— Это Имани.

Имани моргнула большими круглыми глазами и легонько помахала рукой. Она была примерно того же возраста, что и Хелен, только немного выше и крупнее, с темно-каштановыми волосами и темно-серой кожей.

У Мод пересохло во рту, но она заставила себя пошевелить губами.

— Рада познакомиться с вами, леди Имани.

— У нее тоже были последствия, — сказала Хелен.

— Были, — подтвердила леди Имани.

— У них есть такое место, — сказала Хелен. — Большое дерево, которое растет на башне, и ты должен взобраться на него, добраться до верха, а потом там есть такая штука, и ты хватаешься за ручку и вжух.

Что?

— Вжух, — повторила Хелен. — Вниз с веревкой.

— Ты говоришь о тарзанке?

— Да! — одновременно воскликнули Хелен с Имани.

— Они не пустят меня, пока я не получу разрешения, — добавила Хелен. — Я могу пойти?

— А леди Имани тоже идет?

Обе девочки кивнули.

Хелен завела себе подругу и хотела пойти поиграть.

— Хм… конечно. У тебя есть разрешение.

— Спасибо!

Девочки унеслись прочь.

Мод оттолкнулась от подушки и медленно села. Врач оторвался от своего поста у пульта управления.

— Как вы себя чувствуете?

— Уставшей, но ребра больше не болят.

— Хорошо. Ребра должны полностью зажить к завтрашнему утру. Повреждения внутренних органов были незначительными, но они также требовали некоторого лечения, так что будете здоровы в течение следующих двенадцати часов. Сегодня никаких энергичных занятий. Никаких драк, никаких тренировок, никакого секса. Хорошая сытная еда, ранний отдых и полноценный ночной сон. Вы можете понежиться в ванне, чтобы уменьшить боль в теле, но не принимайте никаких стимуляторов, лекарств или добавок. Если вы сделаете какую-нибудь глупость и вернетесь ко мне до завтра, я не буду так добр. Мы поняли друг друга?

— Да.

— Хорошо. Я помогу вам с вашими доспехами.

Пятью минутами позже Мод вернулась по переходу обратно в башню. Прозрачный щит, который вчера защищал мост от стихии, исчез. Мир был залит солнечным светом, а ветер шевелил ее волосы. Был уже поздний вечер. Она проспала почти весь день. Кто знает, что произошло за последние несколько часов? Логика подсказывала ей, что она должна беспокоиться об этом и предпринять какие-то шаги, чтобы выяснить все, но она чувствовала себя слишком разбитой.

Она резко развернулась от пронзительного визга. В сотнях футов над головой, через открытый промежуток между двумя башнями, с головокружительной скоростью пронеслось крошечное тельце, держась за почти невидимую веревку. Сердце Мод едва не выпрыгнуло из груди. Она прислонилась к парапету.

Ребенок исчез из вида за лесом башен.

Но было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Она постучала пальцем по своему вестнику. Жизненные показатели Хелен были в норме, за исключением повышенного сердцебиения. Ей оставалось только надеяться, что ее дочь переживет вампирскую тарзанку.

Мод потребовалось целых тридцать секунд, чтобы оторваться от каменной стены и двинуться дальше. Если бы они были в гостинице, она могла бы поклясться, что сестра растянула расстояние между Мод и ее покоями, искусственно удлинив его до бесконечности. Но они были в Доме Крар, так что ей просто нужно было двигаться дальше. Рано или поздно она туда доберется.

Наконец перед Мод замаячила дверь ее комнаты. Она взмахнула рукой, и дверь открылась. Она сразу же направилась в ванную. Квадратная ванна, достаточно большая, чтобы удобно разместить шесть вампиров, стояла в центре комнаты, дюжина различных бутылочек и баллончиков ждала на полке ее выбора.

— Температура воды 105 градусов по Фаренгейту*, уровень на шесть дюймов ниже края.

Вдоль края ванны открылись форсунки, хлещущие водой. Она принялась перебирать бутылки. Мята, мята, еще мята. Вот. Успокаивающая смесь. Этот запах напомнил ей о лаванде.

Она бросила пару пригоршней порошка и сушеных трав в ванну, сняла доспехи, комбинезон и нижнее белье и скользнула в воду. Устроившись на сиденье, она погрузилась по самую шею. Горячая вода закружилась вокруг нее.

Вода, прекрасная горячая вода. Та вода, в которой она когда-либо нуждалась.

Она могла бы заново отрастить волосы, а затем мыть их всеми возможными шампунями.

Тихий звук сорвался с ее губ прежде, чем она успела его удержать, и Мод не была уверена, был ли это смешок или всхлип.

Она уже собиралась закрыть глаза, когда увидела маленький прозрачный шарик на краю раковины. Еще этим утром его здесь не было, когда они с Хелен выходили из ванной.

Мод выскользнула из ванны и подошла к раковине. Сфера была не больше четверти дюйма в поперечнике. На Земле она сошла бы за крошечный стеклянный шарик или потерянную бусинку.

Хранилище данных с большим объемом памяти, скорее всего, зашифровано для нее. Кто-то оставил ей подарок.

Она взяла его, наклонилась вперед и подула на зеркало. Появились еле видные слова, написанные символами торговых кланов.

«С поздравлением от Великого Нуан Сее»

Лисы. Ну, конечно. И как тонко — маленькое сообщение для нее: мы можем проскользнуть в твои покои в любое время.

Отец всегда говорил, что иметь дело с лисами — все равно, что жонглировать огнём. Никогда не знаешь, когда обожжешься.

Мод вернулась в ванну и снова села на сиденье, перекатывая инфошар между пальцами. Смотреть или не смотреть? Она не была уверена, что сможет принять плохие новости прямо сейчас. Но если это были плохие новости, то чем скорее она об этом узнает, тем лучше. Мод положила бусинку на край ванны.

— Доступ, — прошептала она.

Внутри бусинки вспыхнул свет, и ее охватило серебряное сияние. Свет выстрелил в новом направлении. Открытое окно, обрамленное длинными прозрачными занавесками. Кто бы это ни снимал, он должен был висеть прямо снаружи. Зная лис, они, вероятно, висели вверх ногами.

Запись приблизилась сквозь окно. Леди Илемина откинулась на спинку дивана.

Ха!

Мать Арланда сняла доспехи и была одета в длинную синюю тунику. Ее руки были обнажены и покрыты опухшими красными пятнами. Мод улыбнулась: она избила Илемину сильнее, чем думала. Портативный медицинский прибор, похожий на кошмарного робота-паука, светил зеленым светом на самый большой синяк. Илемина поморщилась.

Ее покои были прекрасны. Мягкая мебель из какого-то кремового дерева с темно-синей и бирюзовой обивкой. В двух хрустальных вазах стояли цветы. Это было элегантное, ничем не загроможденное пространство, простое, спокойное и удивительно женственное.

Дверь в дальней стене скользнула в сторону, и вошел Арланд с разбитым лицом и горящими глазами, словно ему не терпелось разорвать что-нибудь голыми руками.

— Здравствуй, мама, — прорычал он.

Илемина вздохнула.

— Долго же ты тянул.

Арланд пожал массивными плечами.

— Меня задержали.

— Кто?

— Лорд-консорт.

Илемина вскинула брови.

— Он подошел ко мне на собрании, — сказал Арланд. — Он сказал кое-какие слова.

— Какие именно?

— Он сказал: «Ты расстраиваешь свою мать». Я спросил его, не собирается ли он что-нибудь предпринять по этому поводу, и вот, пожалуйста.

— Отубар жив? — спросила Илемина ровным голосом.

— Да. Хотя я вывихнул ему плечо. Думаю, к вечеру он полностью поправится.

— Я бы хотела, чтобы вы достигли взаимопонимания, — сказала Илемина.

— Мы прекрасно понимаем друг друга, мама. Он заботится лишь о том, что ты была в безопасности и счастлива. Однако я не могу позволить себе такую восхитительную роскошь. Я должен заботиться о стабильности нашего Дома, о готовности и преданности наших войск, о нашей репутации. Обычно мы с Отубаром стараемся ладить друг с другом, потому что это все упрощает. Однако я Маршал и не позволю ему призывать меня к ответу, как малое дитя. Особенно при свидетелях. Он знал, что это закончится только одним способом, когда он начал это.

— Он знал, — подтвердила Илемина. Медицинский робот перешел к ее ноге, и она поморщилась. — Он сдерживался.

— Может, в следующий раз ему удастся достаточно сдержаться, чтобы провести допрос наедине и так подобрать слова, чтобы мне не пришлось ломать руку отчиму на глазах у всего Дома!

— Не повышай на меня голос, — отрезала Илемина.

— Это было запланировано, мама?

— Да, Арланд, я планировала, чтобы ты сломал руку моему мужу.

— Вы что, сговорились устроить мне и моей невесте взбучку?

— Она не твоя невеста. Она отказала тебе.

Они уставились друг на друга.

— Я скажу вот что, — сказала Илемина. — Она вовсе не слабачка.

— О чем ты думала, нападая на нее, мама? Каков был план?

— Не было никакого плана, — вздохнула Илемина. — Ты мой единственный сын и я хочу для тебя только лучшего. Я хочу видеть, как ты женишься на ком-то из сильного Дома. На ком-то, кто тебя достоин. С родословной и наследием. На ком-то, кто войдёт с тобой в Собор и весь Дом будет в восхищении.

— Ясно. — Арланд нахмурил брови. — А разве мое счастье когда-нибудь было предметом внимания в этой сияющей картине?

— Ну, конечно же! Я хочу, чтобы ты был счастлив! Я хочу этого больше всего. Я могла бы примириться с неравным браком, но человек, Арланд? Человек! И она даже не хочет выходить за тебя замуж! Неужели она не понимает, кто ты такой? Разве ты не досконально объяснил свое положение? Твои достижения? Да как она смеет!

Вода коснулась носа. Мод поймала себя на том, что погружается все глубже в воду, чтобы спрятаться.

— Она прекрасно знает, кто я такой, мама. Она любит меня и хочет выйти за меня замуж.

— Тогда почему она тебе отказала?

Он провел рукой по волосам.

— Это сложно.

— Просвети меня.

— Нет. Это между ней и мною.

— Я много лет ждала, что ты кого-нибудь найдешь. Я уже должна быть окружена внуками. Вместо этого ты носишься туда-сюда, на Землю, в Кархари, одному Иерофанту известно куда. И ты возвращаешься с этой… этой… женщиной. Женщиной, изгнанной с позором! Ты имеешь наглость требовать, чтобы я приготовила для нее наш дом, как будто она достойна такой чести. Ты не советуешься со мной. Ты не советуешься ни с дядей, ни с кузеном. Ты ни с кем не советуешься.