если бы не ловили самогонщиков, ничего бы этого не было! плакали девчонки.
- Постойте, не ревите. А где ребята?
- Похищены вместо цыганят!
- Кто похитил ребят вместо цыганят?
- Углежоги!
- Это еще что за разбойники?!
- Они не разбойники... Уголь жгут, смолу добывают.
Хорошие люди.
- Хорошие люди детей не похищают! Куда они девали их?
- Помчали в милицию!
- В райцентр? С ума сойти! Вот я им покажу, как хватать пионеров с утра, натощак. Подвергать такой встряске... В милиции разберемся! Я этого дела так не оставлю!
- Постой, Федя, они же не виноваты. Это Фома и Ерема всех обманули!
- Ах, вот что. - Федя оглядел разгромленный лагерь и свистнул: - Узнаю сову по полету, святых угодников по чудесам! Здорово начудили Пантелеймон-целитель и святой Иосиф!
- Какие святые, это поповы дети! Ой, как они нас разыграли!
- Разыграли нас "святые", лики которых изображены в церкви на иконах. Сам их видел, да вот и Боб не даст соврать.
- Точно, - подтвердил Боб, не поднимаясь с четверенек. Он разыскивал остатки своей фотолаборатории, разметанной налетом углежогов.
- Вот они у меня на пластинках засняты. Когда проявлю и отпечатаю, сами увидите. Фома - святой Пантелеймон-целитель, а Ерема - святой Иосиф. А лихой поп - забирай выше - сам бог Саваоф... Мне бы вот только химикалии разыскать. Да увеличитель привести в порядок. Все их узнают.
- Мы их выведем на чистую воду, подлецов. Ты, Боб, постарайся подготовить все портреты, а я побегу в совхоз. Звонить в милицию.
- Ой, Федя, не убегай, нам одним страшно!
- Да я от вас на край света готов убежать! В омут прыгнуть! К тиграм в клетку!
- Федя, не сердись, нам и так плохо!
Дружный рев и потоки слез подтвердили эти слова.
Вожатый постепенно расспросил девочек, где они были, что видели. Он не говорил о роли коллектива, не ругал и не стыдил их, куда уж! Девчонки столько претерпели бед, что и без всяких нотаций понимали, к чему ведет отрыв от товарищей.
- Ну ладно, - сказал в заключение Федя, - помогайте Бобу фотолабораторию восстанавливать. Нечего теперь нюни разводить!
Девчонки начали понемногу приводить в порядок лагерное хозяйство.
Они работали изо всех сил. Когда появились из совхоза Васвас и дежурное звено, таща на палках мешки с хлебом, бидоны с молоком, пучки моркови, редиски и прочее продовольствие, палатки уже стояли на своих местах и следов разгрома лагеря почти не осталось.
- Здравствуйте! - сказала Васвас девчонкам. - Явились наконец? А где же Рубинчик и его мальчишки?
Ее зоркий глаз сразу заметил нехватку ребят.
- Еще не все ясно, - ответил Федя, - по некоторым отрывочным сведениям, похищены, как цыганята.
- Цыганами! Я так и знала. Они давно к нам присматривались! всплеснула руками Васвас. - Так это потому и били в набат? А мы-то слышали и не сообразили...
- Нет, - сказала, всхлипывая, Сима, - их похитили вместо цыганят.
- Как так, вместо цыганят?
- Да вот так, как детей конокрадов.
- Ничего не понимаю, какие конокрады?
- Да тут без милиции не разберешься, - сказал Федя. - Вы оставайтесь, я побежал звонить в райцентр.
Да и в милиции не сразу разобрались в этом удивительном происшествии. Запутал все дело старый знакомый пионеров, их невольный крестник, "припечатанный"
ведром, дед Еграша.
Когда ватага углежогов, промчавшись по райцентру, заскочила во двор районной милиции, он сидел у стола дежурного. Милиционер писал, а дед, закатывая глаза, напевал ему сладким голосом:
- А еще можно варить в том самогонном аппарате любые вина, пива и наливки сладкие. Заложишь чернослив - и вот тебе потечет из краника сливянка. Заложишь сухих яблочков из компота - и вот тебе покапает из другого краника яблочная. Заправишь медку - и вот тебе...
Тут деда-ябеду прервало шумное появление углежогов.
ТЕТРАДЬ ОДИННАДЦАТАЯ
Лукавство старика Еграши. - Ужасные обвинения. - Спасайся кто как может. - Кросс с препятствиями по незнакомому городу. - Райком-спаситель
- Принимай конокрадов. Допрашивай скорей, куда погнали коней!
- Отцы удрали, а детей поймали!
- Вот они, цыганское отродье!
С такими возгласами углежоги, спрыгнув с коней, втащили к дежурному своих несчастных пленников. Ребята после дикой скачки были чуть живы.
Но Рубинчик не оплошал. Как только ему вынули кляп изо рта, он закричал:
- Вы ответите за издевательства над пионерами!
Углежоги расхохотались:
- Хороши пионеры! Посмотрите на этих цыганят - похожи ли они на что-нибудь подобное? Пионеров мы знаем. Были у нас на экскурсии. Чистенькие девочки.
В красненьких галстучках...
- А где на вас галстуки, а?
- Да мы их надеть не успели, как вы нас сграбастали!
Постойте, да вот тут наш знакомый. Он подтвердит. - Рубинчик вцепился в деда Еграшу. - Скажите, пожалуйста, кто мы такие. Вы же нас хорошо знаете, помните, как мы ведром-то вас стукнули...
- Стукнули, стукнули, - подтвердил Еграша, - так припечатали, что меченым долго ходил.
- Ну, так вот, слушайте, что дедушка скажет, верьте ему, он же не соврет... Так скажите, кто мы - пионеры или цыганята?
Все углежоги и дежурный милиционер обернулись к Еграше.
- Вестимо кто, - широко улыбнулся дед, - цыганята!
Что тут поднялось! Углежоги радостно зашумели, замахали кнутами, палками:
- Ага, правильно! Попались, чертенята!
- Кого ловили, того и поймали! Допрашивайте их построже, куда отцы поехали, куда наших коней погнали!
- Какие кони? Отцы наши на трамваях ездят!
- Рассказывай, ври больше!
- Всыпать ему горячих! - замахнулся один из углежогов на Рубинчика.
- Тише, граждане, - сказал дежурный. - Докладывайте кто-нибудь один суть происшествия, коротко и ясно. Во всем разберемся.
Председатель артели доложил, что этой ночью, когда углежоги были отвлечены пионерской экскурсией, цыгане угнали у них коней. Быстро сняли табор и уехали.
А цыганят оставили.
- Ай-ай-ай! - покачал головой Еграша. - Оставили детей, нехристи!
- Ну где ваша совесть, дедушка, разве же мы цыганята? - спросил его Рубинчик.
- А чем вы лучше? - ответил дед. - Такие же бездельники. Не сеете, не жнете. В речке кувыркаетесь, на солнышке греетесь, пляшете, танцуете... И вон как озоруете! Коней угнали!
- Арестованный, не переговариваться! - цыкнул милиционер. - А ну, говорите всю правду, откуда вы прибыли, гастролеры. Чем занимаются ваши родители?
- Известно откуда - египетского царя подданные!
Фараоново племя! У них известное занятие - красть, врать да колдовать, - опять вмешались углежоги.
Видя, что тут никого не переубедишь, Рубинчик потребовал:
- Дайте начальника милиции, самого главного, мы ему всю правду скажем.
- Начальник на рыбалку уехал. Суббота сегодня.
- Позвоните в райком партии. Я требую!
- Ишь чего захотел. Райком уголовниками не занимается. Это дело милиции. Рассказывай, не тяни.
- Ничего мы вам не будем рассказывать, вы все равно не верите. Пионеры мы, и все.
- Чего нянчиться с ними. Всыпать им!
- Допрашивай строже, куда коней погнали!
- Хитрит, фараоново племя. Глаза отводит! - снова подняли крик углежоги.
- Отводят, отводят! - подскочил дед Еграша. - Вот и мне так отводили... А теперь-то я соображаю. Как это может быть, чтобы из одного самогонного аппарата разные вина и наливки текли? Тут не без отвода глаз... Не без обмана всех чувств и соображений... Вы это запишите в протокол!