- Ты по уши в дерьме, Йевен, - констатировал тот, кого назвали Ванечкой. - Общение с непотребными, разглашение тайны, убийство. Камера Бестужевой как раз свободна, пойдешь по всем трем статьям. Наскребется на люкс. Мы устали закрывать глаза.

   - Какое убийство?! - возмутился Печорин. - Меня в морг не пускают по впечатлительности! Могу справку показать!

   - Убила твоя подопечная, над которой официально оформлено опекунство, - теперь говорила коротко стриженная поджарая женщина.

   - Вот ведь крысы канцелярские! - ругнулся вампир.

   - В спальне человек - девушка, - продолжил Иван, ухмыляясь. Я отпрянула от двери. - Кто такая?

   - Она не при чем, - Воропаев. - Вы не имеете права ее трогать.

   - Прав у нас предостаточно. Отойди от двери, живо!

   - А если нет?

   "Вера, слушай внимательно - в том самом голосе ни следа паники, лишь напряженность. - Когда они выбьют дверь, убегай. Инесса не тронет. Беги из квартиры, как можно дальше отсюда..."

   "А как же вы?"

   Удивительно, но он услышал.

   "За нас не переживай. Как только окажешься на улице, лови такси, маршрутку, любую попутную. Бумажник во внутреннем кармане"

   - Идиот, - с притворной грустью вздохнула женщина. - Никто не докажет, что ты не бестужевский шпион, а просто мимо проходил. Наш общий дружок Печорин, если вздумает лезть, погибнет во время освобождения заложников. Мистер и миссис Рейган переживут эту тяжелую утрату...

   Дверь громко кракнула, в комнату кто-то ввалился. Предупрежденная, я рванула к выходу. В крови кипел адреналин, обострились все инстинкты. Женщина бросилась было наперерез, но взвизгнула и отшатнулась, словно ее обожгли.

   - Твар-р-рь!

   - Взаимно!

   Квартира оказалась не просто запертой: замок на двери отсутствовал, а до этого кто-то любезно помог ей заклинить. Только ласточкой в окно. Пятый этаж... Размазывая по лицу слезы бессилия, я пыталась выбраться из ловушки. Найденный на кухне стул развалился с четвертой попытки, а ничего достаточно тяжелого под рукой не нашлось. Западня.

   В гостиной царил настоящий ад: что-то гремело, трещало, падало. Звенели стекла, лилась вода (разбили громадный аквариум), но ни один из сражавшийся не издавал ни звука.

   Крик боли ударил по ушам, еще один, и еще... На автопилоте бросилась туда, но была отброшена невидимой преградой. Двери защищены с обеих сторон.

   - Услуга за услугу, - демонический хохот женщины. - У нас с Иваном срастется, а вот у него...

   Силы были изначально неравны, вампиры просто разминались. Я до крови искусала костяшки пальцев, пытаясь побороть рвущийся наружу вой. Звонить в полицию нельзя: вампиры порвут ее, как Тузик грелку. Что же делать?! Снова крик. Снежинка! Обжигая пальцы - подвеску точно раскалили в горне, - хрипнула:

   - Остано...

   Всё смолкло. Желание сработало?

   - Вызов принят. На крыше торгового центра, в полночь, - прерывающимся голосом сказала вампирша.

   - Оружие за тобой. Мне всё равно, - бестелесный шепот Инессы.

   - Ты подписала свой приговор. Пощады не жди.

   Я сидела на полу прихожей ни жива ни мертва. Вход в комнату неожиданно вспыхнул ярким светом и погас. Преграда исчезла, а, значит, монстры ушли.

   - Несс, ты... зачем? - пораженно спросил Евгений.

   Вместо ответа тренькнуло уцелевшее окно. Инесса тоже ушла...

   Опомнившись, я бросилась в гостиную. Разгром помещичьей усадьбы: всё, что можно было разбить, разорвать или сломать, разорвано, сломано и разбито. По комнате на законных правах гулял ветер. Тюлевые занавески висели клочьями, храня следы когтей; из обивки дивана, на котором я совсем недавно лежала, выхвачены целые куски, кое-где обнажены пружины. В жалких остатках аквариума плескалась золотая рыбка, ее товарки прыгали в лужицах на полу. Обои, как в дешевых боевиках, заляпаны неестественно-алой кровью. Но намного хуже было то, что к ней примешивались болотно-зеленые пятна. Кровь вампиров? Посреди всего этого безобразия, окруженный мусором и битым стеклом, стоял Евгений Бенедиктович. Он с каким-то детским изумлением смотрел в развороченное окно и на ощупь вправлял вывихнутую руку. Других видимых повреждений, не считая пары мелких ссадин, на стоматологе не наблюдалось.

   - А где?...

   Он тупо уставился на меня, махнул здоровой рукой в сторону улицы, а потом, спохватившись, - на спальню. Случившееся потрясло его. Печорин впервые не знал, что сказать. Или не мог.

   Опочивальня выглядела не лучше: сплошное разрушение и кровь, всюду кровь. От ее количества потемнело в глазах, но я влепила себе пощечину и поспешила к Артемию Петровичу.

   - Ты?..

   Не тратя времени на пустые разговоры, осмотрела его. Свитера, считай, нет, одни дырки; пропитавшаяся кровью майка прилипла к ранам, пришлось разрезать ее найденными тут же ножницами. Мне впервые повезло: ножницы резали ткань, а не жевали ее.

   Собравшись с силами, Воропаев оттолкнул меня левой рукой. Правая повисла плетью.

   - Уйди, я сам...

   Я упрямо покачала головой. Льняную простынь пришлось нарезать на широкие полосы и начать перевязку. Магия магией, дорогой мой начальник, но за это время вы потеряете вторую половину крови.

   В четвертинку двери виноватым котиком заскребся стоматолог.

   - Ты как, Тёмыч?

   - Ничего... если я... не отвечу?

   Импровизированные бинты из моих рук выдрали и тут же сунули обратно. Вампир кивнул и уточнил:

   - Молока побольше, коньяка поменьше? Уже бегу!

   Я крутила жгуты и накладывала давящие повязки. Раны затягивались на глазах. Самые мелкие исчезали бесследно; те, что поглубже, оставляли багровые полосы. Не тратя силы на "косметический ремонт", Воропаев останавливал кровь и просто стягивал края глубоких порезов. Мои повязки сослужили добрую службу, помогли не усугубить положение.

   - Спасибо... - полувздох-полустон.

   Дрожащими руками ощупала его. Сломано ребро, вывих плеча. Артемий Петрович молча терпел боль, только сильнее закусил губу. Кричи он во весь голос, было бы легче. Еще немного, и я сама закричу. В душе поднималась злость на уродов, сделавших ему больно. Садисты! Упыри прокл ятые, нежить поганая! Ван Хельсинга на вас нет!

   - Не плачь, - слабое касание запястья, - я сейчас тоже заплачу.

   Слезинки ползли по щекам, срываясь с подбородка, но я рассмеялась. Раз шутит, жить будет.

   - Вам нужно лечь, - заявила не терпящим возражения тоном. - Приподняться сможете?

   - Куда я денусь?

   Уложив Воропаева на кровать - она почти не пострадала, разве что спинку украсили сюрреалистичные царапины, - потеплее укутала пледом. Едва различимые до этого волны дрожи переросли в озноб. Так ведь не должно быть? Лихорадочный блеск зеленых глаз подтверждал мою догадку.

   - Я вызову "Скорую"...

   - Нет! - на отчаянный возглас ушли все оставшиеся у него силы. - Нельзя никого... звать... Просто... посиди здесь... рядом...

   - Артемий Петрович! Пожалуйста, не надо спать! - он никак не отреагировал, и я по-настоящему испугалась. - Артемий Петрович!

   - Говори со мной, не молчи... Еще несколько минут... станет легче...

   Слова застревали в горле, но я говорила. Рассказывала, как люблю его, обещала, что всё будет хорошо, грела дыханием похолодевшие пальцы. Он дышал тяжело, прерывисто, лишь изредка приоткрывая глаза, чтобы убедиться в моем присутствии.

   Постепенно меловые щеки порозовели, дрожь прекратилась. Дернулась, когда Воропаев крепко сжал мою ладонь. Живой, слава Богу, живой!

   - Надеюсь, ничего не перепутал, - Печорин подкрался незамеченным, держа в руках стакан с молочно-карамельного цвета жидкостью. - Помогите-ка мне, Вера. Голову придержите, лады?

   "Делай, как он говорит. Надо вывести остатки яда"

   Я придерживала голову Воропаева, пока вампир поил его жидкостью из стакана.