— И ты не боишься знакомить меня с родителями? — посмотрел он на нее довольно пристально.

— А я и не буду этого делать. Их нет дома, — стушевалась она под его взглядом.

— Понятно.

Что именно ему понятно, Люда уточнять не стала. И так диалог их превращался в какой-то странный. Она испугалась, что он и вовсе может повернуть не в ту степь, и они не дай бог еще поссорятся. Вот уж чего точно она не хотела, особенно когда решила накормить босса ужином.

Решить-то решила, только вот страшно стало гораздо позже, когда они уже практически подъезжали к ее дому. Вдруг подумалось обо всем сразу. Что живет она в обычной хрущевке, и в подъезде традиционно пахнет подвалом со всякими там примесями, как во всех таких подъездах. Ее «апартаменты» на втором этаже хоть и трехкомнатные, но точно не идут ни в какое сравнение с его пентхаусом. И ремонт они делали последний раз так давно, что кажется Люда тогда еще под стол пешком ходила, как принято говорить.

— Не передумала? — повернулся к ней Алексей Витальевич, заглушив двигатель, когда они припарковались возле ее подъезда. — Если что, пойму И обещаю не умирать с голоду пока не доберусь до города, — усмехнулся он, наблюдая, как Люда комкает кончик шарфа.

— Нет, конечно! Приглашаю вас на ужин, — взяла она себя в руки и торжественно произнесла, молясь, чтоб дома было хоть что-то приготовлено.

— Тогда веди…

Он дождался, когда Люда выйдет из машины, и лишь потом выбрался сам и пиликнул сигнализацией.

По лестнице поднимались молча, она чуть впереди, и всю дорогу Люда спиной чувствовала его взгляд. Как только добралась до второго этажа, ни разу не споткнувшись? И даже получилось довольно быстро справиться с замком — спасибо рукам, не дрожали.

Когда вспыхнул в прихожей свет, Алексей Витальевич ожидаемо осмотрелся, а Люда незаметно перевела дух и поблагодарила свою сверхаккуратную маму Все лежало на своих местах, повсюду царил идеальный порядок. Еще бы папина записка, написанная ярким красным маркером, не была пришпилена на самом виду

— Нашу голодную дочь ждут в духовке ленивые голубцы. Из подвала притопали помидоры с огурцами. И не забудь про ВИТАМИНЫ! — прочитал важный гость. И да, слово «витамины» именно так и было написано — крупными буквами на поллиста, потому что про них-то Люда все время и забывала. А папа ее с детства пичкал ими в осенне-весеннюю пору. — У тебя заботливые родители, — перевел Алексей Витальевич на нее взгляд, и слава богу, он не смеялся. Даже напротив, ей показалось, что он чуточку завидует и взгрустнул. Но уточнять она, конечно же, не стала.

— Ванная там, — указала она направо по коридору. — Сейчас быстренько переоденусь и буду вас кормить.

Уже в своей комнате она задумалась. Привычка переодеваться сразу же, как только возвращалась откуда-то домой, тоже шла из детства и прививалась папой. А как отреагирует гость, если она появится перед ним в домашнем спортивном костюме. Но после недолгих размышлений Люда решила, что сейчас он находится на ее территории, а значит, должен принять ее правила.

Алексея Витальевича она нашла в гостиной тоже в более-менее одомашненном виде, если так можно сказать о мужчине в дорогих со стрелочками брюках, носках и рубашке с парой расстегнутых пуговиц. От пиджака и галстука он избавился, удобно устроился на диване и смотрел телевизор.

— Могу накрыть здесь, но мне больше нравится ужинать на кухне, — проговорила Люда, все больше стесняясь под его взглядом, тогда как он беззастенчиво рассматривал ее в костюме.

— Тогда и я хочу на кухне… — ответил он и внезапно закашлялся.

Чтоб не смущать гостя еще сильнее, Люда метнулась на кухню. Ничего, дорогу как-нибудь сам вычислит. Заблудиться в хрущевке — это нонсенс.

Этого и не случилось, гость появился буквально следом за ней. Пришлось накрывать на стол под его пристальным взглядом. Но, как ни странно, довольно быстро Люда к этому привыкла и даже получилось отвлечься.

Она попыталась взглянуть на свою маленькую и уютную кухню глазами гостя. И ничего так получилось. Плитка чистая аж блести. Полы тоже свеже вымыты, спасибо маме, опять же. Зеленый кухонный гарнитур, сделанный на заказ, потому что стандартных таких маленьких и не бывает. Не самый новый и современный, но вполне себе приличный холодильник. Получалось все в норме, и тогда Люда позволила себе полностью расслабиться и почувствовать себя дома.

Пока грелись голубцы, она нарезала салат из соленых огурцов собственного приготовления, заправив тот луком и подсолнечным маслом. Когда выкладывала помидоры из банки в тарелку, гость неожиданно попросил:

— Расскажи о себе.

— А что рассказывать-то? — удивленно посмотрела она на него. — Я самая обычная, разве что единственная дочь у родителей, — тут же рассмеялась. Так странно, но неловкость исчезла без следа. Сейчас уже казалось, что Алексей Витальевич не первый раз у нее в гостях, и накрывать при нем на стол довольно привычно. Тут главное не думать, кто он. А кто она.

— Ты родилась в этом городе?

— Да, в нашем единственном роддоме, восьмимесячной, с весом два четыреста, — зачем-то добавила, чем вызвала улыбку на его губах. Снова улыбку, а не усмешку.

— Я тоже единственный у родителей, только вот родился в два раза тяжелее.

— Ну вы и сейчас не мелкий, — вновь рассмеялась Люда и поняла, что давно не чувствовала себя так спокойно и хорошо. Да и Алексей Витальевич сейчас, наверное, скинул с себя все маски и был самим собой. И надо признаться, таким он ей нравился куда как больше.

Как-то незаметно за ужином Люда рассказала ему всю свою жизнь, ничего не скрывая. Он оказался прекрасным слушателем. Разве что изредка задавал вопросы, но не перебивал, не смеялся, даже когда она делилась курьезными событиями из своей жизни. И не стыдно было поведать ему о годах работы на рынке. Он и виду не подал, что считает такую работу чем-то зазорным, а значит, и не считает. Один раз всего Люда застеснялась, когда он спросил:

— Получается, ты еще и не дипломированный программист? — когда она рассказала ему о самообучении.

— Скорее, разбираюсь во внутренностях компьютера. Программирую хуже.

— Надо будет запомнить.

Алексей Витальевич с таким аппетитом уплетал ленивые голубцы, а потом так нахваливал их, что Люде даже стало обидно, что их приготовила мама. Но куда ей до мамы — профессионального повара!

Когда ужин подошел к концу, она предложила:

— Может, кофе попьем в зале? — так они называли гостиную, по-простому — Посмотрим телевизор?

— Не откажусь. Твой табурет маловат для меня, — и тот как раз жалобно под ним скрипнул.

— Тогда идите, а я сейчас быстренько приготовлю кофе.

На все про все у Люды ушло не больше десяти минут. Она прислушивалась к звукам из гостиной, пока не поняла, что телевизор заглушает их все. А когда шла с подносом, на котором стояли две чашки кофе и вазочка с конфетами, то так и замерла на пороге гостиной. Ее гость спал, удобно устроив голову на мягком подлокотнике дивана. И что же ей теперь с ним делать? Почему-то будить вдруг стало так жалко, что Люда достала из шкафа толстый плед и накрыла им гостя. Пусть спит, — решила она. — Места им двоим точно хватит.

— Родя, перестань! Он может увидеть.

— Вот и отлично! Быстрее отвалит, и ты будешь только моей.

— Ты еще не состоялся как личность, — мелодичный пересмех прокатывается по небольшой комнате.

— А ты для чего? Научишь, направишь…

— Еще не время, дорогой.

— Для чего? Для этого?.. А может, для этого?..

— Родя, ну не здесь же!

— Хочу тебя!..

Лунный свет заливает небольшую комнату, и через приоткрытую дверь отлично все видно. Мужской и женский силуэты сливаются в поцелуе. Его руки гладят ее гибкую обнаженную спину, а губы припадают к шее, белизну которой отеняет изумрудное колье, подаренное на пятилетний юбилей. Она откидывает голову, чтоб ему было удобнее целовать, а жадные руки задирают подол шелкового под цвет изумрудов платья, которое не так давно доставили из Лондона — последняя коллекция какого-то там очень модного дизайнера. Соломенные волосы, такие мягкие на ощупь, сейчас кажутся почти черными, разве что едва мерцают золотом в лунных бликах.