– Ну, пекарня открывается в шесть, так что это бы не сработало.

Я вошел за ней следом в кафе, запах карамели и ванили поприветствовал нас.

– А какое же время верное, сладкая?

– Четыре.

– Четыре?

– По воскресеньям иногда может чуть раньше. Ты бы удивился, если бы узнал, сколько мужчин все еще покупают утренние подарки в последнюю минуту.

Я кивнул, скрестив руки на груди, пока наблюдал за Валентиной, слишком наслаждающейся тем затруднительным положением, в котором я оказался.

– Четыре – это довольно рано, Валентина.

– Да, так и есть, но я ранняя пташка, так что не возражаю. Я же сказала, что если это тебе неудобно, то я и сама могу дойти.

Я кивнул, выслушав Валентину, давая ей закончить.

– Да нет никаких проблем с тем, чтобы подъехать сюда к четырем, – я пересек комнату, притягивая ее в свои объятья. – Я просто подумал, что разумнее было бы тогда остаться тут на ночь.

Ее брови взметнулись вверх, очевидно, что она ждала моих протестов против ранних подъемов.

Словно я, черт подери, мог отказаться от чего-то, связанного с ней.

– Готова закрываться? Тут внезапно оказалось, что мне надо завтра рано вставать, – я криво усмехнулся, наслаждаясь тем, как ее глаза засветились, поддразнивая, словно бросая мне вызов.

– Ты довольно решительный парень, когда задумаешь что-то, Нокс.

– Упорная решимость – это ключ к успеху, Валентина.

– Это многое объясняет.

– Хватит уже умных слов, – я обхватил рукой ее шею и притянул к себе для поцелуя. – Давай доставим тебя домой.

Я помог Валентине закрыть пекарню, выключить свет и убедиться, что обе двери и в ее кафе, и в соседнее помещение, где я делал ремонт, были как следует заперты.

Не существовало лучше чувства, чем то, что я испытывал, когда Валентина залезала на сиденье моего грузовика.

Я никогда еще не возил в своей машине женщин.

Ни одной.

Я был одиночкой, жил довольно простой жизнью, и ни одна девушка никогда не влияла на меня так, как эта.

– Мой дом прямо тут, – Валентина указала в сторону сквозь все еще немного замерзшее стекло.

Я нахмурился, думая, что ее дом оказался меньше, чем я ожидал. Более старым.

Черт, я хотел собрать вещи Валентины и отвезти ее к себе в горы. Она выглядела здесь такой открытой для всех, такой доступной и уязвимой.

– Как давно ты тут живешь?

Она склонила ко мне голову, прежде чем ответить.

– Это было единственное место, которое я могла себе позволить после окончания колледжа.

Она вылезла из грузовика, не дожидаясь того, чтобы я открыл ей двери. Мне нравилась в ней эта независимость. И чем больше Валентина мне ее демонстрировала, тем больше мне хотелось схватить ее в свои руки и не выпускать до конца моей жизни.

– Итак, в четыре утра, большой парень? – Валентина стояла на переднем крыльце, снег танцевал и кружил в вихрях вокруг нее.

– Не пригласишь меня зайти? – я притянул ее к себе для поцелуя, используя этот отвлекающий маневр, чтобы открыть двери и завести нас обоих внутрь.

– Эй! – хлопнула меня по груди Валентина, но не прекратила целовать.

– Ударь меня, если хочешь, сладкая. Правда в том, что мне нравиться чувствовать на себе твои руки, – она посмотрела на меня, а затем покачала головой и бросила сумку на кухонный стол. – Уверена, что не хочешь поехать ко мне сегодня вечером?

Валентина развязала фартук и сняла его со своих сладких бедер, а затем повесила на стул. Черт, я хотел бы развернуть ее сам, словно она была моей вкусной конфетой.

– Все в порядке, Нокс. Четыре утра наступят довольно рано.

Я покачал головой, притягивая ее к себе.

– Дай мне хоть одну причину, по которой я не должен был бы связать тебя этим милым маленьким передником и забрать в горы с собой.

Улыбка Валентины стала шире, а ее ладони прижались к моей груди.

– Потому что ты не доверяешь себе, когда находишься рядом со мной, помнишь?

Я покачал головой, напоминая себе, почему было важно подождать. Я не мог подталкивать ее, а провести ночь вместе будет, черт побери, слишком быстро.

– Может я просто мог бы устроиться на диване, чтобы удостовериться, что все тут будет в порядке... – я оглянулся, готовый спать в джинсах и футболке, если понадобится. Мне просто не нравилась мысль оставить Валентину в этом доме. Да кого я обманывал? Я не желал ее оставлять в любом доме, кроме моего собственного. Я хотел, чтобы Валентина была в безопасности, в тепле и обвитая моими руками.

– Со мной все будет хорошо, Нокс, – она похлопала меня по щеке.

Рык зародился в моей груди.

– Это в тебе пробуждается пещерный человек? – захихикала она, подталкивая меня к дверям.

– Тогда я переночую в грузовике. Сладкая невинная женщина, вроде тебя, не должна оставаться одной в месте, как...

– Как что, Нокс? Месте, как какое? – Валентина скрестила руки на груди и вздернула голову. Я с трудом удерживал ухмылку от появления на моих губах. Она выглядела такой милой, когда стояла с этим видом.

– Ничего, Валентина. Я просто беспокоюсь о тебе.

– Я могу позаботиться о себе, Нокс. Выключай это свое мачо-дерьмо. Со мной все будет хорошо.

Я нахмурился, медленно переставляя ноги, когда ее ладони уперлись в мою широкую грудь, словно она пыталась сдвинуть стену.

– А теперь иди домой.

– Я бы лучше остался тут с тобой.

– Ох, – зарычала она, сощурив глаза. – Мне не нужна твоя защита, Нокс.

– Увидимся утром? – я ухмыльнулся, когда она вытолкнула меня на крыльцо.

– Да забудь ты про утро. Я дойду сама, – возразила Валентина.

– О, я буду тут, Валентина. Видишь ли, я оказался завзятым сладкоежкой, – я подмигнул ей как раз в ту секунду, когда она захлопнула дверь. Но прежде, чем она исчезла из моего поля зрения, я успел заметить широкую улыбку у нее на лице.

Я заполучил Валентину. Теперь мне оставалось только удержать ее.

Я стояла в ванной пекарни, прошло два часа с тех пор, как Нокс появился у меня на пороге с чашкой свежезаваренного кофе в руке, готовый отвезти меня на работу. Мы успели всего лишь несколько минут поболтать, как уже оказались у пекарни, и я уже входила в двери, промерзшая на холодном февральском воздухе, а Нокс вновь ушел.

Я вздохнула, вспоминая, как его губы касались моих прошлым вечером, его настойчивое желание остаться у меня дома.

Где-то глубоко внутри мне понравилась эта идея.

Не потому что я нуждалась в защите, а потому что, будучи рядом с ним я чувствовала себя в безопасности и комфорте, которых никогда не ощущала раньше.

Я прижала руку к шее, разглядывая себя в зеркале с разных сторон, пытаясь понять, что такого он мог увидеть в девушке вроде меня. Мои бедра были слишком широки, тут даже сомнений не было. Да и на талии оставалось немного лишнего веса, все мои изгибы, впрочем, как и грудь, были не маленькими, и я всегда их стыдилась, но под взглядом Нокса... я чувствовала себя живой.

Я вынула розовый блеск из сумочки, накрасила губы тонким слоем, собираясь направиться в пекарню, чтобы открыть двери. Шесть утра наступили довольно быстро, и я постаралась выглядеть настолько живой, насколько это было возможно. Я не особенно любила наносить макияж по утрам, впрочем, как и в любое другое время. Но тонкий слой блеска на губах заставлял меня чувствовать себя человеком. День накануне праздника Святого Валентина был самым загруженным, и закончится он еще очень не скоро, но я была готова. Более чем готова.

Я чуть поморщилась, глядя в зеркало, размышляя о том, как бы чувствовались губы Нокса, размазывающие блеск по моему лицу, когда мужчина, о котором я как раз думала, просунул голову в двери.

Я вскрикнула, прижав руку к груди.

– Что ты тут делаешь?

– Ты оставила заднюю дверь открытой. Тебе следует обратить на это внимание, Валентина. Любой мог бы зайти сюда.