– Да, миссис Нокс, – он притянул мою руку к своим губам и поцеловал ее.

– Ну, вот по поводу этого когда-нибудь, – я не сводила с Нокса взгляда, ожидая его реакции. – А что насчет прямо сейчас?

– Что? – его рот открылся, а глаза распахнулись еще шире. – Что ты пытаешься сказать мне, Валентина? – Нокс остановился, замирая вместе со мной посреди танцпола, пока песня продолжала звучать.

– Нокс... – я провела ладонью по его подбородку. – У тебя просто сверх-умелые пловцы, – его руки сильнее сжались вокруг меня. – Я обнаружила это только сегодня утром, – я моргнула, совершенно не представляя, как Нокс воспримет эту новость. Он прекрасно знал, к чему мог привести незащищенный секс, но мы никогда всерьез не говорили о какой-либо защите, не обсуждали в принципе необходимость предохранения. – Нокс, я беременна.

Секунды полторы он не произносил и слова, а затем схватил меня, оторвал от пола и закружил, словно куклу, которую никогда не желал выпускать из рук.

– Не могу поверить, что мы сделали ребенка, – его губы прижались к моим, а затем он обхватил ладонями мое лицо и принялся покрывать его поцелуями, продолжая шептать мне ничего не значащие глупости.

– Должны ли мы что-то сказать им? – я указала на дюжину людей, стоящих вокруг и смотрящих на нас удивленными взглядами, явно ожидая объяснений.

– Хочешь сделать это сама? – улыбка Нокса была широченной, а глаза сверкали от охвативших его эмоций.

– Нет, скажи им сам, папочка, – он заулыбался сильнее после моих слов.

Боже, я любила этого мужчину.

И он любил меня.

И выражение на его лице лишь доказывало это.

Нокс хранил столько любви внутри своего огромного сердца. Он просто прятал ее все эти годы, дожидаясь, чтобы пришла я и выпустила его чувства на волю.

– Кажется, миссис Нокс и сама приготовила для меня небольшой сюрприз, – Нокс отошел от меня на расстояние вытянутой руки, медленно переводя взгляд от кружевного лифа моего платья на обтянутый атласом живот. – Кажется, в это же время в следующем году возле нас уже будет ползать еще один маленький Нокс.

Наши друзья и родные подскочили на ноги, хлопая в ладоши, выкрикивая слова поздравления. Нокс притяну меня в свои объятия, захватывая мои губы в еще одном лишающем дыхания поцелуе. 

– Я так сильно люблю тебя, Валентина. Никакие слова на свете не смогут описать всей глубины моих чувств.

– А как по мне, так ты прекрасно умеешь выразить свои чувства.

– Это только с тобой, детка. Мое сердце бьется только для тебя.

– Кейден! – я позвал сына, который несся прямо к огромной куче грязи, сжимая в руке игрушечный грузовик.

– С ним все хорошо. Детям необходимо бегать. Чтобы сжечь хоть немного того сахара, которым его постоянно кормит твоя жена, – Марио протянул мне чертежи офисного здания, над строительством которого работала моя новая компания – Нокс Билдинг & Констрактинг.

– Этот ребенок просто какой-то ад на колесах. Никогда не думал, что в малышах может быть столько энергии.

Марио рассмеялся.

– Тогда ты попал, мужик. Двое мальчишек и еще один на подходе. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.

– Нет, – отмахнулся я от его, удерживая моего второго сына – семимесячного Джека – на одной руке.

– Отпусти малыша на пол. Здесь с ним точно ничего не сможет случиться.

– Если Валентина увидит его с какой-либо грязью во рту, она убьет меня, – Джек залопотал что-то на своем языке. Я был более чем уверен, что он говорил «отпусти меня, старик», но я лишь предполагал это.

– Валентина запустила в тебя свои коготки, – вновь рассмеялся Марио.

– А мне другого и не надо. Это девочка завладела моим сердцем с первой же минуты, как я увидел ее.

– Она завладела всеми нашими сердцами, мужик. Она милая.

Я выгнул бровь, никогда не прекращая ревновать мою Валентину ко всем вокруг.

– Ты знаешь, что я обожаю твою жену, Нокс! Она всегда меня кормит! – Марио погладил свой живот, ведя себя словно полный идиот. Независимо от того, сколько проблем я мог создавать для него, мне нравился Марио, и я был рад, что он последовал за мной, когда я открыл свою фирму. Он с пониманием относился к важности семьи, поэтому не возражал, когда дети приезжали со мной на работу после полудня или на выходных.

Я никогда не приводил их с собой, если был действительно занят, но часто приходил с ними, если Валентина была занята в пекарне. Она сократила свои рабочие часы, когда мальчики родились один за другим, и я был бы только рад, трудись она еще меньше. Не потому, что не хотел, чтобы Валентина работала – она любила свою пекарню, и ей было важно следить за своим детищем, но мне не нравилась мысль о том, что она проводила в кафе более четырех часов в день, когда была беременна. Можете считать, что я просил слишком многого, но из-за этой проклятой работы она проводила слишком много времени на ногах.

– К слову о королеве сердец, – поддразнил меня Марио, указывая на машину Валентины, подъезжающую на парковку.

– Мама, – Кейден на полной скорости понесся вниз с кучи грязи, забыв игрушечный грузовик на ее вершине. Я знал, кто полезет туда, чтобы достать игрушку – я и только я. Потому что слишком сильно любил своих сыновей, эти милые сладкие личики. У них были выразительные глаза Валентины и присущее ей тепло. Дети были настолько похожи на нее. Я никогда не думал, что в моем сердце окажется место для кого-то, кроме моей жены, но я был не прав.

Эти маленькие мальчики пробрались в мою душу и прочно поселились в ней, с той же легкостью, как они делали все остальное в своей жизни.

– Как ты себя чувствуешь, мамочка? – спросил я, когда Валентина подошла к нам.

На ней была надета юбка и один из этих ультра-модных топов для беременных. Валентина была всего лишь на четвертом месяце, и ее живот был пока едва заметен, но Боже, ее грудь была просто огромной, а ее изгибы стали еще более соблазнительными и округлыми, благодаря детям, которых она уже выносила и тому, что сейчас был внутри у нее.

Назовите меня сентиментальным дураком, но я обнаружил, что обожал, когда Валентина была беременна.

То как менялось ее тело, а кожа начинала светиться, характер становился мягче, а сама она более уязвимой.

Казалось, словно я мог заглянуть в самое ее сердце, а когда я увидел, как Валентина рожала наших мальчиков, то окончательно потерял рассудок.

Ничто так не меняло мужчину, как вид его женщины, дающей жизнь их детям.

Валентина была моим личным чудом.

– Я в порядке, – она улыбнулась, протягивая Марио коробку, а затем целуя меня в губы. – Я принесла капкейки.

– Капкейки! Мама, я хочу капкейки! С обсыпкой! И значком супермена!

Валентина рассмеялась, погладив нашего сына по голове.

– Только не перед ужином, молодой человек.

– Спасибо за капкейки, Ви. Они попали в хорошие руки, – сказал Марио, уже откусивший кусок от одного из них.

– Я знаю, что так и есть, Марио. Дай мне знать, если вишни в них будет слишком много. Я работаю над новым рецептом.

– Будет сделано, – он подмигнул моей жене.

Этот ублюдок подмигнул ей.

Я метнул в него мрачный взгляд.

Марио пожал плечами, откусывая еще один кусок от капкейка, и, развернувшись, ушел.

– Хочешь, чтобы я забрала мальчиков, и мы подождали тебя дома? – спросила Валентина, вновь переключая все свое внимание на меня. Именно это я больше всего и любил.

Эй, я становился эгоистичным ублюдком, когда дело касалось любви Валентины. И я даже не пытался отрицать этого.

– Я поеду следом за вами, – я обвил рукой талию Валентины, сжимая в ладони ее зад под короткой юбкой и прижимая ее ближе к себе. – Я чертовски скучал по тебе сегодня.

– Ты говоришь это каждый день, – ее руки пригладили мои волосы, моментально успокаивая меня. Проводить дни без нее было тяжело, а ночи просто невозможно. Я не мог представить себе жизни без Валентины рядом со мной – я бы не смог тогда существовать.