- Шевелить ногами. Если тяжело, обопритесь на меня... И постарайтесь не упасть в обморок.
Я плохо помню, что было дальше. Ощущение летящей по трассе машины, от запаха бумажной "ёлочки" выворачивает наизнанку... Холодно... Кто-то накидывает на плечи пальто, обнимает меня... Я утыкаюсь носом в ворот. Запах приятный, знакомый...
- Слышь, брат, она чёта совсем того. Вон как корёжит. Наклюкалась?
- Заткнись и прибавь скорость!
- Понял-понял...
...меня тянут куда-то, несут на руках...
- Еще немного, потерпи. Почти пришли...
Я верю ему. Еще немного, и станет легче. Только не бросай меня...
***
Очнулась в горизонтальном положении, закутанная в одеяло по самые уши. Пальто, кажется, до сих пор на мне. Болело буквально всё, особенно сильно - затылок. Глаза открывались еле-еле, щелочками, пришлось довольствоваться тем, что осталось. Помимо меня в комнате как минимум двое: один неподвижен, второй ходит туда-сюда. Под его ногами поскрипывает пол, ничто не скрадывает шагов.
- Ты что, совсем охренел?! - свистящий, смутно знакомый шепот. Я точно встречалась с его обладателем. - Решил из Белых сразу в Черные? Не, я, конечно, одобряю, но не со своих же интернов начинать! А препираться с ними ко мне - вообще наглость! Ты хоть представляешь, как нам повезло?!..
- Печорин, не мороси. Куда мне было деваться?
- ...Танька-Ванька только-только отчалили, обещали вернуться! Пересечетесь - нам всем кирдык!
- Я понимаю.
- Да ни... фига ты не понимаешь! Что с ней? "Потом расскажу" - не ответ.
- Её прокляли, трехдневным на три поколения.
- Нифига се! - это я еще смягчила. - Брешешь?!
- Какое там?
Мое телодвижение не осталось незамеченным.
- В себя приходит. Крепко ее не любят, раз кидают трехдневное, - уже спокойнее продолжал собеседник. - Не двухнедельное даже, трехдневное!
- Это я виноват, проглядел.
- Машенька подсуетилась? - строил догадки ходящий. - Больше вроде некому. Чем ей ребенок-то не угодил?
- Ребенок...
На лоб легла знакомая ладонь.
- Температура спала, "дырку" в ауре я залатал. Просыпайся, ребенок!
Всё, что я смогла сделать, это слегка приподнять веки.
- Ты жива? Хотя вопрос глупый...
- Да, - губы пересохли, а горло драло нещадно.
Комната плыла на пароходе, вместо сидящего рядом человека - размытый силуэт.
-Мдя-а, - протянул Евгений Бенедиктович. Я всё-таки его узнала, но сил удивляться просто не осталось, - тяжелый случай, постельный режим не поможет...
Стоматолог вдруг булькнул и умолк, резко так, будто рот ему захлопнули. Мысленно поблагодарила исполнителя: звуки пульсировали в голове, заставляли морщиться.
Некоторое время - не берусь назвать точную цифру, - мы провели в молчании, лишь негромко гудело что-то в соседней комнате. Поданную безо всяких просьб воду выхлебала с такой жадностью, точно не пила неделю. Стало легче, удалось открыть глаза. Пароход причалил к берегу, комната на месте. Воропаев бледен, как смерть, Евгений Бенедиктович пытается разжать склеившиеся челюсти.
- Лучше?
Кивнула, продолжая смотреть на стоматолога. Челюсти разжались, противно клацнув.
- Б-б-благодарю покорно, - прошипел тот. - Чуть главное достояние мне не сломал. Друг называется! С-с-сволочь неблагодарная!
- Может, кто-нибудь объяснит, что всё это значит?
Друзья-приятели переглянулись. По лицам видно, не горят желанием просвещать.
- Мы-то можем, - вздохнул Печорин, ощупывая пострадавшую челюсть, - вот только объяснение вам не понравится.
- Не понравится? - горько усмехнулась я. - А кому это интересно?
- Это ты на нее так влияешь, - с укором сказал Бенедиктович, не встречаясь со мной взглядом. - Была тихая послушная девочка, о достоинствах личности рассуждала...
Воропаев молчал. Со стороны могло показаться, что ему всё равно. А я казалась себе "Титаником", встретившим роковой айсберг. В пробоину хлещет вода, пассажиры бегут, еще не зная, что им не спастись. Гаснут огни, играет оркестр. Лайнер стонет и раскалывается пополам...
- Значит, вы... колдун?
- Скажи громче, Белла, а то у меня пробки в ушах, - не удержался Печорин.
- Заткнись!!! - мы с Евгением дернулись от резкого вскрика. Во дворе заплакала сигнализация. - Вера, кто втянул тебя в это? Вывод не с потолка, так не угадаешь. Послание это долбанное... Какую птичку благодарить?
- Птичку? - к горлу подкатила истерика, я не выдержала и хихикнула. - Птичка тоже была, черненькая такая, глазастая. Потом пришел Дедушка Мороз с подарками, я получила ваше письмо, а в конце... в конце нашелся говорящий кот и я...я везла его домо-о-ой!
Дура, ой дура! Курица ощипанная! Инфузория-туфелька! Да не бывает таких совпадений! Головоломка с готовностью приняла детали, демонстрируя "чудесную" картину. Слишком "чудесную", чтобы быть правдой.
- Может, ее надо стукнуть? - подал идею стоматолог.
- Чтобы стала фиолетовой в крапинку?
- Евгений Бенедиктович, - душил меня смех, - а вы у нас тогда кто, оборотень? Или... хих... эльф?
- Вынужден разочаровать. Я самый обыкновенный...
Щелкнул замок в прихожей. Участников шабаша прибыло? Страшно не было, скорее, смешно. Еще парочка ведьм - мелочи, хуже быть не может.
- В спальню, быстро, - одними губами шепнул Печорин. - Это Инесса.
Опоздали: в гостиную заглянул вышеупомянутый персонаж, жгучая брюнетка с фарфоровым личиком и глазищами в пол-лица.
- Ой, а я думаю, кем это у нас так вкусно пахнет, - сапфировые очи остановились на мне. Пушистым ресницам не удалось скрыть плескавшийся в зрачках голод.
- Несси, не надо, - Печорин будто бы невзначай приблизился к нам, подталкивая к спальне. - Я ведь учил тебя, что гостей есть нельзя.
- Почему нельзя, Женечка? Ты учил, что надо делиться. О, поняла! - она радостно хлопнула в ладоши. - Ты притащил ее, чтобы отомстить? Бяка! Ладно-ладно, признаю: я погорячилась и зря сломала шею тому бомжу. А зачем он кричал: "Вампир! Вампир!"?
Оказывается, нет предела совершенству. Мой старый знакомец - приятный, образованный мужчина в самом расцвете сил, - просто-напросто упырь. Хоть не эльф, по бедности и то хорошо.
- Ах, какие звери и без охраны! - умилилась вампирша, словно только что заметила Артемия Петровича. - Мое обещание помнишь? День "х" настал.
- Я весь дрожу и обливаюсь холодным потом, - признался Воропаев и загородил меня собой. - Давай, рискни здоровьем!
"Она отвлеклась, лови момент и беги" - прозвучал в голове четкий приказ.
Добраться до спасительной двери не я не успела: реакции Несси можно только позавидовать. Одно движение, и она бросилась, чудом не вцепившись в мое горло. Пять сантиметров спасли мне жизнь, а толкнувший в сторону Воропаев подарил бесценные секунды.
Запереться изнутри, подбежать к окну, закрыть форточки - мало ли кто может влезть снаружи? Я сползла вниз по стене и, сжавшись в комочек, ловила звуки из гостиной. Это уже не смешно! Смерть во цвете лет не входит в мои планы.
- У-у-у! Р-р-р-рар!
- Вот почему нельзя есть гостей, золотце. Ай, больно же!
- Убью! Разорву! Не могу так больше, надоело! - рычание сменилось бабьим хныканьем. - Не хочу бороться, когда вокруг столько...
- Понимаю, детка, но таков наш удел, - вздохнул Печорин.
- Как трогательно, - прошипел незнакомый голос. - Наставление на путь истинный, покаяние блудной овцы.
По ту сторону двери затихли, даже Несси перестала скулить. Не понимая, что там происходит, я приникла к замочной скважине.
- Свет очей моих, Ванечка, - первым очнулся стоматолог. - Пост оставлять нехорошо, дядюшка с работки-то попрет!