— Неужели? Если бы я мог надеяться, что это правда!

— Это действительно так, Дон. — Приятель замялся. — Тебе и в самом деле необходимо знать, почему я пока против вашей встречи с Силией?

— Разумеется, — отозвался Холден. — Ну и почему же?

— Дело в том, что Силия почти забыла тебя.

Это были единственные слова, способные выбить у Холдена почву из-под ног. Торли проговорил сочувственно:

— Дон, давай смотреть правде в глаза. — Подойдя ближе, он положил руку на плечо Дональда. — Когда-то Силия очень любила тебя. Ты, насколько я понял из рассказа Марго, сначала ухаживал за нею, а потом вдруг предложил больше не касаться этой темы.

— Я был законченным кретином! — воскликнул Дон.

Собеседник пожал плечами:

— Очень возможно. Хотя я с тобой не согласен. Но дело в том, что ты предоставил ей достаточно времени, чтобы забыть тебя. Представляешь, что может случиться, если ты вдруг объявишься?

— Но почему непременно должно что-то случиться? — упрямо произнес Дональд.

— Силия находится в довольно серьезном душевном разладе, — менторским тоном начал Марш. — Погоди, я вижу, ты не веришь! Но можешь ты хотя бы понять, что смерть Марго стала для нее страшным ударом? Ты же помнишь, она обожала Марго!

Холден не мог не признать правоты этих слов.

— Да, Марго всегда была для нее чем-то вроде идола.

— А сколько раз ты виделся с Силией после начала войны? — поинтересовался Торли.

— С сорокового года только дважды, — вздохнул Дональд. — Потом Глибширский отослали в Африку, а в сорок третьем я уже выполнял спецзадания для разведки. Я ведь лингвист, ты же знаешь. И…

— Вот видишь? С сорокового года только дважды, — сочувственно усмехнулся собеседник. — Пойми, Дон, Силия сейчас не в себе. Ты наверняка знаешь, что «вторая мамочка» беспокоилась за нее еще с детских лет. Скажу честно, Дон. Если ты, воскреснув из мертвых, попытаешься оживить в ней прежние чувства теперь, когда она уже забыла тебя, я не отвечаю за последствия. Ты способен это понять?

— А что мне еще остается?

— К счастью, как я уже сказал, Силии не будет весь вечер. Но взгляни на дверь и представь себе ее потрясение, если она неожиданно вернется и внезапно увидит здесь тебя. Если ты еще дорожишь ею, Дон… Если ты дорожишь хоть чем-нибудь! Пожалуйста, не рискуй!

Холден схватился за голову:

— Но… Что ты хочешь от меня? Что я должен сделать?

— Уйти, — твердо сказал Торли.

— Уйти?!

— Да. По той же лестнице, через балкон. Тем же путем, каким ты явился, когда мы с Дорис приняли тебя за пр… — По некотором размышлении Маршу не понравилось слово «призрак». Молча он посмотрел через плечо в окно. — Странно. Мне послышались шаги. Должно быть, померещилось. — Повернувшись, он взял Холдена за руку. — Уходи, Дон. Ты сам во всем виноват. Не думаю, что Силия обрадуется твоему возвращению. У тебя были неплохие шансы, но ты все испортил.

— Так случилось потому… — начал оправдываться Дональд.

— Знаю, — оборвал его Марш. — Потому что ты зарабатывал гроши. Я уважаю тебя за этот поступок. Но она восприняла твои слова как пощечину. Сейчас она забыла тебя, но представь, что может произойти, если…

Торли вдруг замолчал. Отпустив руку Дональда, он смотрел мимо него, в сторону двери. Выражение лица приятеля заставило Холдена обернуться.

Тем временем дверь отворилась и в комнату вошла Силия.

Дверь, расположенная в правом углу комнаты, напротив окна, открывалась внутрь. Силия еще сжимала дверную ручку, когда яркий свет из холла, ворвавшийся в комнату, окружил сиянием ее фигуру. Позже Дон припомнил, как Силия, словно пытаясь оправдать свой приход или предупредить кого-то в комнате, с порога торопливо заговорила:

— Кажется, я забыла здесь свою сумочку. Решила прогуляться по парку и…

В это мгновение она увидела Холдена. В комнате повисла тишина. Все трое замерли как парализованные. В некотором смысле это можно было назвать правдой, особенно что Холден сейчас не мог бы произнести ни слова, даже ради спасения собственной жизни. Он кожей ощущал свет настольной лампы, заливающий его лицо, словно это были потоки обжигающего жара. Дональд чувствовал себя кроликом, попавшим в ловушку, неспособным ускользнуть и раствориться в сумерках.

После множества дней и ночей, заполненных лишь грезами, перед ним стояла Силия из плоти и крови. И она нисколько не изменилась. Широкий лоб, изящные дуги бровей над серыми мечтательными глазами, маленький носик, легкий изгиб уголка губ, словно выражающий недоумение перед несовершенством мира, и прямые каштановые волосы, причесанные на косой пробор и свободно спадающие на спину. Все та же (слава богу!) нежно-розовая кожа, свойственная лишь здоровым.

Человеческая память склонна к исполнению реальности, и мы всегда ожидаем от нее какой-нибудь каверзы. В глубине души мы, вопреки надежде, не верим, что реальная встреча окажется ярче воображаемой. Но для Холдена все было по-другому. Все было гораздо глубже, острее и мучительнее, чем он мог представить. Только бы все не разрушить! Только бы не обидеть Силию внезапно… Секунды неумолимо бежали. Холдену так много хотелось сказать в эти уже упущенные мгновения! Силия неподвижно стояла, так и держась за дверную ручку, — стройная, в белом платье и красных туфлях на босу ногу. Потом она заговорила:

— Тебя посылали куда-то со специальным заданием. — Ее голос звучал как-то напряженно, неестественно. Она откашлялась и заговорила спокойнее: — С каким-то особо важным боевым заданием, — повторила она. — Вот почему ты не приезжал и не писал.

Словно со стороны Дон услышал собственный голос:

— Кто тебе сказал?

— Никто, — просто ответила она. Казалось, множество воспоминаний проносилось перед ее мысленным взором. — Просто я поняла это, когда тебя увидела.

Лицо ее задрожало, будто девушка готова была расплакаться.

— Привет, Дон! — прошептала она.

— Привет, Силия.

— А я вот… собиралась пойти в парк прогуляться, — сказала она и вдруг отвернулась, открыв взгляду Холдена изящный изгиб шеи. — Не хочешь… пойти со мной?

— Конечно хочу! — воскликнул Дональд. — Так ты не верила в мою…

— Нет, верила… — Она задумалась, пытаясь выразиться поточнее. — Я верила этому. И все же какое-то время я… — Она вдруг запнулась. — Пойдем, Дон! Пожалуйста, пойдем!

Холден подошел к девушке, ступая медленно и осторожно из-за дрожи в коленях. В какой-то безумный миг ему в голову пришла нелепая мысль, что, если недостаточно осторожно поставить ногу, она может запросто пройти сквозь доски пола. И тут его осенило:

— Ты сказала «в парк», Силия? Значит, ты весь вечер была дома?

— Конечно, — удивленно кивнула она. — А почему ты спрашиваешь?

Дональд обернулся к Маршу.

— Нам с тобой нужно будет обсудить пару вопросов, — холодно произнес он. — Но спешить ни к чему: сначала мы втроем отправимся завтра в «Касуолл».

Торли побледнел.

— Отправимся завтра в «Касуолл»? — недоуменно переспросил он.

— Да. Ты заявил, что хочешь продать его, — напомнил Дон. — Ты уже нашел покупателя?

— Нет, — забормотал приятель, оправдываясь. — Пока еще нет, но…

— Тогда я куплю его! — рявкнул майор, ловя себя на желании как следует накричать на Марша. — Я совсем забыл уведомить тебя, что сообщение о моем вступлении в наследство отнюдь не было шуткой. Это правда. — И вместе с Силией вышел из комнаты.

Молчаливые и равнодушные к окружающему миру, влюбленные брели, словно по пустыне, к входной двери. Они не разговаривали, потому что им слишком многое нужно было поведать друг другу и трудно было начать. Стеклянный шар люстры освещал висевший в холле портрет, изображающий высокого джентльмена в коротком камзоле с развевающимися по ветру волосами. Под ним, на маленькой медной табличке, была выгравирована надпись: