Промедление ничего не даст, а отказываться от встречи было бы неразумно. Летописец обладал достаточной властью, чтобы устроить встречу, если бы захотел, а у нее и так очень мало союзников. Нет причин отталкивать его.

Мод боролась с туманом релаксанта.

— Да.

Дверь с шипением отворилась, и вошел летописец. Высокий, широкоплечий, с гривой каштановых волос, он был старше Арланда, но ненамного. У него было вытянутое интеллигентное лицо, и проницательные бледно-зеленые глаза под густыми бровями.

— Леди Мод, — обратился он. — Меня зовут лорд Эраст.

— Чем мы обязаны такой чести? — поинтересовалась Карат.

— Похоже, у нас леди Мод не заладились отношения, — сказал писец.

— Это невозможно, милорд, — возразила Мод. — Мы даже не знакомы.

— Точно. Я исходил из того, что, будучи человеком, вы освобождаетесь от наших традиций. — Эраст кивнул на запись, которая крутилась на экране. — Я совершил ошибку. Мы не знаем о вас ровно ничего, что вызывает затруднения на официальных мероприятиях.

Он щелкнул пальцами по своему гербу.

— Эта встреча сейчас записывается. Каков ваш счет убийств?

— Я не знаю.

Эраст выпучил глаза.

— Что значит «не знаете»?

— Я не считала.

— Вы были супругой сына Маршала. Неужели важность ведения личного счета не произвела на вас впечатления?

Мод вздохнула.

— За те три года, что я провела в доме Эрван, у них не было серьезных конфликтов. У меня было несколько личных дуэлей, но ни одна из них не завершилась смертельным исходом. Потом, на Кархари, это уже не казалось важным.

— У тебя были какие-нибудь титулы? — спросила Карат.

— Мод Красноречивая.

Карат и Эраст переглянулись.

— Дом Эрван уделял большое внимание знанию древних саг, — объяснила Мод.

— Она может это использовать? — поинтересовалась Карат.

Эраст ущипнул себя за переносицу.

— Технически — нет. Они вычеркнули ее из своих записей, так что любые титулы или почести, заработанные в Доме Эрван, аннулируются. Они субъективны, даются другими, чтобы подчеркнуть определенные поступки. Счет убийств отличается, потому что лишение жизни — неопровержимый факт.

— Как насчёт Мод Изгнанницы? — спросила Карат. — Могли бы мы это как-нибудь использовать?

Эраст нахмурился.

— Миледи, ответьте откровенно. Какой была самая важная ваша обязанность до изгнания?

— Заботиться о Хелен.

— Что на счет Кархари?

— Заботиться о Хелен.

— А сейчас?

— Хелен.

— Вы хотите отомстить Дому Эрван?

— Я бы не прочь поколотить парочку из них, но нет. Я злилась на мужа и давно его похоронила.

Эраст вздохнул.

— Изгнанница не сработает. Подобный титул предполагает элемент перерождения. Леди Мод не позволила изгнанию повлиять на ее мировоззрение. В ее личности не произошло никаких кардинальных перемен в результате ее ссылки на Кархари.

Оба вампира уставились на нее. Разочарование на лице Эраста было почти комичным.

— Мне дали прозвище на Кархари.

— Какое?

— Мод Сарив.

— Что оно означает? — спросила Карат.

— На Кархари есть летний ветер, который приходит с пустоши. Никто не знает, как он образуется, но он появляется из ниоткуда и собирает острые споры местных сорняков. Когда вы вдыхаете дыхание сарива, споры проникают в легкие и режут вас изнутри. От этой бури никуда не деться. Если вы попадете в нее без защитного снаряжения, она убьет вас. Они называли меня так, потому что я заплатила кровавый долг убийцам мужа.

Эраст оживился.

— У вас есть какие-нибудь доказательства, миледи?

— Не могли бы вы передать мне мой герб?

Эраст взял ее нагрудник. Его глаза расширились от красного месива. Он протянул ей нагрудник, и она сняла герб. Она перенесла туда все свои записи, как только Арланд подарил его ей.

— Воспроизвести все файлы, помеченные «смерть Мелизарда» в хронологическом порядке, — скомандовала она.

Герб зажегся красным, проецируя на стену. Она знала каждый кадр записи наизусть. Это крутилось у нее в голове месяцами. Вид на укрепленный город с пыльной вершины холма. Толпа тащит Мелизарда по улице, фанатичные лица искажены яростью и ликованием. Окровавленное лицо Мелизарда, они по очереди бьют его, пока он спотыкается, запертый в кольцо бьющих рук и ног. Он ползает по земле, а они пинают его ногами. Из ближайшего дома вытащили каменную скамью. Вспышка занесенного топора. Голова Мелизарда катится, пока они рубят его на части. Жирный дым поднимается от его горящего тела. Голова Мелизарда на пике возвышается над воротами, его пустые мертвые глаза смотрят вдаль.

В комнате воцарилась тишина.

Светлое пятно выделило лицо в толпе и увеличило изображение. Огромный темноволосый вампир со шрамом на лице. Появилась подпись: «Румболт из Дома Гир».

На экране появилось увеличенное изображение его лица, затем запись потемнела и сменилась ярким дневным светом, снятым камерой, прикрепленной к ее плечу. Лицо Румболта исказилось от ярости, когда он замахнулся на нее кровавой булавой. Один, два, три удара, и все они просвистели мимо нее. Ее собственный удар, быстрый и точный, разрезал его горло, открыв второй окровавленный рот поперек шеи. Румболт рухнул на колени, а затем лицом в грязь, его кровь поглотила пыль. Ее клинок снова скользнул по его шее и отбросил его голову дальше по пыльной улице, заставляя ее катиться и отскакиваться от твердой земли.

Запись мигнула, и женщина, похожая на Румболта, уставилась на нее, когда Мод размозжила ее лицо камнем. На экране появилась подпись: «Эрлайн из Дома Гир».

— Его сестра, — пояснила она. — Поначалу, меня преследовали их родственники, но после первых нескольких убийств передумали.

Стоп-кадр толпы, схватившей Мелизарда, вспыхнул снова. В круге света появилось новое лицо — женщина с седыми волосами, визжащая, оскалив клыки. Подпись гласила: «Седая Кирлин».

Запись приблизилась, потемнела, и затем вампирша в тяжелой исцарапанной броне приблизилась к ней, ее шея и лицо были скрыты цельным шлемом.

— Это что, древний космический скафандр? — спросила Карат.

— Да. Она предпочитала сражаться в нем. Он делал ее медлительной, но броня была настолько толстой, что кровавое оружие не могло ее пробить.

На записи Мод увернулась от взмаха клинка Кирлин и бросилась на женщину. Рука Кирлин взметнулась вверх, затем запись затряслась и закачалась, когда Мод отлетела после удара. Кирлин подняла меч, собираясь броситься в атаку. Маленькая алая точка вспыхнула на ее шее. Она моргнула, и горло Кирлин взорвалось потоком крови, унося с собой голову.

— Шахтерский заряд. — Мод улыбнулась.

Изображение толпы появилось снова, выделяя новую цель. Увеличение, темнота, затем худощавый вампир, пятящийся вверх по холму от диких взмахов булавы Мод, двигаясь все ближе и ближе к обрыву. Она продолжала теснить его, ее гортанный рык эхом вторил каждому удару. Он уперся, сознавая, что почти на краю обрыва, и рубанул ее мечом. Она выронила булаву, увернулась от его клинка и пнула его ногой. Это был удар в лоб, направленный не вверх, а вниз. Она вложила в него всю силу своего тела. Ее каблук приземлился на ведущее колено вампира. Его нога подкосилась, и он упал, чтобы компенсировать это. Она двинула его кулаком в лицо и толкнула плечом в грудь. Он улетел со скалы. Она наклонилась, и камера поймала его тело, насаженное на колья внизу. Запись мигнула, и к первому телу присоединилось второе. Потом третье. И четвертое.

— У него было три брата, — пояснила она. — Они продолжали меня преследовать, поэтому я предупредила их, что если они попытаются на меня напасть, то умрут на том же месте, что и их брат, и они гнались за мной до самого обрыва. Каждый раз срабатывало. Я уже установила там колья и было грешно их не использовать.

Эраст, Карат и врач смотрели на нее так, словно у нее выросла вторая голова.

На экране замаячила следующая цель — стареющий вампир, с короткими волосами, пронизанными сединой.

— Этот не мой, — поморщилась она. — Это моя самая большая неудача.

Камера приблизила изображение. Мод лежала на земле, ее дыхание вырывалось резкими болезненными вздохами. Камера была забрызгана кровью. Вампир стоял в нескольких футах от нее, его броня была покрыта порезами. Он схватил Хелен за волосы. Она повисла на его руке, крича, ее пронзительный крик был очень резким. Каждый раз, когда Мод слышала его, ей казалось, что ее сердце разрывается.

— Я поймал твоего щенка, сука! Я перережу ей горло, чтобы ты могла посмотреть, — прорычал вампир.

Он рывком поднял Хелен. Та извернулась в его руках, вытащила два кинжала и вонзила их вампиру в лицо.

Он выронил ее. Мод вскочила с земли, вонзила меч в порез на его нагруднике и провернула. Броня треснула, сжалась и заблокировалась на вампире, парализуя его. Вампир рухнул, а Хелен снова и снова, крича, колола его обнаженную шею.

— Этот — ее, — сказала Мод.

Было так тихо, что она слышала собственное дыхание.

— Сколько их там? — спросил Эраст.

— Не знаю, — ответила она. — Я никогда не считала.

— Тогда, возможно, нам следует это сделать, — сказал он.

Глава 8

— Мама?

Мод открыла глаза. На нее таращились две пары глаз: зеленые глаза Хелен и еще одни золотисто-карие.

Должно быть она уснула. На вражеской территории. Тревога отравой пронеслась по телу. Она мгновенно проснулась.

Бледные стены нахлынули на нее, это была единственная, виденная ею в замке комната, которая была сделана из стерильного полимера вместо древнего камня. Она все еще находилась в медицинском отделении. Врач, должно быть, добавил к ее лекарствам слабое успокоительное. В сочетании с дополнительной нагрузкой на тело, измученное боем и выздоравливающее с ускоренной скоростью, лекарство заставило ее отключиться. Она не знала, как долго спала, но острая боль в ребрах исчезла. Усталость окутала ее, как мягкая смирительная рубашка. В голове все плыло.

— Мамочка?

— Да, цветочек?