- Да кому ты можешь помешать? - фыркнула женщина, царапая полировку стола. - Решить проблему легче, чем червя раздавать. Не скрою, ты меня раздражаешь с того самого дня, как... впрочем, не важно. И откуда ты только взялась?

   Знаете, любезная Мария Васильевна, до сегодняшнего дня я относилась к вам вполне нейтрально. За всем этим бредом скрывалась причина личного плана. Понять бы еще, чем я так насолила Крамоловой. Мы и виделись-то не больше пяти раз.

   Она подошла к окну. Снег, не прекращавшийся с Нового года, лежал нетронутым на крышах и карнизах, сверкая на солнце. Главврач, прищурившись, смотрела куда-то вдаль и бормотала:

   - Когда имеешь всё, и всё тебе подвластно... Иди, Соболева. Не дошло от меня - жизнь объяснит. Потом не говори, что не предупреждали.

   - Прошу прощения за отнятое время. Всего вам доброго!

   Она вздрогнула, но головы не повернула. Аудиенция окончена.

   Оказавшись в пустом коридоре, я вытянула из-за воротника цепочку. Подвеска мерцала, пульсировала и упорно не желала остывать. Среагировала на "ты меня раздражаешь"? Стянув ее, со вздохом сунула в карман. Своенравное украшение, горит при любой возможности, и в большинстве случаев тревога ложная. Вот и думай теперь, грозила мне опасность или нет?

   ***

   Мороз и солнце, день чудесный! Градусов десять ниже нуля, ни ветерка. Город не спешил пробуждаться от праздничной спячки, только дворники упорно сгребали снег да редкие прохожие брели по своим делам.

   Маршрутки ходили с перебоями, поэтому я решила не мерзнуть на остановке и пройтись. Особо не торопясь, заглянула в супермаркет за хлебом, сосисками для Бонапарта, апельсинами и печеньем. Когда до дома оставались считанные минуты, услышала характерное цоканье. Так и есть, с сапога отскочила набойка. Вот ведь зар-р-раза! До квартиры как-нибудь доцокаю, но сапожки придется сдать в ремонт. Жаль, жаль.

   Едва я успела поудобней перехватить пакет, как кто-то нерешительно окликнул:

   - Девушка, вы не подскажете, как пройти на улицу Гагарина?

   За спиной никого не обнаружилось, по сторонам - тоже, лишь у входа в супермаркет сидел большой черный кот. Послышалось, что ли?

   Стоило мне сделать шаг вперед, зов повторился:

   - Девушка, вы, наверное, сами не местная?

   Раздраженно обернулась, готовая высказать шутникам всё, что о них думаю, и застыла соляным столпом. Сомнений быть не могло: говорил кот. Ма-ма!

   - Ты... говоришь? - суеверным шепотом спросила я. Еще бы через плечо поплевала!

   Котяра виновато развел лапками.

   - Увы. Прощу простить за беспокойство, но мне действительно нужна ваша помощь.

   Вот и разумные зверушки пожаловали! Хотя после всего, что успело приключиться, порог удивления значительно снизился. Надо лишь уточнить, не явился ли он забрать мою душу? "Мастера и Маргариту" в свое время читала, но читала невнимательно. Чем там у них заведовал Бегемот?

   Убедившись, что за нами наблюдает полная тетенька в лисьей шапке, я свернула во дворы и позвала:

   - Кис-кис-кис! Домой, Мурзик.

   Понятливый кот не заставил себя уговаривать и семенил рядом. На бегу он забавно поджимал лапы, будто привык гулять в особой обуви, но сегодня надеть забыл. Живет же у кого-то такая прелесть!

   Лавочка у подъезда - любимый наблюдательный пункт, - пустовала, дети и мамаши с колясками тоже отсутствовали. Поймав себя на оглядывании местности, достойной разведчика или параноика, смахнула снег со скамейки.

   - Позвольте узнать ваше имя, добрая незнакомка, - мяукнул кот. Он нет-нет, да водил носом, принюхиваясь к пакету. Сосиски почуял?

   - Меня зовут Вера.

   - Осип Тарасович, - он протянул лапку в белом "носочке". Весь черный, как из дымохода выбрался, а лапы белые.

   - Сосиску хотите?

   Встреча стоила мне полпачки "кошачьей радости" и апельсина. Аппетит у зверька оказался поистине человечьим.

   - Благодар-рю! Я ваш вечный должник, Вера.

   - Не стоит. Говорите, вам нужна улица Гагарина?

   - Да-да, - обрадовался новый знакомый, - мы проживаем именно там.

   - Но Гагарина на другом конце города. Как вы здесь-то оказались?

   Котяра сконфузился, но в итоге признался:

   - Моя хозяйка... мррр... довольно эмоциональная женщина. Она старается держать себя в рамках, но минувшим вечером Галина Николаевна поссорилась с супругом, и... О, это было весьма бурно и очень-очень страшно! Вынужден признать, что струсил и, едва распахнулась дверь, убежал. Как я корю себя, Вера, как корю - вы представить не можете, - вздохнул он, задумчиво лизнув лапу. - Я ведь кот. В определенной мере, конечно, но всё-таки...

   - Разве коты не должны бояться?

   - Коты, любезная, не должны бояться ведьм. Это противоестественно.

   Нужно было видеть, что стало с Осипом в следующий миг! Он заорал дурным голосом, прижал уши и юркнул под лавочку, пытаясь зарыться в снег.

   - Что я наделал? Зачем проболтался? Да отсохнет мой гнусный язык! - мяучил Тарасович из-под скамейки. - Теперь мне конец!

   Пришлось вытаскивать его и спешно заверять, что ничего не слышала. Нервные клетки не восстанавливаются, и мне совсем не улыбалось стать свидетельницей кошачьего инфаркта.

   - Почему вы так испугались? Мало ли, какие бывают причуды...

   - Вы не понимаете, - его голос прерывался мяуканьем. - Больше семи лет назад я дал слово молчать, не выдавать нашей тайны. Не слишком много по сравнению с крышей над головой, раз идти больше некуда. Выдать себя людям - уже позор, но у меня просто не было иного выхода...

   - Успокойтесь, Осип Тарасович, - я погладила его по макушке. - Можете подождать здесь, пока я занесу пакет и переобуюсь? Или лучше зайдете в квартиру, согреетесь?

   - Мне не холодно, - пробурчал кот. Пушистый хвост бил его по ногам.

   - Тогда я вернусь через пару минут и провожу вас.

   Дома была только мама. Анька намылилась в гости к одной из многочисленных подружек, а мой несостоявшийся жених приобретал в райцентре ботинки и новую куртку. Московские замашки Погодина не позволяли ему довольствоваться минимумом.

   Захватив теплый платок (кота укутать: врет ведь, что не замерз), вернулась во двор. Осип ждал на прежнем месте, ходил туда-сюда, грустно чихал и мучился виной. Похоже, в очереди за совестью мы стояли вместе.

   Маршрутка шла практически пустой, так что можно было разговаривать вполголоса. Завернутый в платок Тарасович смотрел на меня, как на ангела земного, но больше молчал, боясь выболтать другие тайны. То, что нормальная реакция на говорящих котов должна разительно отличаться от моей, вряд ли приходило ему в голову.

   Мимоходом вспомнила прочтенную о кошках литературу. Увезенное на десятки километров животное способно отыскать дорогу домой, если на пути нет реки. Однако данный кот, по собственному признанию, является котом лишь в определенной мере. Хозяева заколдовали? Спросить постеснялась. Ему и так несладко.

   Мой найденыш наверняка чувствовал себя иностранцем, заброшенным в чужой город без карты, средств связи и знания языка. Даже хуже: он понимал речь "туземцев" и мог говорить сам, но спросить дорогу без крайней необходимости не имел права - неведомая хозяйка постаралась.

   - Осип Тарасович, почти приехали, - шепнула я задремавшему коту. - Вы в каком доме живете?

   - Дом, дом... - задумчиво протянул он, почесывая лапой в затылке. - Двадцать третий? Нет, тридцать третий. Точно, тридцать третий дом!

   В этом районе мне приходилось бывать не больше трех раз. Дома в основном пятиэтажки, девяти этажей практически нет, зато деревьев больше и клумбы как в Центре. Назад, назад к природе! Сейчас, конечно, особых различий не наблюдается, зато летом красиво.

   Нужный дом-девятиэтажку я нашла без помощи Тарасовича. Гвалт во дворе стоял такой, что хотелось заткнуть уши: местная ребятня под родительским конвоем высыпала на прогулку. Ко мне подбежал мальчишка лет шести-семи, в зеленой шапке с помпоном и красными от мороза щеками.