Повсюду была кровь.… Двадцать человек, сидящих за ним, оказались жестоко убиты. Обезображенные лица не давали возможности определить, как именно они раньше выглядели, и лишь по одежде можно было определит кто из них кто. Во главе стола сидело несколько разорванных и залитых кровью женщин.

– Сначала убили этих, а потом взялись за детей,  – опустившись на колено, мужчина начал рассматривать нанесённые раны. – «Завтрак. Всё именно так, как я и думал, кровь ещё свежая. Надо же, как мы опоздали. Всего на пару часов не успели. Как быстро она их всех прикончила. Младшие дети даже со своих мест не успели встать, а эти не смогли отбежать дальше нескольких шагов от стола. Так убить мог разве что я…»

– Что…? Что это…? – раздался голос Рене.

От неожиданности Михаэль резко обернулся. Увидев, что перед ним стоит оцепеневший от испуга мальчишка, демон пытался прогнать его прочь, но стоило ухватиться за тонкую, детскую руку, как его, словно что-то ударило, заставляя отшатнуться от ребёнка.

– Они…они все…

Не удержавшись на обмякших ногах, мальчишка рухнул на колени, впадая в истошную истерику. Наблюдая за страданиями ребёнка, Михаэль подошел ближе, желая хотя бы попытаться успокоить его, но сделав шаг, замер на месте не в состоянии пошевелиться. Плачь Рене, стал проникать в его сознание пронзительной болью. В ушах мучительно зазвенело. Приложив руку к мокрому лбу, мужчина попятился назад, не в состоянии справиться с теми мерзкими ощущениями, что стремительно зарождались в нём вблизи с этим ребёнком. Стиснув зубы, Михаэль ещё раз попытался остановить мальчишку, прекращая, его плачь.

– Рене,… ненужно....

Новый болевой удар пронзил висок, парализуя и сковывая все движения. Мучительный голос звучал в пустом доме, отбиваясь отвратительным эхом ото всех углов, сотрясая разум и тело. С каждым болезненным ударом голова Михаэля была готова взорваться. Сидящий на полу мальчишка начал троиться, всё вокруг поплыло и закружилось, не позволяя устоять на ослабших ногах. Прислонившись к стене, мужчина начал бороться с непреодолимой потерей сознания, прекрасно понимая, что начинает проигрывать в этой схватке.

Рычание, раздавшееся из соседней комнаты, привело Михаэля в чувства. Подбежав к Рене, он откинул его прочь, не позволяя стать следующей жертвой. Острые когти с животной жадностью прошлись по спине, оставляя после себя глубокие порезы.

– Беги!

Перепуганный мальчишка поспешил к выходу, оставляя своего опекуна один на один с появившимся из ниоткуда, чудовищем. Обернувшись, Михаэль увидел в нескольких метрах от себя обезображенную женщину, ту которую они выслеживали прошлой ночью вместе с рыцарем. Бросившись на свою жертву, она изо всех сил пыталась его укусить. Невыносимая слабость и головная боль стали предательски напоминать о себе, не давая возможности ни сосредоточиться, ни сопротивляться. Удержав её бросок, Михаэль попытался отшвырнуть тварь прочь, но оттянув ворот его рубашки, она жадно впилась зубами в шею. Ухватив нежить за длинные волосы, мужчине удалось отодрать её от себя, оттолкнув к столу с трупами. Быстро достав кинжал, демон ударил им девчонку в грудь, но уловив движения своего соперника, она успела нанести ответный удар, заставив Михаэля напрячься от резкой боли в животе. Но не в состоянии вынести собственной жгучей боли, от удара серебряным стилетом, что «раскаленным» металлом прожег ей плоть, тварь выскользнула из его рук словно слизкая змея. Поспешив за ней, Михаэль решил, что та может накинуться на ждавшего во дворе мальчишку, но ошибся. Выпрыгнув из окна, тварь сразу же помчалась прочь от приюта, скрываясь в лесных дебрях.

– Михаэль? – взглянул на мужчину перепуганный Рене, дрожа в истеричном припадке. – Ты хорошо?

– Да. Только не вздумай рассказывать Марии о том, что здесь случилось, – прикрывая рукой шею, мужчина впился в неё пальцами, подгоняя кровь к ране. – «Надо же, эта чертова тварь высосала у меня кровь, и если я ничего не сделаю, то разорванная плоть не сможет быстро затянуться. Вот же дикое создание!» – сосредоточившись, Михаэль на какое-то мгновение, совершенно позабыл о стоящем неподалёку мальчишке.

– Что делать?

Холодно посмотрев на ребёнка, не став ничего отвечать, он поправил свою одежду и быстро усадил Рене на коня, запрыгивая в седло.

– Повезло тебе, что мы так поздно прибыли. Иначе ты бы оказался также убит, как и они, – сверля затылок мальчишки недовольным взглядом, он пришпорил Рэйвена, отправляя галопом.

– Как же их много, – голос монаха звучал искренне подавленно.

Спустя три часа, после случившегося, Михаэль сделал всё, чтобы как следует похоронить несчастных. Задний двор стал местом их последнего пристанища. Похороненные на своей земле, теперь они наконец-то могли найти покой и умиротворение.

– Какие красивые цветы, – взглянула на него Мария.

– Эти люди заслужили немного прекрасного в своей тяжелой и непростой жизни.

Смотря сейчас на Михаэля, она уже не могла отвести от него глаз. Наблюдая за тем, как он, положил ирис, на последнюю могилу, уходя прочь, девушка пошла следом. Мария видела, как сильно его что-то беспокоит, но он не дал ей возможности поговорить. Быстро взобравшись на Рэйвена, Михаэль поскакал обратно в собор, оставляя её далеко позади.

– Бедные дети, – выдохнул Франциско. – И снова у мальчика нет никого кроме нас, но настанет время, и мы все разъедимся кто куда, вот тогда ему придётся не сладко.

– Что, не хочешь расставаться с Марией, верно? – усмехнулся монах, видя, что Франциско, глаз с неё не сводит.

– Это совсем не то, о чем ты подумал, старик. Просто…

– Просто, – перебил, не позволяя уйти от самого главного, – в том, что ты влюбился, нет ничего постыдного. Мальчик мой, я же говорил тебе, жизнь человека куда ярче и теплей, когда есть тот, кого он может любить.

– Я не влюблён. Она мне Доминику напоминает.

– Да ну? Тогда приготовься к тому, что уже совсем скоро вам с ней придётся расстаться. Ведь мы не сможем продолжать наш путь с этими двумя. У них впереди своя дорога, – отошел старик, позволяя своему племяннику, как следует поразмыслить на этот счёт.

Сегодня было решено, во что бы то ни стало, разобраться с тварью и, если у них всё получится, то Шартр станет городом их расставания. Глядя в след скачущей Марии, Франциско, казалось впервые, смог осознать то о чём ему сообщил монах. Завтра на рассвете Михаэль навсегда заберёт её, отправляясь в новую дорогу, и он уже ничего не сможет изменить. Теперь рыцарь задумался обо всём том, что говорил Марии, про них с «братом». О том, что они словно принадлежат лишь друг другу, что Михаэль заботится о ней словно, для него уже не существует никого другого. Но зачем? Тогда-то он считал, что они родственники и хотел сгладить возникшие между ними острые углы. И только сейчас, когда раскрылись их истинные личности, Франциско понял, что лишь сблизил этих двоих.

– Чего стоишь, как истукан? Ну же, мальчик мой, поспеши и догони её, пока она совсем не ускакала.

Протянутые поводья, словно символизировали возможность всё исправить, не позволяя не воспользоваться такой возможностью. Пришпорив лошадь, он стремительно погнал её вслед за девушкой, нагоняя на выезде из заброшенного сада.

– Франциско, а где Хавьер? Неужели он там остался? – настороженно свела брови Мария, оглядываясь на пустую дорогу.

– Не бойся, скоро он нас догонит. Кстати, а куда вы с Михаэлем собираетесь направиться после того как мы здесь закончим?

– Не знаю. Мы просто следуем из города в город, к тому же наш путь не лежал сюда. Честно говоря, мы с ним до последнего сомневались в необходимости этой охоты, ведь были вполне уверены в том, что никакой ведьмы здесь и близко не было. Так что если бы не вы, мы направились бы в Фантебло. Ну а сейчас, наш путь будет лежать туда, куда решит Михаэль, он намного лучше меня разбирается во всём этом мракобесии.

– Должен признаться, – усмехнулся рыцарь, поправляя ворот, – что, когда Хавьера направили в город, он тоже решил, что бушующая в нём нежить никак не может быть ведьмой. Не понимаю, и как в таком глупом, несуразном теле может жить настолько мудрый человек? Ему даже предлагали стать главой ордена, но он отказался. Сказал, что сможет куда больше, если не будет сидеть в удобном кресле, а продолжит странствовать по городам, помогая простым людям. К тому же, сейчас у него появился достаточно серьёзный противник, – напрягшись, рыцарь потемнел от гнева. – Мерзкий человек. Его руки по локоть в крови, но самое ужасное то, что в крови ни в чём неповинных людей. Хавьер обращался к папе Иннокентию VIII, просил отказать и не подписывать представленный ему документ. Говорил, что этот трактат унесёт куда больше человеческих жизней, нежели бесов и демонов, но… Папа не послушал и всё же принял его, «Mallēus Maleficārum»[7]. Хотя чего ещё следовало ожидать от человека написавшего «Bull Summis desiderantes affect-tibus»? [8]