Я любил все в ней.

– Валентина, – я задрожал от звука ее всхлипов, мои пальцы все быстрее стали ласкать ее напряженный бутон, когда я почувствовал, как ноги Валентины начали подрагивать. Тихий стон, наконец, сорвался с ее губ, ногти еще сильнее вонзились в мою спину, а глаза закатились. Прикусив свою нижнюю губу, она сжимала мой член в своем лоне, сокращаясь и трепеща вокруг него, пока я не оказался не в силах и дальше сдерживаться и кончил, испуская струи семени внутри ее киски.

Похороненный глубоко в ее теле, я совершенно потерялся в Валентине. Пока она будет в моей жизни, я могу считать себя самым счастливым парнем в мире. И если весь остальной мир вращался вокруг солнца, то мой – вокруг Валентины.

– Нокс... – дыхание рывками вырывалось из ее легких. Я вышел из нее, мой член все еще был наполовину твердым, жаждущим вновь взять ее.

В животе у Валентины заурчало, когда я обернул руки вокруг нее. Я мягко усмехнулся и откинул волосы с ее лица.

– Звучит так, словно сейчас самое время покормить тебя.

– Ммм, я не хочу шевелиться... – она потянулась, ее грудь была такой прекрасной округлой и полной, а соски затвердели от прохладного воздуха.

– Ты оставайся тут. А я приготовлю что-нибудь и принесу тебе в кровать.

– Ужин в постель? Ты что, сошел с ума? – она покачала головой, оборачивая простыню вокруг себя, заворачиваясь в нее, словно мумия, прежде чем выскочить из комнаты.

– Валентина! – я натянул джинсы на бедра, не беспокоясь о том, чтобы застегнуть их, и последовал за Валентиной через коридор, а затем вниз по ступенькам. – Что, черт подери...

– Где у тебя сахар? – она развернулась ко мне, одной рукой придерживая простыню, а второй держась за ручку кухонного шкафчика.

– Сахар? Зачем тебе нужен сахар? – я притянул Валентину к себе, покрывая поцелуями ее шею.

– Чтобы приготовить нам ужин. У меня есть рецепт соуса для спагетти, но для него нужен сахар, а его у тебя нет.

Я нахмурился, думая, что сейчас было самое время рассказать кое-что Валентине.

– Я вообще-то не... эм... – я запустил руку в волосы, заглядывая ей в глаза и робко улыбаясь. – Я вообще-то не ем сахара, – ее глаза стали огромными от услышанного признания. – Много не ем.

– Много? – Валентина скрестила руки на груди и склонила голову. – Или совсем не ешь?

Я ухмыльнулся шире, притягивая ее к себе, прикасаясь губами к ее губам. 

– Совсем. По крайней мере, раньше. Так было до тех пор, пока маленькая сладкая Валентина не появилась в моей жизни.

Она запустила пальцы в мои волосы, улыбаясь напротив моего рта.

– То есть давай скажем прямо: все это время ты приходил ко мне в пекарню, притворяясь сладкоежкой, когда сам на самом деле не ешь сахар вообще? Что-то я не совсем понимаю, где тут смысл.

– О, для меня тут смысл есть. У меня было предчувствие, и оно никогда не ошибается, – я просунул палец под край простыни, обернутой вокруг Валентины, и медленно потянул на себя.

– О, да? – выдохнула она, вновь целуя меня. – Это какая-то штука у всех старых и мудрых?

Я рассмеялся, шлепнув Валентину по заднице за эту подначку.

– Не даешь мне расслабиться, да, сладкая?

Валентина встала на носочки и вновь коснулась губами моего рта.

– Только ради этого и живу, Форд.

– Эй, назовешь так меня снова, и я тебя отшлепаю. Я Нокс, детка.

– Ты сложный человек, Нокс. Но так уж вышло, что я люблю вызовы.

– Тогда мне повезло, потому что у меня есть для тебя как раз один, самый непростой из всех возможных, – я обхватил ладонями лицо Валентины, медленно и нежно целуя ее.

– О, да? – пробормотала она прерывисто. Мне понравилось, что я мог лишить ее возможности дышать нормально.

– Да... долгосрочный и очень не простой вызов... – я поцеловал ее еще раз, наслаждаясь мгновением, не отрывая взгляда от ее глаз. – Выходи за меня замуж, Валентина.

Два месяца спустя

– Я не знаю, как это произошло, Форд Нокс, но ты совершенно сбил меня с ног.

– Судьба, детка. Тебе было суждено обрести саму себя в моих руках, – пробормотал Нокс мне в ухо, его рука сжимала мою ладонь под столом.

– У судьбы заняло довольно много времени, чтобы свести нас вместе.

Он пожал плечами, воспринимая это также легко, как и все остальное в жизни. Одна из тех вещей, которые я в нем любила.

– Я на пятнадцать лет тебя старше. Мне просто пришлось подождать, пока ты не стала совершеннолетней.

Мой рот приоткрылся.

– Неужели, мистер Нокс, вы только вслух признал свой возраст?

Его ухмылка стала шире, а взгляд впился в меня.

– Возможно. Это что-то меняет для тебя? Неужели то, что мне тридцать девять, заставит тебя сбежать?

– Ни единого долбаного шанса, Нокс. Ты не сможешь избавиться от меня, даже если очень постараешься.

– Ты, должно быть, запоешь совсем по-другому лет через двадцать, – пошутил он.

– Нет, я люблю сексуальных седовласых мужчин, – я провела пальцами по посеребренным волосам у него на висках. – Так что ты в безопасности.

Нокс засмеялся, покачав головой, заставляя меня тоже захихикать.

– Вы готовы к первому танцу молодых? – выкрикнул Ди-джей со своего места в торце бального зала, прерывая нашу маленькую беседу. Весь этот день мы провели вместе с близкими нам людьми, они были рядом, когда мы давали обеты друг другу, но я уже была готова уединиться, наконец, со своим новоявленным мужем. Более чем готова.

– Пошли, сладкая? – Нокс потянул меня со стула, когда наши ближайшие друзья и родственники перевели взгляды на нас.

– Хотела бы я знать заранее, что нам придется танцевать, – прошептала я, изображая улыбку на лице, пока мы проходили вдоль столов, накрытых белыми скатертями.

– Может быть, у меня еще припрятана парочка сюрпризов, – Нокс подмигнул мне, когда мы вышли в центр танцпола, и он притянул меня в свои объятия.

– Первый танец мистера и миссис Форд Нокс, мне сказали, что жених придумал для него нечто особенное, – сказал Ди-джей.

Одной рукой Нокс обвил мою талию, когда первые ноты какой-то медленной мелодии раздались из динамиков.

Я подняла голову, улыбнувшись мужу. 

– Я пока не узнаю музыку, – я выдохнула, когда теплый тягучий мужской голос начал петь. – Подожди, – я пристально посмотрела на него. – Это ты?

Нокс улыбнулся краем губ, посылая волны тепла и любви по моему телу.

– Записал неделю назад в домашней студии Марио.

Мои глаза распахнулись шире, когда песня продолжилась, лирическая композиция становилась все более знакомой, пока Нокс пел. Наконец, начался припев. Глубокий низкий голос Нокса исполнял замедленную и чуть измененную версию «Сладкой Каролины» Нила Даймонда, только в этой песне слова были изменены на «Сладкую Валентину».

– Ты написал для меня песню? – слезы наполнили мои глаза.

Нокс потянул меня ближе, его губы зашептали мне на ухо, пока мы покачивались под музыку.

– Ну, песню все же написал Нил, я лишь изменил несколько слов, чтобы она подходила нам, – он поцеловал меня в шею. – Все, что я чувствую к тебе – в этой композиции, Валентина. Я был так одинок, пока не встретил тебя, жил словно робот, работая целыми днями, а затем, возвращаясь домой лишь для того, чтобы начать все по новой, но затем ты вошла в мою жизнь, и у меня появилось то, ради чего я встаю каждое утро. Причина, чтобы улыбаться. Ничто не может причинить мне вреда, пока я держу тебя в своих руках. Вместе мы несокрушимы.

Слезы побежали по моим щекам от слов Нокса. Эта песня. Его прикосновения. Всего это было для меня слишком.

– Нокс, – я провела пальцами по его шее, касаясь губами его губ. – У меня тоже припасен для тебя небольшой сюрприз.

– Да? – пробормотал он, кружа меня по танцполу.

– Помнишь, ты говорил, что когда-нибудь хочешь завести детей?