Внутренняя противоречивость этой конференции ярче всего вскрывается на политике русского Временного Правительства и его составных частей. Во имя одной и той же программы «мира без аннексий», Терещенко, как нам говорят, убеждает союзных империалистов перейти к честному образу жизни. Керенский, не дожидаясь плодов этого убеждения, готовит русскую армию для наступления, а Церетели и Скобелев – собираются в Стокгольм[78] для неофициальных переговоров о мире. На увещания г. Терещенко итальянское правительство отвечает объявлением протектората над Албанией, а г. Рибо снова подтверждает необходимость полной победы и отказывает своим социалистам в паспортах для поездки в Стокгольм, куда приглашают их стоящие у власти русские коллеги г. Рибо. Как ни взять программу «мира без аннексий» и пр., – как тему ли для увещаний по адресу союзников, как лозунг для стратегического наступления или как предмет для переговоров между Церетели, Шейдеманом[79] и Реноделем[80] – программа эта не внушает нам никакого доверия. Ренодель уже сейчас выясняет своим политическим господам, т.-е. правящим классам, что он собирается в Стокгольм прежде всего для того, чтобы разоблачить немецких социалистов и доказать французским и союзным рабочим необходимость войны «до конца». Надо думать, что Шейдеман вооружен – на худой конец – подобным же планом. Ничто не обеспечивает нам того, что конференция действительно станет хотя бы вступлением к мирным переговорам капиталистической дипломатии. Она может с такой же вероятностью стать средством разжигания потухающих шовинистических страстей. При таких условиях было бы с нашей стороны преступлением внушать рабочим массам доверие к Стокгольмской конференции и тем отвлекать их внимание от единственно верного, т.-е. революционного, пути к миру и братству народов.
Инициатива созыва Стокгольмской конференции находится в руках Исполнительного Комитета Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Это придает всему предприятию величайшую двойственность. Не будучи социалистической организацией, Совет говорит, однако, от имени глубоко-революционных масс. В то же время во главе Совета, опираясь на недостаточную оформленность сознания этих масс, стоят политики, насквозь пропитанные мелкобуржуазным скептицизмом, недоверием к пролетариату и социальной революции.
"Было бы бесцельно, – говорят «Известия Совета»[81] под давлением критики интернационалистов, – созывать конференцию социалистических дипломатов, которые пытались бы за кабинетным столом прийти к полюбовному соглашению насчет перекройки карты Европы. Такая конференция не только не привела бы к положительным результатам, но могла бы сделать еще глубже пропасть, разделяющую социалистов разных стран, пока их кругозор не выходит за пределы национальных задач.
"Действительно плодотворные результаты может дать лишь другая конференция, – конференция, на которой каждая из явившихся групп с самого начала будет себя чувствовать одним из отрядов международной армии труда, собравшихся, чтобы общими силами делать общее дело.
«Так именно, – заключают „Известия“, – и ставит вопрос письмо Исполнительного Комитета».
При этом «Известия» скидывают со счетов то обстоятельство, что сам Исполнительный Комитет теснейшими узами связан с русской капиталистической дипломатией, а через нее – и с дипломатией союзников. Высказываясь «в принципе» за разрыв национального единения, Исполнительный Комитет тем прочнее стремится закрепить национальное единение у себя дома.
Построенная на таких началах конференция, если бы ей даже удалось собраться, не сможет на первых же шагах не обнаружить своей полной несостоятельности. Было бы легкомыслием или слепотой брать на себя ответственность перед массами за предприятие, в самой основе которого заложена двойственность и беспринципность.
Программа мира – для нас – есть программа международной революционной борьбы руководимых пролетариатом трудящихся масс против правящих классов. В Циммервальде и Кинтале[82] революционные социалисты с достаточной определенностью формулировали общие принципы такой борьбы. У нас сейчас меньше, чем когда бы то ни было, оснований отклоняться от них в сторону «принципов» Керенского или Церетели. Мы вошли в эпоху могущественных революционных потрясений. Политическая половинчатость, а тем более политический авантюризм будут быстро изживаться. Идти в ногу с историческим движением сможет только та партия, которая свою программу и тактику строит в расчете на развитие социально-революционной борьбы мирового, в первую голову – европейского пролетариата.
Петроград, 25 мая 1917 г.
I. Что такое программа мира?
Что такое программа мира? С точки зрения господствующих классов или услужающих им партий, это – совокупность тех требований, осуществление которых должно быть обеспечено силою милитаризма. Так, для осуществления «программы мира» г. Милюкова нужно с оружием в руках овладеть Константинополем. Программа мира Вандервельде требует предварительного изгнания немцев из Бельгии. С этой точки зрения параграфы мира подводят только итоги тому, что сделано оружием войны. Иначе сказать, программа мира есть программа войны. Но так представляется дело до вмешательства третьей силы – социалистического Интернационала. Для революционного пролетариата программа мира означает не те требования, которые должен осуществить национальный милитаризм, а те, которые международный пролетариат хочет навязать своей революционной борьбой против милитаризма всех стран. Чем больше развертывается международное революционное движение, тем более независимыми становятся вопросы мира от чисто-военного положения сторон, тем более сводится на нет опасность, что условия мира могут быть поняты массами, как цели войны.
Это ярче всего раскрывается перед нами на вопросе о судьбе малых наций и слабых государств.
Война открылась сокрушительным натиском германских армий на Бельгию и Люксембург. В отклике, порожденном разгромом маленькой страны, наряду с фальшивым и корыстным негодованием правящих классов противного лагеря, слышалось и неподдельное возмущение народных масс, симпатии которых были привлечены судьбою маленького народа, громимого только потому, что он оказался между двумя воюющими гигантами.
В тот начальный момент войны участь Бельгии привлекала внимание и сочувствие исключительностью трагизма. Но тридцать четыре месяца военных операций показали, что бельгийский эпизод был только первым шагом на пути разрешения основной задачи империалистической войны: подчинения слабых сильным.
На область международных отношений капитализм перенес те же методы, какими он «регулирует» внутреннюю хозяйственную жизнь отдельных наций. Путь конкуренции есть путь систематического крушения мелких и средних предприятий и торжества крупного капитала. Мировое соперничество капиталистических сил означает систематическое подчинение мелких, средних и отсталых наций крупным и крупнейшим капиталистическим державам. Чем выше становится капиталистическая техника, чем большую роль играет финансовый капитал, чем более высокие требования предъявляет милитаризм, тем в большую зависимость попадают мелкие государства от великих держав. Этот процесс, составляющий необходимую составную часть в механике империализма, непрерывно совершался и в мирное время, – через посредство государственных займов, железнодорожных и иных концессий, военно-дипломатических соглашений и пр. Война обнажила и ускорила этот процесс, введя в него фактор открытого насилия. Она разрушает последние остатки «независимости» мелких государств, – совершенно независимо от того, каков будет исход военного состязания между двумя основными лагерями.
Бельгия все еще стонет под гнетом немецкой солдатчины. Но это только внешнее кроваво-драматическое выражение крушения ее независимости. «Освобождение» Бельгии совершенно не стоит перед союзниками, как самостоятельная задача. В дальнейшем ходе войны, как и после нее, Бельгия войдет составной и подчиненной частицей в великую игру капиталистических гигантов. Без вмешательства третьей силы, революции, Бельгия может в результате войны остаться в тисках Германии, попасть в кабалу к Великобритании или быть поделенной между великодержавными хищниками обеих коалиций.
78
Стокгольмская конференция – была безуспешной попыткой мелкобуржуазного тогдашнего советского большинства выступить посредником для достижения мира.
Как известно, еще в марте месяце Петроградский Совет обратился с воззванием к народам всего мира, где говорилось:
Мы, русские рабочие и солдаты, объединенные в Петроградском Совете Рабочих и Солдатских Депутатов, шлем вам наш пламенный привет и возвещаем о великом событии. Российская демократия повергла в прах вековой деспотизм царя и вступает в вашу семью полноправным членом и грозной силой в борьбе за наше общее освобождение. Наша победа есть великая победа всемирной свободы и демократии. Нет больше главного устоя мировой реакции и «жандарма Европы». Да будет тяжким гранитом земля на его могиле. Да здравствует свобода! Да здравствует международная солидарность пролетариата и его борьба за окончательную победу!
Наше дело еще не завершено: еще не рассеялись тени старого порядка, и немало врагов собирают силы против русской революции. Но все же огромны наши завоевания. Народы России выразят свою волю в Учредительном Собрании, которое будет созвано в ближайший срок на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. И уже сейчас можно с уверенностью предсказать, что в России восторжествует демократическая республика. Русский народ обладает полной политической свободой. Он может ныне сказать свое властное слово во внутреннем самоопределении страны и во внешней ее политике. И, обращаясь ко всем народам, истребляемым и разоряемым в чудовищной войне, мы заявляем, что наступила пора начать решительную борьбу с захватными стремлениями правительств всех стран; наступила пора народам взять в свои руки решение вопроса о войне и мире.
В сознании своей революционной силы, российская демократия заявляет, что она будет всеми мерами противодействовать захватной политике своих господствующих классов, и она призывает народы Европы к совместным решительным выступлениям в пользу мира.
И мы обращаемся к нашим братьям, пролетариям австро-германской коалиции, и прежде всего к германскому пролетариату. С первых дней войны вас убеждали в том, что, поднимая оружие против самодержавной России, вы защищаете культуру Европы от азиатского деспотизма. Многие из вас видели в этом оправдание той поддержки, которую вы оказали войне. Ныне не стало и этого оправдания: демократическая Россия не может быть угрозой свободе и цивилизации.
Мы будем стойко защищать нашу собственную свободу от всяких реакционных посягательств – как изнутри, так и извне. Русская революция не отступит перед штыками завоевателей и не позволит раздавить себя внешней военной силой. Но мы призываем вас: сбросьте с себя иго вашего полусамодержавного порядка – подобно тому, как русский народ стряхнул с себя царское самовластье; откажитесь служить орудием захвата и насилия в руках королей, помещиков и банкиров, – и дружными объединенными усилиями мы прекратим страшную бойню, позорящую человечество и омрачающую великие дни рождения русской свободы.
Трудящиеся всех стран! Братски протягивая вам руку через горы братских трупов, через реки невинной крови и слез, через дымящиеся развалины городов и деревень, через погибшие сокровища культуры, – мы призываем вас к восстановлению и укреплению международного единства. В нем залог наших побед и полного освобождения человечества.
Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Но выпустив это весьма двусмысленное и по существу оборонческое воззвание, Совет почил на лаврах. Лишь империалистическая нота Милюкова и вызванное ею возбуждение масс вынудили Исполком предпринять кой-какие меры для подвижения дела о мире. В конце апреля Исполком начал обсуждать вопрос о созыве международной социалистической конференции по этому вопросу. 25 апреля была создана специальная комиссия, в составе Аксельрода, Дана, Гольденберга, Мартова, Розанова, Скобелева, Суханова, Церетели, Чернова и Чхеидзе. Разговоры о конференции продолжались около двух месяцев. Против Стокгольмской конференции с самого начала высказались большевики и межрайонцы в России, на Западе же – спартаковцы (организация Р. Люксембург и К. Либкнехта) и все левые группы. Социалисты Антанты – по другим, конечно, мотивам – также решительно отказались от участия на этой конференции. Право-социалистическая пресса третировала эту конференцию, как происки немецкого империализма. Плодом усилий Исполкома явилось следующее воззвание к социалистическим партиям и профсоюзам мира:
28 (15) марта Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов обратился с воззванием «К народам всего мира», в котором он призывал «народы Европы к совместным решительным выступлениям в пользу мира». Совет Рабочих и Солдатских Депутатов, а с ним и вся демократия написали на своем знамени: «мир без аннексий и контрибуций, на основе права наций на самоопределение». Российская демократия заставила первое Временное Правительство признать эту платформу и, как показали события 20 и 21 апреля, 3 и 4 мая, не позволила первому Временному Правительству отклониться от нее. Второе Российское Временное Правительство, по настоянию Совета Рабочих и Солдатских Депутатов, поставило эту платформу первым пунктом своей декларации. 9 мая (26 апреля) Исполнительный Комитет Совета Рабочих и Солдатских Депутатов постановил взять на себя инициативу созыва международной социалистической конференции, и 15 (2) мая Совет обратился с воззванием «К социалистам всех стран», призывая их к общей борьбе за мир. Совет Рабочих и Солдатских Депутатов полагает, что скорейшего прекращения войны и водворения международного мира на условиях, требуемых общими интересами трудящихся масс и всего человечества, социалистическая демократия может добиться только интернационально объединенными усилиями рабочих партий и профессиональных организаций воюющих и нейтральных стран для энергичной и упорной борьбы против всемирной бойни. Первым же необходимым и решительным шагом в деле организации такого международного движения является созыв интернациональной конференции. Главнейшей задачей ее должно быть соглашение между представителями социалистического пролетариата, как относительно ликвидации политики «национального единения» с империалистическими правительствами и классами, исключающей возможность борьбы за мир, так и относительно путей и средств этой борьбы. Международное соглашение в целях ликвидации этой политики является вообще необходимой предпосылкой для организации борьбы на интернациональном базисе и в широком масштабе. Этот путь предуказан пролетариату всеми его международными договорами. Созыв конференции также властно диктуется общими жизненными интересами пролетариата всех народов. Партии и организации трудящихся классов, разделяющие эти взгляды и готовые объединить свои усилия для проведения их в жизнь, приглашаются Советом принять участие в созываемой им конференции. Совет выражает при этом твердую уверенность в том, что все принимающие это предложение партии и организации возьмут на себя обязательство неуклонно проводить в жизнь все постановления, которые будут приняты конференцией. Местом конференции Совет избирает Стокгольм. Время созыва конференции – 28 июня (8 июля) 1917 г.
В конечном итоге, благодаря отказу социалистов большинства от участия в этой конференции, последняя так и не состоялась.
79
Шейдеман принадлежит к той группе вождей социал-демократии, которые выросли в эпоху после «исключительного закона против социалистов», т.-е. в обстановке мирной парламентской борьбы и классовых соглашений. В предвоенные годы Шейдеман считался «ортодоксом», боролся с реформистами и ревизионистами, подтверждением чего может служить его предложение на одном из партейтагов об исключении Гильдебрандта, видного оппортуниста, из партии. До войны Шейдеман был ближайшим сотрудником Бебеля и был выдвинут социал-демократической фракцией рейхстага последнего состава в вице-президенты рейхстага. После смерти Бебеля Шейдеман вместе с Эбертом становится главным руководителем партии. Вся позорная, предательская деятельность немецкой социал-демократии за годы войны проходит под руководством Шейдемана. Насколько он и его партия стали придатком Вильгельмовской монархии, достаточно видно из его собственных мемуаров. Революцию 1918 года Шейдеман, как, впрочем, и все вожди социал-демократии, встречает со страхом. «Революционное правительство», в которое входил Шейдеман, прилагало все меры к тому, чтобы потушить развертывавшееся революционное движение. Насколько тогда буржуазия доверяла Шейдеману и компании, видно из того, что он был поставлен во главе коалиционного правительства, составленного национальным собранием 1919 года. В последние годы Шейдеман уже не играет руководящей роли в социал-демократии. Его деятельность протекает теперь в гор. Касселе, где он занимает пост обер-бургомистра.
80
Ренодель – главный руководитель французской социалистической партии во время войны. На эту роль он выдвинулся с начала войны, после смерти Жореса. Политикан, делец «партийной кухни», он был вполне пригоден для эпохи предательства и политических сделок с Пуанкаре, Вивиани и K°. Возглавляя социал-патриотическое большинство, Ренодель руководил партией до Турского конгресса 1920 г., когда социал-патриоты остались в меньшинстве и вынуждены были пойти на раскол с коммунистическим большинством. В настоящее время, даже в рядах отколовшейся социалистической партии, Ренодель возглавляет правое крыло, открыто призывающее партию к правительственному блоку с Эррио и K°.
81
Статья эта была помещена в N 73 «Известий» от 24/V – 1917 г. под названием «Через Интернационал к миру».
82
Циммервальд и Кинталь – имена швейцарских деревень, где происходили конференции левых интернационалистских меньшинств в 1915 и 1916 г.г. Основная задача этих конференций состояла в том, чтобы объединить отдельные группы социалистических партий, сохранившие верность принципам революционного социализма. Сами конференции эти еще не были, однако, однородны и сплоченны. На каждой из них происходила борьба между умеренными элементами (Серрати, меньшевики-интернационалисты, Ледебур, швейцарская социал-демократия) и последовательными интернационалистами, во главе которых стояла делегация нашей партии, руководимая Лениным. Несмотря на умеренность и туманность лозунгов конференций, особенно циммервальдской, они сыграли большую роль в деле разоблачения социал-империалистского большинства во всех странах и выработки взглядов революционного крыла, подготовляя тем самым – через циммервальдскую левую – создание Коммунистического Интернационала.