– Как ты? – подошел монах, присаживаясь рядом. – Не обижайся, конечно, но мне совсем не нравится то, как ты выглядишь. Мария, ты, словно…

– Всё хорошо, – уставшая улыбка слегка озарила её лицо. – Простите, что заставила вас о себе волноваться, но я слишком измучена случившемся и хочу спать.

– Напугала же ты меня, девочка, – расслабившись, монах положил ей руку на спину, воодушевляюще, поглаживая. – «Что это?»

Немного отодвинув ткань, его взгляд упал на обнажённую часть лопатки. И хоть он оказался захвачен невероятным удивлением от увиденного, всё же сдержался, стараясь этого не показывать.

– Тогда я пойду, – быстро убрав руку, чтобы Мария ничего не успела заметить, Хавьер поспешил удалиться.

– Странный он человек. Ведёт себя как-то необычно, попробуй, пойми, что у него в голове творится.

– У?…

– Что это с вами? После того, как мы вернулись, вы просто сама не своя. Ясно, – выдохнув, не дождавшись ответа, Михаэль подошел ближе, присев у её ног. – Вам пора спать, давайте я сниму сапоги. И рубашку тоже не помешало бы. Сами сможете? – но даже на подобный вопрос, она ничего не ответила. Немного помедлив, ожидая отказа, он подошел к сумке. – Держите.

– Я всё испортила, верно?… Теперь Франциско возненавидит меня. Я показала ему себя не с лучшей стороны. Теперь он решит, что я, такое же чудовище, которых убиваю.

– Не думаю, что всё так сложится. Он не так глуп, чтобы возненавидеть вас, а даже наоборот, слишком прост для этого. Хотя в подобных делах я не самый лучший советчик. Вы что-нибудь хотите, пока я не ушел?

– А куда ты собираешься?

– После вашего трофея святой отец, откровенно говоря, чуть не потерял сознание на радостях. Я обещал ему предоставить тело, но если хотите, то передам эту «честь» кому-нибудь другому.

– Побудь со мной немного. Сейчас мне совершенно не хочется оставаться в одиночестве.

– Хорошо. Переодевайтесь, я скоро вернусь.

Стоя за дверью, демон пытался понять, как именно ему следует поступить. Мария, очевидно, влюблена и теперь разрывается на части между тем, что ей говорит разум и тем, чего хочет сердце. Сейчас она как никогда уязвима и примет от него любой совет. И самым сложным во всём этом было разобраться, чего же желает он сам. Передав Франциско право провести стражников за обещанным телом химеры, Михаэль неспешно направился обратно. Ему не хотелось продолжать их с Марией разговор, и он искренне надеялся, что за время его отсутствия она всё же уснёт.

– Я думал, вы уже спите.

– Не могу себя заставить, – чуть опущенные веки с длинными ресницами затеняли глаза. Волосы как всегда были не аккуратно растрёпанны и несколько тонких прядей, упав на лицо, смирно покоились на её щеке. – Меня снова ждут кошмары…

Непонятно почему, но её голос показался Михаэлю необычайно мягким и нежным. Такой беззащитной и ранимой он ещё никогда не видел свою хозяйку.

– Сядь рядом, – уставшим голосом попросила Мария, когда он уже собирался расположиться на соседней кровати.

– Как пожелаете.

Присев на пол, облокотившись о кровать, прямо около её согнутых колен, он смотрел перед собой, словно находясь в абсолютном одиночестве. Очертив профиль Михаэля, девушка немного помолчала, не зная как начать. Ей так хотелось высказать все свои мысли, чтобы получить на них правильный совет, а возможно, дело было совсем в другом: ни в ответах, советах или наставлениях, а в желании просто поговорить с тем, кто стал для неё ближе всех. После того как она осталась одна на всём белом свете, только Михаэль всегда был рядом и только он был способен сказать ей правду, ничего не скрывая. А сейчас так хотелось поделиться с кем-то своими переживаниями и волнениями по поводу Франциско, но Мария знала, как его воспринимает её фамильяр, и что ответит на её предположения и мысли.

– Думаешь, это могли быть они?

– Не могу сказать, – сразу понял, о ком именно она спрашивает. – Его фамильяр очень хорошо умеет скрывать свое присутствие, а среди нас таких не больше сотни.

– Думаешь, мы сможем с ними справиться?

– Я дал вам слово, и я его исполню.

Последовавшее молчание казалось невероятно долгим, но в подобной тишине совсем не хотелось говорить. Михаэль не стал продолжать беседу, отвечая лишь на её вопросы. А самой Марии казалось, что каждое её слово сопровождается невероятной тяжестью. Словно овладевшие ею нескончаемая усталость и опустошенность – прочными цепями сковали ей и губы, и горло. Вынуждая прилагать огромные усилия, произнося каждое слово.

– Что будем делать теперь, когда в Шартре уже никого не осталось?

– Думаю, что вы должны знать это куда лучше меня, – спокойно ответив, он не стал к ней поворачиваться, понимая, к чему именно был задан ваш вопрос.

– Я хочу услышать это от тебя.

– Теперь мы должны собраться и отправиться в другой город, чтобы продолжать то, ради чего всё это началось.

– Как же всё, оказывается, просто. Нужно жить как раньше. Похоже, что только я сама и создаю себе проблемы…

– Госпожа, вы вольны принять любое решение. Ведь знаете, что я подчинюсь, не имея права отказать. Если, конечно же, оно не идёт в разрез с выполнением условий нашего контракта.

Признаваться ему в том, что она хочет продолжать дальнейший путь вместе с Франциско, было слишком тяжело, но сложность скорее заключалась для неё самой, чем для Михаэля. До сих пор, даже понимая, что между ними происходит, Мария не могла признать того, что влюблена в рыцаря. Это чувство беспрерывно разрывало её на части, не позволяя определиться в своих предпочтениях по поводу того как именно стоит поступить. Понимание, что совместное продолжение пути сделает их куда ближе, чем сейчас, начинало пугать и тревожить. Не в силах осознать причины подобного, Мария пыталась найти ответ в словах Михаэля, но задавая не те вопросы, не могла получить необходимого наставления.

– А ты когда-нибудь любил?

Подобный интерес стал для него настолько неожиданным, что Михаэль взглянул на свою хозяйку по-настоящему удивлёнными глазами. Но видя, что её безразличный взгляд устремлён в пол – не смог осознать, почему вдруг возник подобный вопрос в отношении его.

– Когда-то я отказался от неё, считая фальшивой. И теперь не думаю, что когда-нибудь смогу полюбить.

Наблюдая за ним, Мария увидела настоящую серьёзность, но вместе с ней и безразличие. Михаэль на самом деле говорил то, что чувствовал. Задав этот вопрос, ей показалось, что он не воспримет его всерьёз и просто решит пошутить на этот счёт так же, как и в большинстве случаев. Но высказанная им правда словно провалилась в пустоту, что сейчас зияла внутри неё. Они лишний раз расставили все точки над «i», указав на его неизменную природу. Природу демона, неспособного на подобные чувства. Ни на сострадание, ни на сочувствие, ни на дружбу, ни на любовь…

– Значит, прожив сотни лет, ты ещё ни разу ни любил. Даже как-то грустно от этого становится.

– Был один человек, который для меня.… Ох, что-то я с вами заболтался, совсем позабыв о такте, – усмехнулся Михаэль. – Ну, раз уж у нас началась ночь откровений то, как на счёт вас. Вы когда-нибудь любили?

– Никогда прежде. С мужчинами я не общалась, да и они со мной. Из-за моего нечистого происхождения мне постоянно приходилось держаться подальше от остальных.

– Да уж, вопросы крови и происхождения всегда поднимались на всеобщее обсуждение.

– Оказывается, правду говорят, что только в конце начинаешь думать о начале, – немного помедлив, не зная, на самом ли деле она хочет услышать ответ на свой вопрос, всё же решила спросить. – Я чувствую, как моё тело начинает изнашиваться. С каждым разом, когда я действую на пределе своих возможностей, появляется ощущение, что я разваливаюсь на части. Кажется, что ещё несколько лет, и я превращусь в дряхлую старуху.

– Не думаю, что всё именно так, как вы говорите. Возможно, вы и чувствуете, как тяжело приходится вашему телу, но так быстро оно не постареет. Сейчас его питает именно моя сила, а потому сейчас вам в любом случае не о чем волноваться.