Дональд заметил, что Силия вздрогнула, мельком глянув на портрет, словно что-то припомнила. Ему хотелось рассказать об отправленной телеграмме и о том, что Торли не распечатал ее. Почему Торли не сделал этого? Ведь с помощью телеграфа посылают лишь самые срочные известия. Обычно телеграммы читают сразу по получении. Если человек не вскрывает конверт с сообщением, значит, в этот момент его отвлекло что-то более важное. Эта телеграмма прибыла в дом одновременно с неожиданно повзрослевшей малышкой Дорис Локи. Стоп!

На этом воспоминании Холден решил пока прервать свои размышления, чтобы не зайти в тупик.

Тем временем они с Силией уже выбрались из дома в теплые вечерние сумерки, медленно миновали боковую дорожку и ступили на улицу, залитую ровным светом фонарей.

— Перейдем здесь, — внезапно произнесла Силия.

— Здесь?

— Да, на другую сторону, — объяснила она спокойно. — Там ярдов через пятьдесят будет вход в парк. А пересечь улицу лучше сейчас.

«У Силии железные нервы», — отметил Холден. Разве нашлась бы другая женщина, способная воспринять такое неожиданное известие столь невозмутимо, лишь немного изменившись в лице и на миг опустив глаза. Похоже, его внезапное «воскрешение» отнюдь не сразило ее. Дональд думал так до тех пор, пока посреди пустынной проезжей части ноги спутницы вдруг не подкосились, так что девушка чуть не упала.

— Силия! — встревоженно воскликнул Дон.

Она, тяжело дыша, прижалась к нему.

Холден бережно поддерживал Силию, когда из-за поворота вдруг выскочил автомобиль и, ослепляя желтыми глазами фар, понесся прямо на них. Только когда машина, обдав их воздушным вихрем и отчаянной руганью водителя, пронеслась мимо на полной скорости, Дональд немного опомнился. Схватив Силию на руки, он отнес ее на обочину, поставил на ноги и нежно поцеловал.

Прижимаясь к нему и плача, девушка наконец проговорила:

— Ты знаешь, что сейчас впервые в жизни поцеловал меня?

— Знаю, — мрачно улыбнулся Дон. — Когда-то я был двадцативосьмилетним ослом, какого еще поискать.

— Нет, не был! — пылко возразила спутница. — Ты только…

— Я только собирался сообщить, что мы с тобой упустили много времени, которое, однако, можно наверстать. Будем?

— Нет! — Силия задрожала в его объятиях.

Потом девушка ласково провела рукой по плечам Дональда, словно желая удостовериться в его реальности. Откинув голову, она пристально глядела на Холдена: на губах ее играла улыбка, хотя изящно вылепленное задумчивое лицо было мокрым от слез. Сияющие серые глаза девушки всматривались в его лицо снова и снова, словно пытаясь разглядеть что-то в бледном свете фонарей.

— Я хотела сказать: не здесь! И не сейчас! Мне нужно снова привыкнуть к тебе.

— Я люблю тебя, Силия, — нежно произнес Дон. — И всегда любил.

— Значит, мы любим друг друга! — улыбнулась спутница.

Дон Холден чувствовал, что теряет голову от счастья.

Его вдруг осенило:

— Силия, милая! У нас даже есть тому доказательство! Ты слышала, что прокричал тот водитель?

Силия недоумевала:

— Он обругал нас.

— Да. А точнее, прокричал: «Бога душу мать!» Пусть это звучит грубо, но в сказанном есть здравое зерно. Ты только вспомни истории о знаменитых влюбленных: Дафнисе и Хлое, Гере и Леандре, Пираме и Фисбе… Впрочем, зачем углубляться во тьму веков. Возьми хотя бы Викторию и Альберта!.. Как много их было, подобных судеб. Вообрази: стоят двое посреди дороги, прильнув друг к другу, и ничего вокруг не замечают!

— Я люблю тебя, когда ты так говоришь, — серьезно заявила Силия. — И романтика здесь ни при чем. Мир становится светлее и радостнее. Где ты был, Дон? Без тебя мне было так плохо! Где ты был?

Холден попробовал рассказать; выходило коротко и довольно бессвязно.

— Ты… Ты поймал шарфюрера фон Штебена? — восхищенно переспросила девушка. — Этого палача из Дахау, похвалявшегося, что его никто не сможет взять живьем?

— Его необходимо было взять живьем, Силия, — объяснил Дон. — Теперь его повесят. Скоро.

— Да, но… как это случилось?

Холден чувствовал, что ее бьет нервная дрожь.

— Конечно, потребовалось время, чтобы выследить его и загнать в угол, — туманно заявил Дональд. — Потом была заварушка.

— Пожалуйста, Дон, как это происходило? — настаивала девушка.

— Он переоделся в священника. Мы выследили его в одной из церквей, милях в трех от Рима. Я достал его выстрелом в коленную чашечку. Он катался от боли по земле, визжал. А потом…

— Говори, Дон! — Она еще сильнее прижалась к нему.

— Помнишь нашу встречу возле касуоллской церкви после свадьбы Марго? Я еще тогда сказал самую глупость в своей жизни! Так вот, заметив мерзкую физиономию Штебена в широкополой шляпе священника, высунувшуюся из-за могильной плиты на церковном кладбище, я подумал: все самые серьезные события в моей жизни почему-то случаются у церкви.

Силия долго молчала, прежде чем оглянулась по сторонам, и уже другим тоном встревоженно проговорила:

— А ведь мы до сих пор стоим под фонарем! Что, если появится полицейский? Давай поскорее перейдем через улицу. Пожалуйста, Дон!

Они торопливо перешли дорогу. Ярдов через пятьдесят действительно показался вход в парк. Они не обратили внимания на громадную тень — слишком громадную для человеческой фигуры, — которая, пропустив влюбленных мимо, будто материализовалась, выступив из мрака под деревьями. Нет, они не заметили этой черной тени.

Ночные ароматы парка окутали их. Посыпанная ровным гравием широкая дорожка вилась между карликовыми каштанами. Лунный свет, яркий и переливчатый, как мыльные пузыри, придавал предметам нереальные очертания. Силия в белом платье выглядела бы неземным, нематериальным существом, если бы Холден не сжимал ее ладонь в своей.

Наконец Силия заговорила тихим, напряженным голосом:

— Дон, мне нужно посвятить тебя в одну тайну. Именно теперь, когда я снова становлюсь собой.

— Что ты имеешь в виду? — встревоженно спросил Холден.

— Когда я думала, что ты погиб…

— Не надо об этом! — умоляюще воскликнул Холден. — Все это теперь в прошлом!

— Нет, пожалуйста, дай мне закончить. — Девушка остановилась и заглянула ему в глаза. — Когда я узнала, что ты погиб, я стала равнодушной ко всему окружающему. Потом на Рождество умерла Марго. Торли говорил тебе?

— Да, — только и ответил он.

Легкий ветерок всколыхнул листву первым за весь вечер свежим дуновением.

— Ты знаешь, как это бывает, когда… — Силия сжала руки на груди, — у тебя внутри все перепутывается. Тебе приходит в голову нечто, какая-то навязчивая идея, которая представляется необыкновенно важной, не то чтобы случившееся с Марго на самом деле не имело значения, наоборот! Просто теперь все не кажется таким сложным. — Помолчав, она продолжила: — Ты начинаешь совершать поступки, о которых и не мечтал в обычное время. Вроде того, что я натворила после Рождества. И все-таки я была права! Права!

Холден обнял ее за плечи.

— Силия, милая, о чем ты?

— Послушай, Дон, мы с тобой не просто гуляем, — предупредила девушка. — Нас ожидает встреча.

— Встреча? — удивился Дональд. — И с кем же?

— С доктором Шептоном, — ответила она. — Я посвятила его в одну тайну. Его — и никого другого.

— Он, кажется, лечил Марго?

— Да. Сегодня я узнала, что он приехал в Лондон посоветоваться со своим другом, психиатром из Девоншир-Плейс, по поводу моей проблемы, — объяснила Силия. — Пригласить его домой я не могу. Понимаешь? Не могу! Дома за мной шпионят. Они думают, что я сумасшедшая.

Это признание из уст самой Силии покоробило Холдена, однако он тут же рассмеялся:

— Неужели?

— Разве Торли не говорил тебе? — изумленно спросила спутница.

— Говорил, — мрачно отозвался Холден. Гнев и возмущение начали закипать в нем при одном воспоминании о елейном голосе Торли, пытавшегося разрушить его счастье и убить мечты, готовые стать реальностью. — Да, говорил! И чем больше я общаюсь с мистером Торли Рудди Маршем, которого когда-то считал своим лучшим другом, тем меньше его узнаю!