- Может, они погулять вышли, - предположил Хиггинс.

- Погулять? Клянусь, если только ты меня наебываешь… - начал Бобби, но его взгляд скользнул в сторону черного окна. Мужчина увидел огромного парня, который шел по заднему двору и держал у глаза тряпку. Хотя, задний двор – слишком громко сказано, скорее кусок срача: на заднем дворе стояли старые машины и повсюду валялся какой-то хлам. За двором виднелся сарай, который определенно был в лучшем состоянии, чем дом.

Бобби отошел от окна ровно настолько, чтобы оставаться незамеченным. Сарай. Эйприл должна быть там. Задняя дверь дома громко распахнулась, и здоворяк тяжелой поступью вошел в дом. Бобби направил одной рукой пистолет на Хиггинса, прижал к губам палец второй руки, приказывая не издавать ни звука, и прошмыгнул в туалет, прихватив «шерифа» с собой. Как же противно было стоять бок о бок с этим кретином… Плевать, у него не было выбора.

- А ты не можешь меня пристрелить, - прошептал Хиггинс.

- Еще как могу, черт тебя дери.

- Ты запалишься. Клетус будет знать, что ты здесь. Они все будут знать. И могут замочить твою дочурку, если еще не сделали этого.

Бобби понимал, что слова Хиггинса не были лишены смысла, но «шерифу» об этом знать было не обязательно. Бобби надавил стволом пистолета на глазное яблоко Хиггинса и прошептал:

- Просто заткнись, мать твою.

Бобби посмотрел на расплывающееся в улыбке лицо Хиггинса.

- Не вздумай, - предупредил Бобби.

- Клетус, - закричал Хиггинс. Это было последнее слово, вырвавшееся из уст Хиггинса, Бобби оборвал крик, нажав на курок. Теснота помещения усилила раскат выстрела. Голова Хиггинса разорвалась, Бобби покрыло очередной порцией крови и мозгов. Дверь в туалет с грохотом распахнулась, здоровяк единственным глазом пристально уставился на Бобби.

Мужчина направил на парня пистолет, но здоровяк схватил его за руку, держащую оружие, а другой рукой нанес мощный удар в лицо. Движения Клетуса были одновременно плавными и быстрыми. Бобби не успел опомниться, как лишился оружия, и его голова встретилась с задней стеной туалета.

Здоровяк что-то ему кричал, но Бобби не различал слова. Он был еще оглушен звуком выстрела. Бобби попытался встать на ноги, но Клетус схватил его за остатки одежды и принялся бить. Звездочки пронеслись вокруг глаз Бобби после первой серии ударов, а после четвертого все стемнело.

- Посмотрите-ка, кого я нашел у болота! – сказал Марти, неся на плече Эйприл.

- Ну еще бы! – ответила старуха. – Что-то ты не торопился.

- Она шустрая, Ма. И она будет следующей. Я думал той, что постарше, заняться, но для меня она слишком пугливая.

- Согласна. Только время на таких терять! - сказала мать и подошла к Нэнси, которая уставилась в пол. Старуха поднял со стола нож, схватила Нэнси за волосы и перерезала женщине горло одним резким движением. Нэнси издала рвотный булькающий звук. Этот звук был самым громким, что вырвалось из нее во время заточения. Не прошло и несколько секунд, как Нэнси не стало. Она ушла из жизни, словно жалкий второстепенном персонаж безвкусной хоррор-новеллы.

Эйприл прекратила брыкаться после того, как Марти уложил ее на большой стол. Она была слишком крепко связана и не было смысла попусту тратить энергию.

- Где Клетус? – спросил Марти.

- Он пошел в дом промыть глаз. Эта жалкая тварь хорошенько его покалечила!

- Еще как, ты, старая больная скотина! – закричала Эйприл. – Да вся ваша семейка просто наглухо ебанутая!

Эйприл не могла понять этого чувства, но почему-то ей стало смешно. Не от того, конечно, что она была голой, лежала связанная оберточной лентой на столе этого безумного семейства. Но смешно от своего бредового состояния и какого-то пощипывания в определенных частях тела. В женских частях тела. Эйприл чувствовала это в своих грудях и влагалище. Нельзя сказать, что ощущения были приятными. Они напоминали те, которые девушка испытывала, когда отлеживала руку во сне. Но в этот раз была не рука, а груди и влагалище.

- Готов поспорить, что именно ты написала самую мерзкую рецензию. Ту самую, про убийство матери, - процедил Марти.

- Так ты же уже Дону это предъявил, - ответила Эйприл.

- Ну и хули? А теперь предъявляю тебе! Ма, а можно я порежу ее?

- Подожди, пока Клетус вернется. Я твоему брату пообещала, что первым он с ней займется. У нее такая милая и маленькая пизденка. Сдается мне, Клетус исправит это.

Эйприл выворачивало даже от мысли о том, что Клетус будет рядом с ней, с этим своим монструозным членом. Старуха же замолчала, пока не раздался грохот распахнутой двери.

- Этот мужик был у нас в доме вместе с шерифом, - сказал Клетус, который тащил за собой тело человека за ноги. Эйприл перевалилась, чтобы принять сидячее положение, и увидела отца.

- Папочка? – проговорила она. Это был он, пусть и выглядел хуже смерти. Все лицо разбито, покрыто кровью, одежда разорвана. Эйприл представить себе не могла, как отец нашел их, но она была с одной стороны счастлива, что он сделал это, с другой – его втащили сюда за ноги, без сознания. Не такие мечты проносились в голове Эйприл, когда она рисовала себе картины своего освобождения отцом.

- Папочка? – изумилась старуха, переводя взгляд с отца на дочь. – Ну как же это мило! Папочка пришел сюда спасти ее.

- Ну спасеньице-то так себе. Он почему-то был в сортире с шерифом. Шериф позвал меня, и этот мужик вышиб Хиггинсу мозги, пришлось его вырубить, - рассказал Клетус.

- Ах, бедняга Рэнди. Мы так давно знали друг друга, - огорчилась старуха.

- Сожалею, Ма. Ошметки его мозгов уделали твою ночную рубашку и новое платье, - сказал Клетус.

Бобби зашевелился. Старуха злобно наклонилась, подошла к отцу Эйприл и ударила его.

- Папочка! Очнись! Отец! – кричала девушка, но Марти вновь обрушил на нее свой боковой удар свалил девушку. Покалывание в груди сменилось жжением. Эйприл надеялась, что не подцепила в том болоте какую-то бактерию, пожирающую плоть, и эта бактерия не уничтожит ее грудь. Во рту ощущался вкус крови от удара Марти. Как же Эйприл хотела прикончить его! Раньше она испытывала только страх и ужас. Сейчас же это была ярость!

- Только посмотри на нее, Ма, похоже у нее крыша едет! – насмешливо заявил Марти, показывая на Эйприл. Со связанными руками и ногами девушка ничего не могла ничего сделать. А этот подонок продолжал задирать ее. – Что, башенку прорвало? И что теперь надумала?

Жжение в груди распространилось по всему телу. Эйприл не знала, что происходит, но не могла ничего поделать. Ярость, ненависть, возмущение усиливались, она пыталась разорвать ленту, которой была связана, но безрезультатно. Видя, как девушка пытается высвободиться, Марти перестал паясничать. Скорее, он выглядел подавленным и смущенным.

- Что происходит? – спросил он. – Что… О. Вот дерьмо. – Марти стянул штаны и вытащил свой член. Он был напряжен и пульсировал, но Марти же с ним ничего не делал! – Ма! Что происходит с моим членом?

- Я не знаю, сынок. Тебе не больно?

- Нет… Наоборот… Мне приятно! Вот бля, ох, ох, - Марти громко выдохнул и кончил, забрызгав спермой пол. Парень упал, его тело трясло в экстазе, семя заляпало все ноги. Эйприл совершенно не понимала, что происходит.

Клетус был за спиной матери, и с ним происходило то же, что и с Марти, только вел он себя немного тише. Его громадный член дико пульсировал. Мать повернулась посмотреть, что происходит с Клетусом, и тут здоровяк так обильно кончил, что залил матери лицо.

- Черт тебя дери, Клетус! Прекрати это! – мать кричала, вытираясь, но семени было много и оно было очень густым. – Да что, черт возьми, с вами происходит, дети?

- Я не знаю, Ма, - промолвил Марти, лежащий на полу. Я не знаю, что… О, О. Бля! Опять? О, о, охуеть! – изумился Марти, наблюдая, как его член опять набухает и твердеет.

- Ма! Смотри, я сейчас еще раз кончу! – Закричал Клетус сзади. Слыша вздохи Клетуса и Марти, Эйприл закрыла глаза. Она заметила, что груди и влагалище перестало щипать и странное чувство ушло. Девушка открыла глаза. Клетус смотрел на нее.